Двойное небо (СИ) - Цой Анна

— М-да. Заставь его тоже ходить без трусов, — посмеялась она, — посмотрим, что он на это скажет!

Я прикрыла глаза.

— Ну как тебе сказать, — смущенная улыбка наползла на щёки сама.

— Серьёзно⁈ — почти закричала она.

Я задумчиво прошла мимо двери в спальню, а после вернулась к ней, отворив от интереса.

— Ему там вообще нечего стесняться, — прошептала, заглядывая в тёмную комнату с балконом в пол.

Здесь было пусто по сравнению с той же кухней. А ещё да — взамен дерева на полу был холодный бетон.

— Это точно старческое, — сделала вывод Юля, — я его, если честно, боюсь.

Я улыбнулась. Но всё же прошла внутрь комнаты, оставив дверь открытой.

— Я тоже, — хмыкнула, — но это не мешает мне хотеть за него замуж.

Меня привлекла небольшая рамка на дальнем комоде у стены. Опущенная вниз фотографией и будто забытая.

— Да-а? Ну ты, конечно, и загнула! Сколько вы там вместе? Два месяца? Было бы круто, если бы все было так просто.

Я смотрела на счастливую семью на фото. У них было двое детей — девочка, лет четырнадцати и мальчик, лет трех, сидящий на руках у отца. Улыбающегося и счастливого отца, который сейчас спал в соседней комнате, но не с той женщиной, что была рядом с ним на фотографии.

Мне было больно. Обидно осознавать то, что было понятно изначально. Убеждаться в том, о чём сглупила сама. И я не спала эту ночь, оставшись сидеть на пыльном подоконнике в той комнате. Сперва выплескивая то, что вырвалось наружу слезами, а после думая и принимая решение.

Утро было ранним — Лёва вставал так всегда, как я узнаю позже.

— Интересный выбор ночлега, — явно был недоволен тем, где меня нашёл он.

Помятый и сонный он надевал футболку, пока я думала, что ответить ему.

— Твоя жена знает обо мне? — я устало смотрела ему в глаза.

На секунду он замер. А я вспомнила его счастье на фотографии в углу верхнего ящика комода. Я положила её туда сама.

— Да, — скрестил руки на груди он.

А ещё смотрел с таким видом, будто спрашивал «И что дальше?».

— Бывшая жена, — напомнил он, — я говорил тебе об этом.

Ты говорил о том, что разводишься с ней. А после о том, что развод тебе она не даёт.

— Когда следующее заседание суда? — села и свесила ноги с подоконника.

Он усмехнулся.

— Хочешь присутствовать? — насмешливо.

Козёл.

— Нет, — качнула головой, ни разу не смеясь.

— Пойдём завтракать, Камила, — подошёл вплотную ко мне он.

Его руки легли на мои.

— Я сделал тебе кофе, — оставляя странное тепло на моей щеке.

Приятное?

— Ты не ответил, — напомнила ему.

Он скривился.

— Нам дали месяц на примирение, — тяжело смотрел на меня Лев, — как ты поняла, его не случится, — убеждающее, — и я обещаю обрадовать тебя решением суда в следующую нашу встречу.

С минуту я смотрела на него с сомнением и думала. Пока понимала во что я ввязываюсь. Во что я уже ввязалась.

— Кофе, — кивнула ему, выдавив улыбку, — остынет и будет невкусным.

Я спрыгнула с подоконника, отметив его яркую улыбку радости и восхищения. Из-за того, что меня так легко было обмануть?

Несколько последующих недель были тяжёлыми. Я несколько раз набирала ему вечером длинное сообщение, говорящее о том, что не хочу никого обманывать и ему стоит найти другую влюбленную в него дурочку, но каждый раз удаляла всё, пытаясь держать в груди всхлипы от спящих подруг.

А после…

— Заедем за тортиком? — улыбнулась я Лёве.

Он как обычно внимательно смотрел на дорогу. Хмыкнуть ему это не помешало.

— А повод? — свернул к магазину он.

— У меня сегодня день рождения, — улыбнулась ему слегка вымученно.

Мог бы и узнать, наверное.

— Уверена, что сегодня? — заставил меня засмеяться он.

Я открыла дверцу и вывалилась на улицу.

— Уверена, — подбежала и повисла на его локте я.

— В твоём этом… — он нахмурился, — Вконтакте написано, что через месяц.

— Ты есть Вконтакте? — удивилась, проходя в открытую мне дверь, — знаешь, я теперь точно тебя боюсь.

— Нет, — поджал губы он, — меня там нет. Я хотел посмотреть на тебя там, — он улыбнулся, глядя на то, как я разглядываю витрину, — Давид сказал, что там есть фотографии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я внимательно в него вгляделась.

— Твой сын? — догадалась.

Он кивнул. Я закусила щеку изнутри.

— Вот этот, — указала продавщице.

От оплаты Лёва меня уберег. Как и от того, чтобы нести запечатанную коробку.

— И ещё свечи, — вспомнила, когда мужчина уже повернулся на выход, — вот эти. С цифрами. Один и девять, пожалуйста.

То, с каким выражением оплачивал их Лёво, сложно передать.

— Что-то случилось? — я положила тортик под лобовым стеклом.

Лев отстранённо следил за ними, пристегиваясь.

— Тебе девятнадцать? — через несколько минут, пока мы ехали к его квартире, спросил он.

Я кивнула и улыбнулась:

— С сегодняшнего утра, да, — разглядывая его лицо, — а ты думал сколько?

Вид у него и в самом деле был ошеломлённый.

— Двадцать пять, — ответили мне, заставив перестать улыбаться, — как минимум.

Было обидно.

— Я так старо выгляжу? — поджала губы.

— Ты на год младше моей дочери! — вырвалось у него злое.

Я поджала ноги ближе к краю сидения. Остальная дорога прошла в молчании. Пока мы не остановились у подъезда.

— И что? — хмыкнула я, — как будто это что-то решает! — взяла свечи я, — мы с тобой вместе, Лёв и… — щёки покраснели, пока я приближалась к его лицу и целовала, — я-я… ты мне очень нравишься, — не смогла сказать так, как нужно было, — очень.

Взгляд глаза в глаза. Только в ответ на мой влюблённый он смотрел хмуро.

— Пойдём, — вышел из машины.

И весь вечер его лицо выражало задумчивость, помимо тяжести, с которой не смогла справиться и я. Он отвёз меня до дома родителей, даже не поцеловав в ответ. А через два дня, когда он снова приехал ко мне, и я надеялась на поздний подарок…

— Ты меня бросаешь? — смотрела на того самого холодного мужчину из незнакомой машины в дождливый день я.

Он был такой же устало-безразличный, как тогда. Как в тот самый день, когда мы познакомились.

— Я прошу у тебя прощения за то…

— Т-ты сказал, что намерения серьёзные! — выдохнула я.

Из моих широко раскрытых глаз успели побежать слёзы.

— Ты с-сам говорил… — задохнулась я.

— Именно за это я и извиняюсь, — холодно процедил он, — Камила…

— Пошёл ты, — почти откинула от себя столик я, — как использовать меня… — вскочила на ноги и направилась на выход, — а он… — обернулась на секунду и врезалась в него с размаху, — отвали от меня со своей этой… — толкнула его, но больше оттолкнулась сама, — лживой заботой!

Он смотрел на меня с сожалением.

— Она не была лживой, — уверенные слова, идя за мной, пока я одевала куртку и выходила на улицу, — я отвезу тебя в обще…

— Не подходи ко мне! — откинула от своего локтя его руку, — иди и… влюбляй в себя ещё какую-нибудь дуру, вроде меня!

Он опешил. Я почти побежала через дорогу. Телефон вибрировал в кармане, не переставая.

Не помню, как я оказалась дома. Помню только то, что там была мама, понявшая всё без слов и почти заставившая остаться у них на целую неделю. Учёба осталась где-то на втором плане, а я чувствовала себя настолько неживой, что моя комната успела напитаться страданиями.

— Опять цветы, — на восьмой день отчитывалась Марина, — вчера были другие и меньше. Он с каждым днем всё больше извиняется, — она грустно хмыкнула, — может у него всё же есть совесть?

Слёзы кончились.

— Скорее у него манера такая, — выдохнула я.

— В любом случае вчерашние были вкуснее, — начала чавкать она, — или мне уже всё сладкое мира приелось за эти семь дней.

Я улыбнулась. Получалось плохо.

— О! Серьёзно? — явно поднялась на ноги подруга, — нет, Камил, у него сегодня видимо день тяжелый — вот это букетище!

— Курьер? — спросила и так всё понимая, потому что на этот звонок наложились гудки второй линии.