Колумбина или... Возвращение голубков (СИ) - Ренсинк Татьяна

Ах, сладкий поцелуй, и... расставание...

Прощай, мой друг, навсегда.

Как жаль, у нас недопонимание.

Души страдают, рыдают сердца.

Бесполезны, увы, обещания.

Мы расходимся, милый, прощай.

Нет любви нашей существования.

Встретить лучшее нам пожелай.

Не скажу, что судьба огорчила.

Новый пройден урок. Вот и всё.

То надеждой звезда угостила,

А к истинной любви подведёт.

– Как любезен великий щеголь, – кивал Пётр с улыбкой в приветствие, когда Разумовский, закончивший петь, подошёл к нему.

– Вы? Здесь? – Разумовский развёл руками, но улыбался и удивлялся, будто ему было приятно, а потом добавил. – Признаться, я был бы больше рад встретиться вновь с вашей супругой.

– Так вот, напрямую и заявляете, – Пётр состроил не менее удивлённый вид с улыбкой.

– Что тянуть?! – улыбался ещё шире Разумовский. – Где же ваша супруга? Иона?

– Надеюсь, вам её не видать, – взглянул исподлобья с хитрым взглядом Пётр.

– Вы её спрятали, – понимал Разумовский. – Бедняжка...

Глава 13 (об одежде,... творчество Разумовского...)

– Что же вы делаете здесь? – продолжал спрашивать удивлённый Разумовский у Петра. – Я совсем не ожидал встретиться с вами вновь.

– Я вижу. Я проезжал мимо, – улыбнулся тот.

– Вы путешествуете без жены? Обождите, вы расстались? – догадывался Разумовский.

– Даже не надейтесь. Я повторю, вам её не видать, – так и улыбался Пётр, а сам пытался считать с лица собеседника лицемерит тот или нет.

– Вы пели прекрасно! – подошёл к Разумовскому Врангель и удивился присутствию Петра. – Граф?! Вы здесь?!

– Вы удивлены? – поднял брови Пётр.

– Разумеется, – пожал тот плечами и продолжил, видимо, давно заготовленную речь, обращаясь к Разумовскому. – Вы выглядите прекрасно! Этот жилет просто бесподобен! Какие нити, вышивка, мастерство!

– Ах, у меня жилеты есть и краше! У меня их несколько сотен! – хвастливо махнул рукой тот и поинтересовался у Петра. – А вы, смотрю, новой одеждой не любите обзаводиться?

– Почему же? Бывает, обзавожусь, – удивился с ухмылкой Пётр. – Просто я ношу по большей части тёмные вещи, потому и выглядят они одинаковыми.

– Интересно, – удивился Разумовский. – Можем устроить соревнование!

– Вы думаете?! – засмеялся Пётр. – Дуэль на жилетах?

– Вы останетесь голым, – рассмеялся и Разумовский, а его смех поддержал и Врангель.

Только смеялся он недолго, после чего сразу спросил Петра:

– Пётр Петрович, а простите, вы здесь столь неожиданно... Вы согласны заняться моим делом?

– Ни в коем случае. Я теперь занят другим, – последовал его немедленный и серьёзный ответ.

– Кто-то меня опередил, – кивал Врангель.

– Значит, вы ко мне? – удивился Разумовский, взглянув на Петра, и тот тоже принял удивлённый вид:

– С чего вы так решили?

– А зачем вы здесь? Мы люди прямолинейные, – пояснил Разумовский, но тут же сменил тему разговора, поскольку к ним подошла, обмахиваясь веером от духоты, супруга Врангеля. – А, кстати, спасибо за комплимент. Я люблю музыку, выступления и выступать. Вы прекрасны, – поцеловал он ручку Габриэле.

– А песню тоже сами сочинили? – с тёплой улыбкой поинтересовалась она.

– Разумеется, – с умилением и гордостью вздохнул он. – Я всегда сочиняю сам. Вот, кстати, одной прелестнице сочинил однажды шедевр...

Он сложил руки на груди, поднял взгляд кверху и прочитал наизусть своё творение:

Я смысл и остроту всему предпочитаю,

На свете прелестей нет больше для меня.

Тебя, любезная, за то и обожаю,

Что блещешь, остроту с красой соединяя.

И снова посыпались в адрес гордого и счастливого от комплиментов Разумовского красивые слова. Пётр наблюдал за ним, Врангелем и гостями вокруг, наигранно улыбался, но всё больше понимал, что в таком свете вертеться нет никакого желания. Как докопаться до истины, куда пропала любимая – первое, что его волновало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Восхитившись снова Разумовским, Врангель с супругой откланялись, чтобы уйти на покой. Музыкальный вечер медленно подходил к концу, гости разъезжались, но Разумовский остаток вечера всё же провёл в компании Петра, рассказывая ему о своих успехах в творчестве здесь, в Батурине, и о достижениях отца...

– А где вы остановились? – спросил он потом.

– Полагаю, в лучшей гостинице, – улыбнулся Пётр и, допив вина, отдал подошедшему слуге свой пустой бокал. – Вы уже спать идёте?

– Не знаю, хотите вина? – сразу предложил Разумовский.

– Соглашусь с удовольствием.

– Вы больше не пьёте коньяк?

– Вы же предложили вино. Я пью много чего.

– Я тоже. Прошу...

Разумовский пригласил пройти дальше по дворцу. Он показывал висевшие на стенах картины разных художников, искренне восхищался ими и рассказывал даже некоторые занимательные истории из жизни этих мастеров, пока не пришли в один из кабинетов.

Простор и уют. Казалось, что и здесь можно устроить бал, настолько величественным показался кабинет Разумовского, где, как понимал Пётр по обстановке, тот любил отдыхать за книгами и делами.

– Вы любите залы, – заметил Пётр.

– Обожаю. Знаете, когда всё маленькое, дышать трудно. А вот если с годами растолстею, так и будет легко, – с гордостью улыбался Разумовский.

– Да, и дышать, и перемещаться, – поддержал Пётр, и оба засмеялись...

Глава 14 (беседа с Разумовским...)

Когда слуга принёс чая с пряниками и ушёл, Пётр кивнул в ответ на приглашение Разумовского сесть к столу. Они сели напротив друг друга, и Пётр со вздохом невольно взглянул на потолок. Он заметил рисунок ангела в облаках, сквозь которые слегка проглядывало небо, а вокруг не было больше ничего.

– Скучно, – сказал Пётр.

– Да, – вздохнул Разумовский, отпив чая и откусив кусочек пряника, который ел с видимым удовольствием. – Я надолго запомнил шведский потолок.

– Я всё ещё могу прислать мастера.

– Он нарисует мне такую же барышню, как там?

– Как захотите. Можно даже совсем без одежды, – намекнул Пётр и тоже стал пить чай с пряником.

– Да вы щёголь не хуже меня! – восхитился Разумовский.

– Не всё флаги вам вывешивать, – улыбнулся Пётр, недолго посмеявшись вместе.

– А почему вы здесь? – спросил дальше Разумовский.

– Да, дело есть.

– Ах, вы всё рыщете?

– Да, как собачка.

– Нравится.

– На самом деле, я к Врангелю.

– Так его надо позвать, – Разумовский был готов вызвать друга.

– Он устал и уже спит, – усмехнулся Пётр. – Не будем тормошить его среди ночи. Я приду завтра.

– Даже любопытно стало. А что за дело? – сел в более внимательную позу Разумовский, явно заинтересованный в большем.

– Вам что-нибудь говорит имя... Колумбина? – тогда спросил Пётр.

– Ммм? – Разумовский протянул задумавшись и стал смотреть в сторону.

– Перебираете всех прелестниц?

– Да,... вы знаете, не упомнить все имена... Старею будто. А раньше мог назвать, – встряхнулся он. – Нет, Колумбину не знал. Итальянка? Испанка?

– Без понятия, кстати, но это, вероятнее всего, известно именно Врангелю.

Разумовский был заинтересован, как никогда, в том, чтобы узнать побольше и может даже как-то помочь Петру в пока ещё неясном расследовании. Он искренне сказал это и пригласил завтра же сюда вновь для встречи с Врангелем, добавив, что тот в любом случае не будет против.