Цифраторий (СИ) - Кайманов Степан

Виктор затаил дыхание, ожидая нападения. Но его не последовало. Он увидел, как Анна похлопала ручищу на своем плече, отпуская мужа.

— Я буду за дверью, — произнес он тоном преданного телохранителя, который ненадолго и с великой неохотой оставил объект своей охраны наедине с заклятым врагом.

Человек-медведь исчез, и Виктор наконец-то немного расслабился. Анна перестала лить слезы, смотрела на него ясно и спокойно. У женщины в кресле были зеленые глаза, короткие русые волосы и аккуратные бледно-розовые губы; темно-синее платье прятало хрупкую фигурку от шеи до самых щиколоток, широкие складки на нем колыхались волнами при каждом движении. Ее можно было назвать симпатичной, милой — не более.

— Так что с вами случилось? — спросил Виктор и постарался сделаться серьезным, заинтересованным и сопереживающим. — Только прошу вас, ничего не утаивайте, если хотите, чтобы я вам помог. Говорите все, как есть. Поверьте, я тут видел и слышал всякое. И удивить меня будет крайне сложно.

Какое-то время Анна молча собиралась с духом, а затем рассказала то, чего еще никому не рассказывала, даже мужу.

О продолжительной апатии, всплесках звериной ярости, невыносимой усталости, другом странном мире, где из проклятой хромой ноги уходила боль.

О странных голосах, шепчущих ей в сумраке, о монстре, поселившемся в ее голове.

Наконец, о том… как она едва не убила собственного ребенка всего лишь за то, что он играл на музыкальном синтезаторе.

Слезы накатывались на ее голубые глаза, но она крепко сдерживала их, не давая опять пролиться на щеки. Лицо ее то краснело от смущения, то бледнело от ужаса, то искажалось до неузнаваемости; иногда она задыхалась, словно ее душили. Рассказ давался ей тяжело; воспоминания мучали ее каждую минуту, заставляя голос дрожать. Ей было тяжко, очень тяжко. Но ради того, чтобы навсегда вернуться в настоящий мир, к своим детям и любимому мужу, она продолжала проваливаться в пучину собственных страданий. Глубже и глубже. К самому истоку. И Виктор погружался вместе с ней — преобразуя чужие страхи и чужих демонов в символы, в мудреные слова, а их — в замысловатые симптомы. Она позволила войти в свой сокровенный и тайный мир, услышать шепот неразборчивых голосов и взглянуть на монстра, который сводил ее с ума и с каждым днем становился сильнее, подавляя ее волю.

Когда путешествие сквозь тьму закончилось, Виктор в общих чертах понимал, что происходит с его новым пациентом. Смена маниакальных и депрессивных состояний соответствовали биполярному расстройству, но голоса… Голоса в голове. Они все портили. Потому что они указывали на шизофрению, как ни прискорбно было это признать. А ведь понедельник начинался так хорошо.

— Я сошла с ума? — обреченно спросила Анна.

— Вы… — Виктор лживо улыбнулся, — у вас есть некоторые психические расстройства. Ваша нога… Давно это произошло? — спросил он, чтобы заполнить неловкое молчание.

— Три месяца назад.

— Кто-нибудь из ваших родственников страдал… шизофренией?

Слово было произнесено, и под его силой, будто под шепотом заклинания, из печальных глаз пациентки брызнули слезы. В такие моменты Виктор ненавидел свою работу; ему хотелось сбежать уже если не на край света, то хотя бы в ближайший коридор, чтобы не пропускать сквозь себя излучение чужого горя. Снова и снова. Увы, подобные издержки профессии были неизбежны.

— Мой отец… — еле слышно вымолвила Анна. — Теперь меня отправят в психушку?

В Гринвуде непременно, — с грустью согласился Виктор.

— И вы никак не сможете мне помочь? Я слышала, что в Лост Арке лечат даже маньяков.

— Есть одно эффективное средство, но я не уверен, что вы на него согласитесь.

Анна вытерла слезы, шмыгнула носом в последний раз и застыла, положив ладони на колени; в потускневших глазах появился здоровый блеск.

— Что для этого нужно? — решительно спросила она.

— Всего лишь дать вашему монстру то, чего он хочет.

Анна непонимающе-удивленно уставилась на Виктора, словно в кабинете, залитым летним солнечным светом, не она была психом, а темноволосый мужчина напротив нее, несущий какой-то откровенный бред.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Только так мы сможем выманить его из вашей головы. А затем… захлопнем ловушку, где он, надеюсь, останется навсегда. Он даже не успеет ничего понять, — по немигающему и ошарашенному взгляду пациентки Виктор понял, что немного переборщил с метафорами. — Вы слышали о шэллах?

— Это ведь люди под куполом?

— Ну, людьми бы я их не стал называть, — улыбнулся Виктор. — Они выглядят как люди. Ведут себя как люди. Считают, что они люди. Но на самом деле они всего лишь бездушные оболочки, напечатанные на биопринтере. Инструмент для шэллтерпаии и конструктор из органов, если вдруг у кого-нибудь в городе начнет пошаливать сердечко или откажут почки. Десять миллионов франкенштейнов, похожих на людей. В Лост Арке их обычно называют мясом.

Анна перестала смотреть на Виктора как на сумасшедшего. Но все еще блуждала в потемках, не в силах найти выход.

— И как они мне помогут?

— А мы перенесем ваши голоса, вашего монстра в одного из них — закроем, как тюрьме, — Виктор вздохнул. — Другое дело, согласитесь ли вы пойти на это, учитывая… э-мм, ваши корни.

Виктор молча прошагал до двери, открыл ее и пригласил Мартина войти.

— Хочу, чтобы ваш муж тоже это слышал. Присядьте, пожалуйста.

На этот раз Мартин воспользовался предложением и опустился на кушетку.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Мартин.

— Все хорошо, — ответила она. — Мистер Шварц считает, что может мне помочь.

Слезы на ее щеках уже высохли, губы и руки перестали подрагивать — внешне она выглядела здоровой. Но внутри нее жил злой и жестокий монстр-паразит, рожденный травмой трехмесячной давности, стрессом, усталостью и, возможно, дурными генами. И Виктор собирался обвести его вокруг пальца, надеясь, что кавенам хватит разума, храбрости, средств и любви. В чем лично он очень сомневался.

Виктор медленно мерил шагам кабинет, подбирая подходящие слова, и чувствовал, как на него заточенными копьями направлены два цепких взгляда. Он не мог просто выдать стандартную тираду, которая была припасена и выучена для обычных пациентов. Половину слов кавены просто не поняли бы, другую восприняли бы как оскорбление.

— Вашу супругу можно вылечить, — твердо произнес Виктор, останавливаясь и обращая взор на Мартина. — Но для этого ей придется… — он так и не подобрал нужных слов. — В ее мозг придется ввести крошечный чип, — наконец произнес он, соскоблив с этого безобидного процесса всю научную муть.

— Это исключено! — сразу громыхнул Мартин со вселенским возмущением, вспыхнул и вскочил. — Мы не будем ее осквернять. Пойдем…

Виктор положил ладонь ему на плечо и слегка надавил, подивившись собственной смелости.

— В Гринвуде ей не помогут. Врач, который осматривал ее до меня, он это прекрасно понимал, поэтому и отправил вас ко мне, не желая, чтобы ваша медицина над ней издевалась.

— Но так мы станем изгоями, — прошипел Мартин, сжимая огромные кулачищи.

— А что, если я вам скажу, что никто ничего не заметит.

— Если вы не знаете, мистер Шварц, то на границе…

— Я в курсе про ваши сканеры, проверки и прочее.

Мартин и Анна растерянно переглянулись. Виктор понял: пора добивать.

— Несколько лет назад был создан… аппарат, позволяющий временно вводить необходимые чипы. Для разных экстренных случаев. Вроде вашего, — пояснил он. — Всего полчаса. Никаких следов. Поверьте, никто ничего не узнает.

Виктор ясно видел, как по лицу Мартина мечется тень сомнения. Как разжимаются кулаки. Как…

— Сколько это стоит? — поинтересовалась Анна.

Виктор ожидал этого вопроса и был рад его услышать.

— У вас есть скот?

— Есть, — подтвердил Мартин.

— Думаю, двух коров хватит, — подмигнул ему Виктор. — Я знаю владельца одного ресторана. Он с удовольствием купит их по цене… ниже рыночной.

Мартин поднялся, одарил Виктора жестким взглядом и взял Анну за руку.