Поломанный (СИ) - Черкасский Михаил Иосифович

Вот так я начал ходить на работу и зарабатывать в разы больше этих старших засранцев. По-большому счёту, это было не воровством. Ведь фактически металл потом просто отвозили на металлобазу и получали за него сущие копейки, а я так скажем добавлял продукту ликвидности и возмещал, то что полагалось мне. В конце концов, контора, использующая нелегальный детский труд, должна же, хоть как-то за это поплатиться.

С тех пор я решил, что горбатиться не для меня. По окончании школы принял решение идти в юридический.

******

Все файлы составлены в ровную стопочку и уложены обратно в красную папку в ожидании более детального разбора. Однако, этим я надеюсь заняться позже. Сейчас в моих планах свежий воздух и максимальное отвлечение от всего происходящего. Необходимо хотя бы попытаться выкинуть постоянно возникающие навязчивые мысли. Я по-белому завидую тем, кто способен ни о чём не думать. Для кого не составляет труда просто лечь и уснуть, не перекручивая мысли о прожитом дне. А ещё тем, кто способен разделять личное и рабочее, не пуская в свою голову всякий мусор. Вот правда завидую. Даже и не знаю помогут ли мне эти воздушные ванны или опять придётся упиться в стельку.

Пока я наполнял лёгкие относительно чистым воздухом, прямо надо мной успели собраться огромные чёрные тучи с мелькающими внутри разрядами молний. Удивительно, что при столь частом мерцании, не было ни единого раската грома. Это показалось странным. Ведь где есть молния — там гром. В другой день и час я бы уже встал и вприпрыжку поскакал до машины или под ближайшую крышу. Времена романтики, хождения под дождём канули в лету давно и надолго. Однако, эта картина заворожила меня, вынудив остаться на месте и разглядывать незатейливые игры электрических разрядов в тёмных тучах. Яркие вспышки появлялись то с одной стороны, то с другой, не издавая при этом ни единого звука.

Природа завораживает. И если подумать, планета всегда может стряхнуть нас как надоедливых блох без особого труда. Потопы, пожары, эпидемии. Со дня появления человека разумного, всё, что делает природа — это борется с нами. С нашими постройками, дамбами, изменениями русла рек. Человечество веками пытается обуздать природу, но рано или поздно мы все за это заплатим. Какую ценность для планеты представляют наши маленькие никчемные жизни? Сколько можно терзать её плоть бесконечными войнами и делить между собой принадлежащие лишь ей куски земли?

Хорошо иногда отвлечься, подумать о вечном, а потом снова начать игру по установленным правилам и законам. Ведь каждый из нас — ordinary man — человек обыкновенный. Вот так мы по обыкновению своему живем и пляшем под дудку власть имущих, пока сами не становимся ими или не находим дырочку, куда присосаться для безбедной жизни, как это сделал я. Не знаю, как остальные, но я вполне доволен таким положением дел.

Закрыв глаза в попытке сосредоточится и наконец-то избавиться от зудящих мозг мыслей, я и предположить не мог, что увижу такое. Попробую описать. Часть парка освещена одиноко стоящим фонарным столбом, которого на самом деле нет. Стандартная для городских набережных скамейка — обычный металлических скелет, обитый досками. Тут бы пригодились элементы из кузни, которыми я приторговывал в детстве. Под ней ещё зелёная короткостриженая трава. Чуть правее, метрах в пяти, стоит берёза со слегка желтеющими листьями, а рядом, но уже по левую сторону от дерева, терраса-ступеньки. Она ведет к набережной. Казалось бы, вполне стандартная картина, не будь она приукрашена парой искусных мазков.

За исключением освещенного участка, вокруг кромешная тьма — хоть глаз выколи. И вдруг во тьме начинает прорисовываться узкая, словно освещенная лунным светом, тропинка, ведущая к водной глади. В этот момент подняв глаза, я не увидел привычного небосвода. Некогда нависающие над городом темные тучи разорвало пополам и развело в стороны, а между ними прояснилось необычной красоты пространство, усыпанное неким подобием звёзд. Их узор напоминал млечный путь, как где-нибудь на экваторе. Я бы так и решил, но эти звёзды постоянно передвигались, сливались, переливались друг в друга и, как будто, переговаривались на каком-то странном языке. Стало жутко, но страшно любопытно. А в плане любопытства я весьмаь азартен. Пока я в оцепенении наблюдал шуршание звёзд, одна из них оторвалась от небоподобного полотна и медленно поползла вниз. Вслед за ней я спустился к воде и продолжил следить за её приближением. Сперва показалось, что это подобие кометы, которая вот-вот сгорит в атмосфера, но нет — схождение продолжалось, и спускающийся объект становился чётко различим глазу. Это было растение или маленькое деревце, окутанное бело-голубым свечением и усаженное в горшок, вроде тех, что стоят на подоконниках в квартирах, где есть любители заключить растение под стражу, обрекая его на вечные в рамках жизни растений муки и медленную смерть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Цветок опустился сантиметрах в тридцати от воды. Неизвестно, по какой причине, меня потянуло к нему, прямо до зуда в голове и теле. Как маленького ребёнка, кричащего «хочу» в магазине в магазине игрушек.

«Хочу», — подумал я и потянулся за новым вожделенным предметом. Однако, стоило мне к нему прикоснуться, как грудь пронзила резкая боль, а в глазах заиграли искры. Я отрубился. Наглухо. Мелькнула мысль, что всё это было последним, что мне довелось увидеть. Ну, согласитесь, не самое плохое зрелище. Признаюсь, таким концом, я был бы вполне доволен. По крайней мере, всё было красиво и быстро.

Глава 2 — ПЕРЕРОЖДЕНИЕ?

Что-то теплое текло по щеке. Приоткрыв глаза, я охренел — какая-то псина бесцеремонно ссала мне на лицо!

— Во тварь! — вскрикнул я, вскочив на ноги. На часах 5:40 утра. Всю ночь я провел ровно на том месте, где вчера меня шарахнуло током или чем там меня шарахнуло.

— Да как так-то! — я посмотрел на свой телефон, который оказался подплавлен, как сыр в микроволновке. Рубашка на груди разорвана, а новый синий костюм измазан прибрежной грязью. Хрен с этими шмотками, но я промок до костей. По всей видимости, пока я лежал в отключке, прошёл знатный ливень.

«Хорошо меня шибануло вчера. Но чем? Молнией?», — стоило мне подумать об этом, как я вспомнил всё произошедшее.

— Чертовщина какая-то, вроде и не употреблял ничего. Может, просто привиделось, причудилось? Луна там в позе козерога или ещё какое-нибудь объяснение наверняка найдётся. Чёрт, на работе надо быть через два часа.

Я побежал до офисной парковки. Никого кроме охранника там быть не должно, но перед этим сбродом я и отчитываться не должен.

— А ты чё это такой уханьканый, сынок? — Спросил надзиратель автопарковки.

— Не твоё дело, старый. Ты шлагбаум главное вовремя открывай и закрывай, причём желательно молча, блядь. Открываешь, закрываешь и свой ковш не раскрываешь. Или чё, работать надоело? Так и сидел бы на пенсии, козёл старый. Совсем уже… — Злость переполняла меня, но договорить я не смог. Дыхание спёрло. Резкая боль в грудной клетке буквально обездвижила. Свой следующий вдох я смог сделать секунд через десять, и то с большим усилием. Это было похоже на какой-то астматический приступ или нечто подобное. Я старался не подавать виду. И как только меня отпустило, я расправил плечи и пошёл к машине. Достав брелок сигнализации вместе с ключом, обнаружил, что сигналка повторила участь мобильного.

— Да твою ж мать! Сука! — Я начал орать и пинать машину по колесам и капоту.

Дед сидел в своей будке красный как рак и, наверняка, ликовал моему явному провалу! Делать было нечего — я решил пойти пешком или поймать попутку.

— Держи! Накинь хотя бы, а то мокрый весь. — Дед кинул мне в руки какую-то старую куртку. Я брезгливо посмотрел на неё, потом на себя и всё-таки взял.

— Скоро верну, — проскрипел я, накинул куртку и вышел за шлагбаум. Не знаю, как реагировать на этот выпад жалости со стороны деда. Я только что его морально обосрал с ног до головы, а он мне — куртку. Теперь он один из немногих видел то, что перед другими я не показываю или тщательно скрываю. Надо это как-то решать.