Эзотерическая астрология - Авессалом Подводный

Вообще такие вещи, как глубокая проработка, тщательная отделка и т. п. не типичны для человека творения. Он — первопроходец, и его методы, приемы и достижения нередко производят впечатление грубости, примитива, недоработанности. Так, по крайней мере, они могут смотреться глазами архетипа Осуществления — но зато от них идет качественно новая энергия, они свежи и могучи.

Человек творения, как правило, самобытен, не особенно культурен (до дикости), глубинно оригинален и обладает магической силой, подчиняющей окружающих (особенно человека осуществления). Ему может быть трудно оформить и донести свои идеи и энергии до окружающего пространства, но, когда ему это удается, оно трещит и уступает под его напором — меньше, чем ему бы хотелось, но больше, чем можно было ожидать.

В своей эмоциональной жизни человек творения всегда ждет чего-то качественно нового, но получает это, лишь если прилагает должные внутренние усилия, а иногда новизна эмоций оказывается сугубо поверхностной. Его захватывают сильные, глубокие, яркие чувства, и он терпеть не может повторений; если его сильно "завести", он начинает ругаться на удивление оригинально, хотя и не обязательно цензурно. Когда ему по-настоящему хорошо, он переживает это состояние как первый раз в жизни; слова графа Толстого "все счастливые семьи похожи друг на друга" к нему и его семье не относятся — по крайней мере, так он считает. Не нужно докучать ему одинаковыми по форме, сути и эмоциональному наполнению вопросами типа: "Ты меня любишь?" В первый раз он кивнет, во второй скажет: "Да", в третий разозлится и промолчит, в четвертый яростно сверкнет глазами, в пятый заскрежещет зубами, в шестой повесит в комнате большой плакат: "Я тебя люблю несмотря ни на что!", в седьмой — уйдет из дома.

В любви человеку творения близка психология Дон-Жуана: любая эмоция, а особенно любовная, интересует его лишь пока она нова, свежа и неизведанна. Переспав с женщиной, он не вполне понимает, зачем это делать еще раз: ведь все уже понятно и известно. Поэтому устойчивые связи в его жизни возникают, лишь если партнер сумеет полностью подавить его "исследовательский" инстинкт — или станет сам неисчерпаемым и вечно новым объектом изучения и исследования.

Вообще человек творения, глазами окружающих, чрезмерно пылок в своих чувствах; иногда это даже утомляет и хочется спросить: зачем столько? Его нужно воспринимать со скидкой, то есть истинный уровень его впечатлительности несколько ниже, чем он демонстрирует; тоска, когда она им овладевает, переживается им страстно, всесторонне и всепоглощающе — но, как правило, недолго. Максимальный набор эмоций вызывает у него свежая идея, которой он увлекся, и, если вы начнете ему возражать, он может (часто этого не заметив) повергнуть ваше астральное тело наземь, так что будьте бдительны. Если он неосторожен (а он обычно таков), он может вдруг резко устать, погрустнеть, впасть в депрессию — но, как правило, настроение быстро восстанавливается. Астральные (эмоциональные) вампиры — его естественные враги, особенно паразиты архетипа Растворения, профессионально играющие в психологическую игру "Ну и что из этого?". Ему нужно научиться их вовремя распознавать и мягко обходить стороной, а если это не получается, всерьез задуматься, той ли идеей он увлекся.

В событийном потоке человек творения не скучает и чувствует себя комфортно, лишь когда заваривается некоторая каша; впрочем, у него есть талант появляться именно в таких ситуациях, и именно в них он максимально обращает на себя внимание — вольно или невольно. Ему во многих отношениях везет; в глазах окружающих он может выглядеть как баловень судьбы, легкомысленный ребенок и безответственный болтун, но его способность видеть будущее, по крайней мере в общих контурах, выше, чем у человека осуществления и растворения. Иногда кажется, что ему все само идет в руки, — но он не умеет этим распорядиться, бездумно растрачивает щедрые дары судьбы и наследство отцов и дедов. Отчасти это так, то есть на низком уровне у него есть к этому склонность, но и развитые типы не желают сберегать, вкладывать под проценты и вообще воспринимать чересчур всерьез что бы то ни было — они легко получают и инстинктивно чувствуют, что удержать надолго не смогут; это — типичное отношение ребенка к игрушке: влюбиться, поиграть, освоить, разломать, забросить и забыть, увлекшись следующей. В фирме человек творения хорош, когда нужно придумать новый сюжет, привлечь свежих клиентов или подбодрить старых; однако лучше не доверять ему рутинную ответственную работу — здесь его беспокойная творческая натура может разрушить конвейер или, наоборот, он уснет на рабочем месте глубоким сном. Он вовсе не обязательно будет творческой личностью в лучшем смысле этих слов, — но, по крайней мере, он будет стремиться к новизне и разнообразию и утомляться повторением раньше других.

Человеку творения очень важно понять: то, что идет к нему легко и бесплатно и годится (с его точки зрения) главным образом для игры, должно быть передано другим, которые отнесутся к передаче куда серьезнее; и он должен сам найти этих людей (и ситуации) или, по крайней мере, выделить их среди своего окружения.

Первый соблазн человека творения — целиком погружаться в свои ситуации как игровые и безответственные, полностью забывая о грядущих последствиях. Второй его соблазн противоположен: чувствуя, что фаза творения есть лишь начало цикла существования, он склонен постоянно как бы откладывать свою жизнь на будущее; это позиция: "Я еще не живу, я только жду, когда настоящая жизнь придет и даст мне развернуться".

Глава 6. Осуществление

"Жили-были…"

Сказка

Жизнь — это то, о чем эпосы не слагают. Ткань, плоть бытия настолько прозаична, что в ней можно делать только две вещи: работать и отдыхать, в том и другом случае находясь в достаточно жестких рамках, установленных, кажется, самой природой вещей.

Рассказывают, что собрались однажды три великих индийских мудреца-отшельника и стали решать, кто самый главный йог в Индии. Долго они думали, спорили между собой, но так и не смогли прийти к одному мнению. Наконец, утомившись, решили они спросить об этом великого бога Шиву, покровителя йогов. Шива им сказал: в такой-то глухой деревне живет женщина с таким-то именем; она и есть самый великий йог в Индии. Делать нечего: собрались три мудреца в дорогу и пошли искать эту деревню. Долго странствовали они, многое повидали и пережили, пока наконец с великим трудом не нашли маленькую деревушку, о которой сказал им великий Шива. С трепетом и робостью подошли они к домику, где жила женщина с указанным богом именем, и спросили ее. К ним навстречу вышла самая обыкновенная крестьянка и, улыбаясь, пригласила странников зайти поесть и отдохнуть. Пристально вглядывались в нее мудрецы, стараясь понять, что же особенное в ней заключается, но так ничего и не увидели. Наконец, уже прощаясь, один из них спросил женщину: "Вы, наверное, очень религиозны и много молитесь Богу?" "Увы, мои дети и домашняя работа почти не оставляют на это времени, — ответила хозяйка. — Лишь иногда, когда у меня выпадает свободная минута, я сажусь на скамейку и немного сижу на ней в тишине".

Характерными признаками объекта, находящегося в фазе осуществления, являются его отделенность от окружающего пространства, определенность внешних и внутренних задач и баланс с окружающей средой: сколько он из нее берет, столько же и отдает обратно. Рассмотрим эти моменты более подробно.

Объект, находящийся на фазе творения, отделен от внешней среды лишь частично. Это связано с тем, что она постоянно одаривает его различными благами, так что его ворота во внешний мир должны быть широко раскрыты, подобно рту голодного птенца. В момент перехода в фазу осуществления ситуация "бесплатного" патронирования со стороны окружающей среды кончается; она как бы говорит объекту: "Теперь ты уже большой" — и переводит его на самоокупаемость. Это означает, что объект не только обладает определенной ценностью сам по себе (это было и раньше), но и способен производить ценности для среды, полностью оправдывая свое в ней пребывание. Фаза роста и саморазвития кончилась; началась фаза эксплуатации, которая требует совершенно определенных условий, возможных лишь за высоким забором (читатель, безусловно, замечал, что ограда детских садов существенно отличается от стен, ограждающих серьезные предприятия). Кроме всего прочего, продукция объекта в фазе осуществления достаточно ценна для окружающей среды, чтобы вызвать в ней нездоровый ажиотаж. С этой ситуацией сталкивается любая домохозяйка, выпекающая праздничные пироги для своих детей: если она утратит бдительность, велики шансы на то, что до начала торжественной части ее кулинарные шедевры не доживут. Тот же смысл имеет вооруженная охрана особо ценных членов общества: президентов, банкиров, девушек на выданье.