Сопроводитель душ. Книга вторая. Дарованное проклятье - Сергей Скранжевский

— вскочил я и оттолкнул от себя морду рогатого. — Ты бросил меня, а теперь, когда я все разрулил, приперся обратно? Тебе не стыдно? Мы могли бы вместе скрыться в чаще леса.

Лось многозначительно посмотрел на меня, или это, скорее, был туповатый взгляд, я так и не понял, и присел на свою пятую точку, склонив голову на бок.

— Ой, не надо строить из себя незнайку. По любому почувствовал варваров еще издалека и не удосужился разбудить.

Пррр, — донеслось с наглой морды.

— И не фыркай мне тут, — ткнул я в него пальцем. — Теперь ты мой должник и твоя рогатая задница пойдет со мной, ты понял?

Добряк так и продолжал сидеть в луже мертвого человека, разглядывая мое недовольное лицо.

— Да встань ты, имей уважение к усопшим. — начал я подталкивать зверя, но он так и продолжал сидеть на месте неподъемной тушей.

Махнув на Якова рукой, я подобрал меч противника и направился к месту, где использовал свиток «Морозного взрыва».

Эх, не думал, что воспользуюсь им так скоро, но обстоятельства требовали, хотя, если бы не внезапная встреча с небожительницей, то я бы остался валяться на сырой земле с дырой в груди. Слава яйцам, что этот мир не так прост.

Пока шел, собирал различного рода трофеи с убитых. Одежду брать не стал, так как она была полностью разорвана и пришла в негодность. На некоторых кусках ткани виднелись руны зачарования, которые не сумели спасти своих хозяев.

Ну вот нахрена я рвал этих бритоголовых на лоскуты голыми руками? Столько добра пропало. Можно же было просто поотрывать им головешки и все. Одежду снять, положить в мешок и на Якова, а затем продать в ближайшем городе. Вместо этого носился как угорелый, мня себя творцом всевышним, еще и свою одежду умудрился довести до невосстановимого состояния. Тьфу ты! Заставь дурака богу молиться… он и варваров на составляющие поделит.

Собирал я в основном их оружие, уцелевшие мешочки с зельями и золотишко. В большинстве своем, в кровавых кучах ничего ценного не находил. Один раз выискал вяленое мясо, но оно было накрыто детородным органом одного из скинхедов, поэтому желание полакомиться вкуснятиной быстро сошло на нет. Побродив по округе, я насобирал не так много, как хотелось бы: с десяток простых мечей, пара топоров, пять луков, правда, на одном порвалась тетива, и, мать его, кладенец! Ну, не совсем кладенец, конечно, просто зачарованную саблю. Знакомую игрушку я зразу приметил, рассмотрев на ней цифры, точнее, руны огня. Орудие определенно принадлежало зооморфу Хар'аку. Видимо, подонок, рядом с останками которого я стоял, взял ее как трофей.

Хар'ак сражался как подобает воину, поэтому его сабля продолжит нести смерть врагам и защиту слабым! — пафосно продумал я, хотя по факту мне просто нужно было хорошее оружие.

Ножны для сабли я тоже нашел и быстро убрал смертоносное оружие в кожаный чехол. Вернувшись на место своего морозного выступления, я нашел обезглавленного Мудя, то есть Моди, а на нем целехонькую легкую шкурную одежду и два кинжала. Волей богов, этот варвар имел схожее с моим телосложение, правда, я шире в плечах, но не думаю, что это сильно скажется.

Раздевать обезглавленного мертвяка было выше моих мирных пониманий прошлого, но пришлось отбросить рассудок в сторону и включить воображение, представив, что просто снимаю кожицу с зубочка чеснока. Полностью оголив варвара, оставив на нем только обмазанное дерьмом нижнее белье, я с отвращением поднял брюки. От них за километр несло омерзительной вонью, будто Моди не мылся годами, а то и на протяжении всей своей жизни.

Оставив все вещи в лесу, я поплелся к реке, отмывать пахучесть одежды. Сушить шкуру на костре не решился, все-таки, в отличие от кожи, она может вспыхнуть, как спичка. Развешал на деревце и поплел обратно. У места бойни меня уже ждал Яков. Рогатый добряк бился рогами о вековой дуб, сбивая с него желуди, а когда те падали, с довольной харей хрустел добытыми угощениями.

— Я смотрю, ты занят важным делом, — произнес я, покосившись на рогатого, — но у меня для тебя тоже есть нехитрая работенка.

Моя авоська, конечно, не была предназначена для большого количества переносимых вещей, но я все же умудрился затолкать туда несколько трофеев, остальное решил нести в руках. Зелий, кстати, нафармил неплохо: три оздоровительных, два на ману, одно на силу, и целых пять для характеристики ловкости, даже бутылек ночного глаза нашел. Красота. Еще в груде костей обнаружил пару бутыльков с неизвестной мне жидкостью и решил проверить их на Якове. Животное принюхалось к предлагаемому пойлу, а затем начало фыркать и отошло подальше.

— Ну чего ты? — вопросил я. — Это же не яд.

Это действительно не было ядом. Эти мерзопакостные микстуры всегда сопровождались вонючим запахом, который можно было скрыть только в алкоголе, чем и пользовались наемные убийцы или королевские интриганты.

Не став мучать рогатого, я запихнул непонятную жижу к остальным пробиркам и поднял мешок с оружием.

— За то, что бросил меня, теперь будешь моим личным скакуном.

Добряк моей затеи не понял, но рьяно запротивился, когда я попытался погрузить на него мешок. Еще целый час я бегал за зверем, пытаясь заставить его нести вещи. В ход шло все: запугивание, манипуляции, подкуп, обещание стабильного дохода без вычета налогов, но Якову было глубоко пофиг на все это. В итоге, сошлись на том, что я буду его мыть, кормить, любить и никогда не бросать, бл**ь, а он таскать мои пожитки и иногда разрешать поездить на нем верхом.

Вернувшись на берег, я умылся, а затем присмотрелся к своему отражению.

Еб**е меня семеро, что с моими глазами?

Радужка моих некогда прекрасных голубых очей теперь имела ярко красный оттенок.

Теперь я кровосися! Ахеренно, блестяшка из сумерек. Яков — моя бесполезная, тупая подружка, а варвары — клан вампиров Вольтури. Ну ладно, ладно, это все сказки, конечно, клыков-то нет, да и на кровь не потянуло, но что за машу вать?! Я не думал, что после благословения тело как-то изменится. Богиням, прежде чем одарять кого-то своей силой, нужно говорить о последствиях сразу, желательно в письменно виде.

Рассмотрев себя, больше никаких изменений не заметил, разве что человеческие резцы стали чуть острее и вытянутее в середине, на манер акульих зубов, но это не так заметно.

Безрадостно выдохнув, я завалился на разогретый за день песок. Костер разводить не стал, побаиваясь очередного нашествия плешивых головорезов.

Подумал о том, что если бы «помер» в деревне, то, возможно, Морена и тогда бы сумела возродить меня с божественной прибавкой характеристик. Тогда бы я точно