Рейтинговые книги
Читем онлайн Раскодированная Россия - Александр Крыласов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14

В дверь тихо постучали. Андреич выглянул в глазок. Маленький дедок переминался под дверью. На голову у него был нахлобучен треух, на плечах какой-то зипун. В руке наблюдался стильный кожаный портфель. Нищий что ли? Теперь каждый нищий при портфеле.

– Здрасьтя.

– Здрас-с-сьте.

– А я Пахомыч. А тябя как звать, величать?

– А я Андреич.

– Твоя что ля квартерка?

– Моя.

– Хорошая квартерка.

– Хорошая. С видом на удобства.

– Это как, милок?

– А так, дедушка. Электричества и воды нет, газа нет, телефон не работает, унитаз тоже. Холод собачий, только буржуйкой и спасаюсь.

– Исть, наверное, хочешь?

– Не без того.

– Хошь мяшок картохи.

– Задаром? Конечно, хочу.

– Эк, соколик, ты разбяжалси. Задаром. Задарма только мыши плодятся.

– А что же я тебе могу взамен предложить? Мебель в печке пожёг. Компьютеры и прочую оргтехнику потырили. У меня и нет ничего.

– Я бы у тябя квартерку принял.

– Квартирку? За мешок картошки? Ну, дед, ты дал, – Сева искренне восхитился.

– А чего? Хорошая цена. Цельный мяшок картохи, – стал убеждать ходок.

– Да до смуты она на двести тысяч баксов тянула, – стал торговаться Андреич.

– До сму-у-уты, – протянул Пахомыч, – вспомнила бабка, как девкой была. Бяри мяшок. Картошка всяму голова. Вон, Евсеич трёшку за три ведра взял.

– Это что же, по ведру картошки за каждую комнату? Откуда же вы такие покупатели нарисовались?

– Мы пскопские. А чего? Сам же говоришь, что електричества и водицы нет. Одни гольные стены.

– Почему голые? С обоями, – перешёл в наступление Андреич. Ситуация забавляла его всё больше, – смотри какие обои красивые, в цветочек.

– Одними цвяточками не наисся, – убеждённо гнул свою линию Пахомыч, – давай так: мяшок картохи и вядро свёклы.

– Ага, и две морковки в придачу, – закапризничал жилец.

– Да что тябе ета квартерка, когда не сёдни завтрева ноги от голода протянешь. Подумай, сынок, не жадничай, не губи свою молодую жизнь. Ладно: мяшок картохи и два вядра свёклы. Запомни мою доброту.

– И что же ты с этой квартирой делать будешь, а, стервятник деревенский?

– Не твоя забота, малохольный. Нешто пожить не хочется? Жадные вы, городские. Уже в ушах ангелы поют, уже ноги не носют, а они всё за метры свои квадратные чепляются.

– И много ты, дедушка, квартир скупил? Если не секрет.

– Двадцать восемь. Одна к одной. Нравится мне ваш район. Лес рядом, опять жа пруды. Кончится смута, переедем семейством суда, заживём по-людски.

– И что же в двадцати восьми квартирах рассядетесь? Вот кулачьё.

– Не обзывайся, доходяга. Стоит, аж ветром шатает, а туда жа обзываться. Поселимся в двух квартерах, остальные сдавать будем.

– Дедушка, хочешь, притчу расскажу?

– Рассказывай, да не помри за ето время с голодухи.

– В одну деревню прилетел Змей Горыныч. Приземлился за околицей и давай выступать: «Не дадите пожрать – всю деревеньку спалю». Ну, народ собрал скудные запасы: молоко, яйца, хлеб и прочие припасы. Это Горынычу на один зуб. Опять грозит, если его не накормят, спалить деревню. Ещё по сусекам поскребли, принесли остатки съестного. Этого даже и на зуб не хватило. Разошёлся Змей Горыныч, последнее китайское предупреждение делает: «Не будет еды – не будет деревни». Выходит тогда из крайней избушки старушка и говорит, что у неё есть скатерть – самобранка. Ей кричат: «что ты медлишь, бабушка, тащи её скорей, спасай деревню». Принесла бабка скатерть – самобранку, расстелила перед чудищем. А он говорит: «заметь, у меня три головы. И у каждой аппетит, будь здоров». А скатерть выполняет любой заказ, каждой головы. Хомячил Змей Горыныч хомячил, трескал, трескал, молотил, молотил, лопал, лопал. Наконец, налопался. Отвалился. Ясное дело, после сытного обеда погадить надо. Отошёл в кусты, напыжился,… и разнесло ему задницу в клочья. Потому что хоть глотки и три, а задница-то одна.

– Хреновая притча, – отрезал дед, – говори, будешь картоху исть?

Он достал из кармана тёплую картошку в фольге. Чудный аромат ударил в ноздри. Желудок мгновенно забился как птица в силках, требуя тепла и пищи. Дед не спеша, разворачивал фольгу, а картофельный дух уже заполонил комнату. Тут как тут появилась бумага и шариковая ручка.

– Пиши, – приказал ушлый дедок, – я, такой-то, такой-то…

– Погоди, – перебил Сева, – а когда картошку-то дашь?

– Как напишешь, так и дам. Потом к нотариусу пойдём…

– Эксплуататор ты, дед, – снова перебил его Андреич, – эксплуатируешь самое святое – чувство голода.

– Эхма, городские. Кампютеры, антернеты напридумывали всякие, а куды вы без нашей картохи? Пиши быстрей, долдон, покамест она тёплая.

– Пожалуй, пока напишу, она совсем остынет, – задумчиво произнёс Сева и быстро выхватил картофелину из рук мучителя. Отбежал в угол комнаты и мгновенно сожрал. В руках у него осталась только смятая фольга.

– Вот, городские, – заныл дед, – на ходу подмётки режут. Фулиганьё. Голодранцы.

– В кругу друзей не щёлкай зубом, – благодушно проронил заметно одичавший нарколог, – а то туда же – издеваться над голодными людьми. Жук ты навозный, дедушка. Нэпман и классовый враг.

Дед достал из-за пазухи другую картофелину. Эта пахла ещё аппетитнее. «Вот гад», – пронеслось в Севиной голове, – «это он специально творит. Слопаешь одну картошку – аппетит только разыграется, а он, мироед, уже другой манит». Пахомыч громко закашлялся. Сразу в квартиру ввалились два здоровенных молодца лет по тридцать. Давно уже Андреич не видел таких мощных загривков и самоварных щёк.

– Пиши гумагу, – Пахомыч ткнул узловатым пальцем в сторону писчих принадлежностей, – картоху жрал? Жрал. Тяперя пиши.

Два бугая тяжело, исподлобья смотрели на доктора, забившегося в угол. Фольга как назло осталась в руках и служила несомненной уликой. Крылов её немедленно выкинул.

– Чего, сикильдявка, медлишь? Пиши гумагу! – голос деда крепчал и наливался крестьянской мощью. Он подложил портфель под лист и приготовил ручку.

– Мешка картошки жду, – несмело заметил Сева.

– А ты её ужо сожрал.

– Вы это что, за одну картофелину хату хотите взять. Лихо.

– Напишешь – вторую получишь, – обнадёжил дед.

– И всё?!

– А ты яё сажал? Картошечку-то? Окучивал? Потом поливал? Фраер городской.

– А то нас раньше на картошку не посылали.

– Ты тут про былое не толкуй. Пиши быстрее, а то так отлупим, голодранец беспортошный, что имя своё забудешь.

– А зачем вам бумага? Так занимайте, силой. А то, какие-то бумаги придумали, нотариусов. Самозахват и все дела.

– Ишь ты, больна вумный. А как власть вертается, меня отсудава сапогом под зад? Это только придурки чужие хоромы просто так занимают. Мы, пскопские, с гумагой.

– Ладно, только ручку свою достану, – Сева полез в свой рюкзак, вынул наган, шокер и фуражку с красной звездой товарища Серого. Фуражку водрузил на голову, а наганом принялся размахивать как шашкой.

– Ух, кулачьё! Вражьи недобитки с картофельных полей! – зашёлся криком Андреич.

Крестьяне, мгновенно оробев, пугливо сгрудились в центре комнаты.

– Это вы подорвали товарища Серого! Контра! Мироеды и кровососы! Именем революции приговариваю вас…

Запах остывающей картошки вызвал прилив слюноотделения. Андреич вырвал у Пахомыча картофелину и тут же её слупил. Завопил опять:

– Я товарищ Бурый! Сейчас я вас казнить буду! К стенке, гады. За всю бедноту с вами посчитаюсь. Лицом к стене, захребетники.

Троица кулачков уткнулась носами в стену. Андреич примерился шокером и полечил электричеством зарвавшихся деревенских. Пахомыча, конечно, не тронул. Зачем грех на душу брать?

Глава 13

Пахомыч затравленно озирался. Два недобрых молодца валялись на полу и слабо подёргивались.

– Фамилия, имя, отчество? – рубил слова товарищ Бурый.

– Филямонов Стяпан Пахомыч.

– Год рождения?

– 1916.

– Это что же ты, Стяпан Пахомыч, ещё царя застал?

– Да ить я малой был.

– Ну, тогда уж продразвёрстку должен помнить. Картошку реквизирую для нужд трудящихся. Возражения есть?

– Никак нет, товарищ Бурый.

– Правильно. А то бы я тебя пулей убедил. В область затылка. Все свои «гумаги» отдашь мне. Будешь заложником, пока твои пособники не подгонят картошку и другой провиант.

– Товарищ Бурый, а, можа, договоримся?

– Насчёт чего?

– Одну квартерку я вам перепишу.

– Одной мало.

– Две перепишу. Вот те крест.

– Наверное, самые зачуханные отдашь? Такие убитые, что и не жалко.

– Самые лучшие отдам. Вот те крест.

– Не божись, кулачок. Комиссары этого не любят. Дурак ты, Пахомыч. Когда это большевики по частям брали? Никогда. Мы, красные командиры, всё отбираем. И лошадь, и подводу, и овощи, и фрукты. Фольгу, Пахомыч, и ту отберём. Кулакам здесь не место.

– Не отдам, – набычился дед, – пужай, не пужай – всё ядино не отдам.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Раскодированная Россия - Александр Крыласов бесплатно.
Похожие на Раскодированная Россия - Александр Крыласов книги

Оставить комментарий