Партизанский комиссар - Петр Брайко

Рудневу и его ближайшим помощникам: Базыме, Пятышкину (тоже директору школы) и заведующему орготделом райкома партии Якову Григорьевичу Панину пришлось серьезно подумать, куда перебазироваться небольшому, почти совсем не вооруженному отряду. Но особенно беспокоила Семена Васильевича мысль, где же все-таки Ковпак.

Ответ на этот мучительный вопрос Руднев получил, встретив в лесу чесновцев, месяц назад державших оборону по реке Сейм. Знакомый Рудневу старший лейтенант сообщил, что в Спадщанском лесу они недавно видели отряд Ковпака.

- Мы решили пробираться на восток! - сказал старший лейтенант. Чтобы продолжать сражаться на фронте.

- Правильно!.. - согласился Руднев. Потом добавил: - Но ведь здесь, в тылу врага, можно тоже сражаться за Родину!..

Старший лейтенант ушел со своими красноармейцами на восток, пожелав партизанам боевой удачи. Но на следующий же день группа нарвалась на засаду и погибла. Погибла зря. А знай старший лейтенант, что на захваченной противником территории можно с успехом громить неприятеля, послушайся он Руднева, группа армейцев могла бы остаться в живых, да еще принести немалую пользу.

Оценив создавшееся положение, Руднев собрал своих людей и сказал:

- Итак, отряд Ковпака действует. Думаю, нам больше нет смысла оставаться в Новослободском лесу. Надо объединиться с Ковпаком! Это удвоит наши силы. Что вы скажете на это?..

Решили сразу уходить к Ковпаку. Имеющиеся взрывчатку, оружие и боеприпасы взять с собой.

Перед самым выходом неожиданно встретили в Новослободском лесу харьковских партизан под командованием Воронцова. Их было человек тридцать. Для того времени группа было хорошо вооружена, а главное, имела рацию, что чрезвычайно обрадовало Руднева. Воронцов тоже обрадовался этой встрече и охотно согласился уходить в Спадщанский лес вместе с группой Руднева.

Путь был не прост: продвигались в обход Путивля по осеннему бездорожью, выслав вперед разведку. И только через сутки добрались в Новую Шарповку, расположенную у северо-восточной опушки Спадщанского леса.

Здесь присоединился к Рудневу еще один небольшой отряд, под командованием Горбушко и Погорелова, тоже из-под Харькова и также со своей рацией.

Все партизаны - харьковские и сумские - чувствовали себя сейчас силой. Люди повеселели, перешучивались.

- Вот бы всегда так, в кулаке держаться! - поговаривали бойцы.

Из Шарповки на переговоры в Спадщанский лес, где базировались ковпаковцы, пошли Базыма и один из самых проверенных, надежных разведчиков - Бабинец, работник милиции.

Ковпак, разумеется, обрадовался встрече с обоими земляками, которых знал, "як облуплэных". Разговор был самый откровенный.

- Мы, Сидор Артемович, посоветовались со своими людьми и пришли к выводу, что для пользы дела нам надо объединить свои силы, - прямо сказал Базыма.

Ковпак тоже без всякой дипломатии ответил:

- Так переходьтэ в Спадщину. Подилымся з вами, чем богаты... и начнэм громыть фашистов вместе...

18 октября отряд Руднева вместе с харьковчанами прибыл в Спадщину, в лесную "штаб-квартиру" Ковпака, разместившуюся в землянке.

Бойцы обоих Путивльских отрядов обнимались, как братья после долгой разлуки.

Позаботившись о партизанах - и своих, и харьковских, Ковпак с Рудневым могли наконец вдоволь наговориться у печурки, согреть в откровенной беседе душу.

- Добрэ ты зробыв, Сэмэн, шо прийшов в Спадщину, - сказал Сидор Артемович, раскуривая толстую самокрутку и озорно поблескивая своими темными цыганскими глазами.

- Да, недаром говорят: одна головешка и в печи не горит, а две и в поле курятся! - ответил Семен Васильевич, возбужденно потирая руки.

- Точно! Трэба всим сусидним партизанам собраться в кулак. От тоди покажем фашистам! Поднимем настроение своему народу... А то дуже нагло брэшуть фашисты. Мои разведчики говорять: недавно в Путивле туш играли, будто в честь взятия Москвы немцами!.. Пустылы даже утку, шо и мэнэ вжэ повисылы. Это ж надо так брэхать?!

Ковпак даже сплюнул от возмущения. Потом, после паузы, добавил деловым тоном:

- Уже ко мне приходили из Глуховского отряда, от Кульбаки. И из Шалыгинского - от Саганюка и Матющенка!.. Ищут контактов. Цэ добрэ.

Все было за то, чтобы объединяться. Оставалось только решить вопрос: кто будет командир?

Семен Васильевич - сам кадровый военный - предложил:

- Сидор Артемович, вы командуйте нашими объединенными силами, а я буду комиссарить. Постараюсь быть вам хорошим помощником.

В пользу такого решения говорил не только партизанский опыт Ковпака. Придавая громадное значение политической, воспитательной работе, Руднев добавил:

- Если тактика наша в условиях вражеского тыла должна быть особой, специфичной, не армейской, то дисциплина и сознание наших бойцов-партизан должны быть особенно высоки, как в самой образцовой воинской части! Только такой отряд сможет стать полпредом советской, подлинно народной власти на оккупированной территории. Только к такому отряду будут тянуться все новые и новые патриотические силы!..

Начальником штаба объединенного отряда назначили Базыму. А его помощником по оперативной части - молодого инициативного лейтенанта Николая Курса, сумевшего еще в самые первые дни боевой деятельности ковпаковской группы обезвредить целое минное поле, на котором то и дело подрывался крестьянский скот, и использовать эти мины для партизанских диверсий.

Было проведено совещание приехавших на связь командиров групп будущих отрядов из соседних районов. Началось оно ровно в полдень. Присутствовали на нем Ковпак и Руднев, шалыгинцы - Саганюк и Матюшенко; командир глуховчан - Кульбака, участник гражданской войны, воевавший и с белофиннами; были тут и конотопцы - Кочемазов с Канавцем; председатель воргольской партизанской группы Кириленко. А также - харьковчане: Воронцов и Погорелов, пришедшие к Ковпаку вместе с группой Руднева.

Именно на Воронцова с Погореловым возлагали сейчас особые надежды Ковпак и Руднев, так как харьковчане имели две рации для постоянной связи с советским командованием.

Договорившись о совместных действиях с отрядами сумских партизан, Воронцов и Погорелов незамедлительно дали шифровку на Большую землю. В ответ пришло указание: одну из своих раций харьковчане должны передать сумчанам.

- Теперь мы заживем! - сказал довольный Руднев.

На радостях устроили товарищеский обед - да какой! Холодец с хреном казался наголодавшимся партизанам королевской пищей.

Но едва участники этого исторического совещания уселись за праздничный обед, как раздался тревожный голос часового:

- Немецкие танки!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});