Тихоня для шалопая (СИ) - Котлярова Екатерина

Я прошу вас не злиться на Андрея. Он нашёл ту, что снова смогла сделать его счастливым.

Сонечка, родная моя, когда закончишь школу, не слушай никого, поступай туда, куда велит тебе  сердце. Мама любит тебя, мой ангел. Прости глупую.

Катюша. Я прекрасно знаю, что ты любишь детей. Я договорилась с тётей Таней и с начала следующего семестра ты сможешь работать в её школе, согласовав график со своей учебой.

Прощайте, девочки мои.

Мама вас любит".

Глава 24

Екатерина                                                                                                         

Взревев, я скомкала письмо и бросила его на землю. Закрыла лицо руками и, упав на снег, зарыдала так, как не плакала ни разу в своей жизни. Задыхаясь. Воя раненным зверем.

— Что ты делаешь? — Соня подняла письмо с земли и бережно его расправила. — Катюша, — встала на колени и обняла меня, сотрясаясь в плаче.

— Как? Как она могла? Изменил, ну и что? Хер с ним, с этим подонком. Не удержал хер в штанах, зачем из-за этого дочерей оставлять? Ты ведь могла согласиться на операцию. Могла прожить ещё столько лет! — я ору, срывая голос. — А мы? — запрокинула голову и посмотрела на небо. — Что с нами будет, мама? С нами! С твоими дочками! Что с нами будет, ты не подумала? Как мы это сможем пережить? Позавчера у меня было два любимых родителя! А сейчас ни одного! Ты умерла, а отца для меня больше не существует!

Я злюсь на неё. Злюсь так сильно, что даже кажется, что ненавижу.

Почему? Почему она так поступила с нами?

— Пойдём домой Катюша, — Соня вновь оказывается морально сильнее меня. — Пойдём домой. Ничего не изменишь и не вернёшь, — тянет меня за руку. — Нужно исполнить её желание и жить дальше.

Иду за ней, а в голове вакуум.

Дома хожу из угла в угол, боясь тронуть вещи мамы. Оставляю их стоять на полке, будто жду, что она вернется и сама переставит их.

Толком не осознаю, что мамы больше нет. Будто просто она снова в больнице. Позвонит вечером и сообщит весёлым голосом, что перенесла ещё одну химию и завтра вернётся домой. Пошутит, что скоро снова будет блестеть, как бильярдный шар.

Отца не замечаю в упор. Он стал для меня чужим, незнакомым человеком. Для меня его теперь не существовало. При первой возможности, когда у меня появится постоянный заработок, а Соня станет совершеннолетней, я сниму квартиру и перееду вместе с сестрой. Пусть живёт со своей беременной любовницей.

Остановилась у стола, на котором стоял календарь. Завтра одиннадцатое число. Мой первый рабочий день в школе. Смотрю на план урока, который я уже вызубрила вдоль и поперёк и прикусываю губы. Волнуюсь безумно сильно.

— Всё будет хорошо, — Соня неслышно появилась за моей спиной и положила ладошки мне на плечи. — Я верю, что у тебя всё получится. Ты чудесная у меня, и ребята тебя обязательно полюбят.

Сжала её ладошки и поцеловала тоненькие пальчики.

— Люблю тебя, сестрёнка, — прошептала я, оборачиваясь и сжимая её в объятьях. — Ты самый дорогой мне человек.

Глава 25

Екатерина                                                                                                          

В школу я влетаю за десять минут до звонка. Из-за снегопада, который не кончается уже несколько дней, весь город стоял в пробках. Нужно подыскать квартиру в этом районе, чтобы нам с Сонечкой было легче добираться до школы.

Сразу спешу в учительскую, на ходу снимая шапку и разматывая шарф. Поэтому не замечаю ученика, который появляется из-за поворота.

Врезаюсь в крепкую грудь и начинаю терять равновесие. Взмахиваю руками и цепляюсь пальцами за ткань его белой толстовки. Сильные руки сжали мои плечи, помогая восстановить равновесие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Смотреть нужно, куда ты прёшь, — грубый голос шипит в ухо.

Поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на сильную шею, с маленькой родинкой с правой стороны. Перевожу взгляд ещё выше и вижу упрямо сжатые пухлые губы и идеально гладкий подбородок. Чем их тут кормят, что школьники на две головы выше меня?

Наконец-то сталкиваюсь взглядом с парнем, которому на первый взгляд можно дать лет двадцать. На его лице маска безразличия, а карие глаза смотрят скучающе.

На миг мне кажется, что этого парня я уже где-то видела. Этот овал лица, карие глаза и ровный нос.

— Извини, — дергая плечами, сбросила чужие руки. — Я тебя не заметила.

— В следующий раз, когда решишь привлечь моё внимание, придумай способ поинтереснее. Заколебали уже, малолетние идиотки, — криво и насмешливо усмехается парень.

А у меня перехватывает дыхание от возмущения. Он меня принял за школьницу? Решил, что я влюблённая дурочка, которая таким способом решила привлечь его внимание? Приплыли, товарищи!

— Хотя… — окидывает меня с ног до головы нарочито небрежным взглядом. Будто товар на рынке. — С тобой я, может быть, и замутил. Хоть и не люблю блондинок, но ты ничего, — цокает языком. — Симпатичная.

— Знаешь что! — я дышала как паровоз. Казалось, что вот-вот из моих ушей повалит пар. — Иди ты… учиться, мальчик! Пипетка ещё не доросла, чтобы так со мной разговаривать!

Обхожу насмешливо улыбающегося парня по широкой дуге и спешу в учительскую. Спиной чувствую его изучающий взгляд на своей спине.

Надеюсь, что этот пр... нахал учится в десятом классе. Потому что занятия с ним я не выдержу. Ему хватило минуты, чтобы вывести меня из себя. Боюсь даже представить, в каком состоянии я буду после урока.

Глава 26

Екатерина                                                                                                         

— Опаздываешь, — журит меня тётя Таня, когда я появляюсь в учительской и вещаю вещи на вешалку.

— Пробки. Оказалось, что слишком далеко добираться, — развожу руками и виновато на неё смотрю.

— В следующий раз постарайся выходить пораньше, — строго, глядя на меня через стёкла очков.

— Я уже ищу квартиру поближе к школе, — делюсь с ней, доставая материалы к уроку. — Через неделю, после Сониного дня рождения мы съедем от отца.

— Как Сонечка? — спрашивает встревоженно.

— Температура ночью высокая была. Сейчас уже спала.

— Она одна дома осталась?

— Отец с ней сидит, — сжимаю зубы, когда вспоминаю этого предателя. — Ходит весь виноватый, как побитая собака.

— Катюша, ты не должна его так ненавидеть. Он ведь твой отец, — тётя Таня качает головой.

— Отец. Просто отец, ничего более. А раньше он был папой. Любимым папкой и примером для подражания.

— Смотри, чтобы не было поздно, когда ты решишь его простить.

— Такое не прощают, тётя Таня. Такое не прощают, — склоняю низко голову и жалею, что сегодня мои волосы собраны в хвост. С распущенными волосами проще прятать свои эмоции.

— Ладно, это не то, о чём нам стоит сейчас разговаривать, — хлопает в ладоши и переводит тему. Ей так же больно, что она потеряла свою лучшую и любимую подругу. И она презирает моего отца, не меньше, чем я. — Иди скорее. До звонка четыре минуты осталось. Плохо опаздывать на первое занятие. Непрофессионально, — грозит мне пальцем, на котором надето золотое кольцо. — Тридцать второй кабинет, — смягчает тон и улыбается тепло. — Удачи, Катюша. Ни пуха, ни пера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— К чёрту, — улыбаюсь нервно и иду в нужном направлении.

Тётя Таня, директор школы, сразу решила дать мне два одиннадцатых класса. Взяла меня по блату, по просьбе моей мамы. Знаю, что другие учителя будут смотреть косо и мыть кости за спиной, но мне нужны деньги и стабильный заработок. А так как школа частная, платили здесь лучше, чем в государственной. На съём жилья и месяц проживания очень скромно и без размаха, на двоих этой зарплаты хватить должно.