Меня зовут Заратуштра IV. Огни у пирамид - Дмитрий Чайка

порты Дельты подходили корабли, груженые неприхотливыми парнями из ахейских полисов, которые могли воевать в вооружении весом в греческий талант. Оплату обещали отличную, а для перенаселенной страны возможность избавиться от лишних людей была благом. Кто-то уезжал в колонии, а кто-то уходил в наемники, вызывая презрение у честных землевладельцев. Но не всем такое счастье выпадает, собственную землю иметь. А потому младшие сыновья получали отцовское благословение и волшебный пинок в далекую даль, имея богатые возможности для выбора этой самой дали.

Командир наемного войска, стратег Никомах, смотрел на приготовления с плохо скрываемым удовольствием. Великий фараон не поскупился, и город был укреплен на славу. Внутрь свозилось зерно, а мощные стены отрезали порт от суши, давая возможность осажденным сообщаться с остальным Египтом. Сам великий царь Синаххериб в свое время обломал тут зубы и ушел в свои земли.

Из пяти тысяч греков две тысячи были гоплитами в тяжелом вооружении, в бронзовых кирасах — гипотораксах. Еще три тысячи имели полотняный доспех из проклеенного рыбьим клеем льна. У всех воинов был шлем, круглый щит-гоплон, поножи и наручи. Из оружия — копье-дори, дротик, и листовидный меч — ксифос. Впрочем, некоторые пользовались изогнутым мечом под названием махайра, что оставлял после себя страшные раны. И тот и другой были очень хороши в тесной схватке. Наемник гоплит получал две драхмы в день, что равнялось примерно персидскому сиклю. Таким образом, только оплата этого отряда обходилась фараону пятьсот пятьдесят вавилонских талантов, или более шестнадцати тонн серебра в год. Думаю, он с нетерпением ждал прихода персов, ведь тогда материальный ущерб будет куда меньше.

И самое главное, в город подвезли баллисты и катапульты. Эти устройства были простейшими в изготовлении, а потому их секрет начал расползаться по обитаемому миру. Как только становился понятен принцип торсиона, который представлял собой просто скрученный в жгут канат, так сразу же пытливые умы на коленке смогли собрать игрушечный прототип. И уже через пару лет и в египетских Фивах, и в лидийских Сардах местные умельцы, обласканные царями, гордо демонстрировали свое детище. Так же были скопированы и седла. В материковой Греции хороших коней разводили только в Фессалии, а в Египте их и вовсе не было. Приходилось закупать. Но, повсеместно знать Ближнего Востока начала ездить на конях по-персидски, и мода эта стремительно уходила на запад, покоряя своей эффективностью.

Баллисты собирали прямо на стенах города, закрывая их щитами от посторонних глаз, а катапульты ставили внутри на специальных площадках, пристреливая территорию. Разведка у египетских жрецов работала на уровне, и не один десяток солдат был напоен в кабаках империи, чтобы вызнать, как обороняли Адамдун и Тарьяну. Вот только секрет огненных драконов жрецы пока разгадать не сумели, но разгадают и его, дайте только отбить это нашествие. А нашествие будет. В Ниневии мастерские работают без отдыха, с мидянских гор гонят табуны коней, а в лагерях под Дамаском до кровавого пота гоняют парней со всех концов огромной страны. Сам великий царь, говорят, со своим отрядом в тот поход выйдет. А отряд тот, как и сам царь, не люди, а звери просто, что под струями пламени из огненных драконов стоят, и не кланяются.

В общем, стратег Никомах ничуть не обольщался насчет высокой оплаты своих бойцов. Оплату эту до последней драхмы отработать придется, тут даже сомнений нет.

* * *

5 год от основания Империи. Город Мен-нефер, более известный как Мемфис.

Древняя столица Египта, которую фараон Тахарка выбрал своей резиденцией, много раз меняла свое название. Последнюю тысячу лет она назвалась Мен-нефер, что означало «Прочный и красивый». Город, и правда, был прекрасен. Его белые стены удивляли путников, глаз которых привык к ровной зелени вокруг. Местность у самого начала дельты была невероятно богатой. Разливы Нила позволяли выращивать зерно в огромных количествах. Воды были богаты рыбой, а сады — фруктами. Пальмы давали огромное количество отборнейших фиников. Город был огромен, и простирался на полдня пути пешего путника, о чем оставили записи арабы, что бродили тут в более поздние времена. А сейчас Мемфис процветал. Его порт Перу Нефер кипел жизнью, ежедневно принимая десятки кораблей, что сновали от Пер-Амона до самой Нубии. В городе были мастерские по изготовлению оружия и огромные арсеналы, под завязку этим самым оружием забитые. Город сотни лет не знал войны, его храмы ломились от приношений, а население уверенно превышало тридцать тысяч человек.

Мемфис был центром почитания великого бога Птаха, творца всего сущего, и его жены Сехмет, богини войны. В городе жил священный бык Апис, который был живым воплощением бога. Его дыхание исцеляло, а нахождение рядом придавало мужества. Грандиозный храм, посвященный богам, был центром паломничества со всего Египта, а его служители по мощи и влиянию не уступали фиванским жрецам Амона-Ра.

И прямо сейчас бритоголовый жрец стоял перед великим царем, почтительно уставив глаза в пол. Он докладывал повелителю то, что узнал от многочисленных шпионов и купцов, которые тоже собирали информацию и приносили ее повелителям своей земли. Жрец Птаххотеп, названный в честь великого мудреца древности, тоже был весьма и весьма неглуп. Только ум его был направлен не на то, чтобы делать наивные поучения для юношей, как его тезка, а на то, чтобы сохранить власть и влияние своего клана, намертво переплетенного родственными и денежными связями. Жрецы и писцы, вельможи двора и военачальники. Все они были родственниками в каком-то колене, все они помогали друг другу, а главой этой могущественнейшей группы всегда был верховный жрец храма Птаха. Такой же клан был у фиванских жрецов, и они люто ненавидели друг друга. Впрочем, оба они еще больше ненавидели жрецов из нубийской Напаты, находя на этой почве общий язык.

— Государь, наши шпионы докладывают, что поход неизбежен. Персидский царь двинет до сорока тысяч человек. В поход выйдет царский отряд, персидская конница и воины из новых провинций. В Дамаск уже доставлены тараны и осадные башни. Ждут только самого царя и огненных драконов.

— Когда они выйдут в поход?

— Мы ждем их в месяц мехеру (ноябрь). Не так жарко, и будет трава для коней.

— Хорошо, — задумчиво сказал фараон, сняв парик. Было очень жарко, и бритую голову овевал ветерок, что исходил от гигантского опахала, которым его обмахивал стоявший сзади вельможа. — Что слышно про этого их Пророка? Ты рассказывал как-то, что он исчез на глазах многих людей, а потом появился прямо из воздуха в какой-то странной одежде.

— Да, божественный. Так мне сообщили двое шпионов. Один говорил со слугой, а другой с евнухом, и оба это видели своими глазами. Мы