Лучший мужчина - Мэгги Осборн

Фриско пожал плечами:

— Моя плата не обсуждается. Хотите — принимайте мои условия, не хотите — я ухожу.

— Боюсь, что сестрам Рорк придется вас отпустить, — сказал свое веское слово Лутер. — Эти дамы не будут владеть скотом, если только не выиграют наследство Джо Рорка. Следовательно, они не могут передать вам стадо в качестве оплаты. В соответствии с условиями завещания я уполномочен платить вам пятьдесят долларов в месяц из суммы, предназначенной на перегон.

Фриско водрузил шляпу на голову и встал:

— Тогда нам не о чем говорить.

— Подождите! — воскликнула Фредди, стремительно соображая. — Если мы победим, лонгхорны будут наши. — Подумав мгновение, она добавила: — Если вы и впрямь так хороши, каким представляетесь, тогда вы согласитесь привязать получение своих денег к тем же условиям, что и мы — получение своих. Если мы победим, вы можете взять себе треклятых коров, мы отдадим их вам в качестве платы. Но если вы не сможете доставить в Абилин двухтысячное стадо и мы проиграем — проиграете и вы. Вы не получите коров, вы не получите пятидесяти долларов в месяц за ваши труды и потраченное время, вы не получите ничего — как и мы.

Фредди гордо вскинула подбородок и блеснула глазами, счастливая тем, что смогла поставить его на место. Ему бросали вызов: хочешь — принимай, не хочешь — тогда какой же ты мужчина?

— Вот это справедливое предложение, мистер Фриско.

— Я согласна! — звенящим от напряжения голосом вторила ей Александра. — Если вы не хотите связать себя теми же условиями, что и мы, тогда прощайте, сэр.

Дэл рассмеялся, обнажив два ряда белоснежных зубов.

— У вас чертовски крепкие нервы, — не удержалась Фредди.

— Пожалуй. — Фриско, улыбаясь, смотрел на всю компанию. — Я действительно такой славный парень, каким пытаюсь себя представить перед вами. А в доказательство этого — вот вам моя рука. Я согласен на ваши условия. Я приведу две тысячи голов в Абилин. Составляйте контракт, мистер Мор-ланд, — обратился Дэл к Лутеру. — Если мы приведем две тысячи голов или более, я беру себе сумму с продажи. Если мы приведем на одного быка меньше, вы не должны мне ни цента. Мы все разойдемся ни с чем.

Дэл приподнял шляпу.

— Увидимся вскоре.

Фредди обмякла на диванных подушках. Ее терзал сонм противоречивых чувств.

— Этот самонадеянный такой-растакой забыл, кто на кого работает!

— Нет, не забыл, — сказала Алекс, откинув голову и закрыв глаза. — С этого момента Дэл Фриско — наш босс. Мы работаем в его команде и должны поступать так, как он велит. — Алекс с шумом втянула воздух. — Ты подала прекрасную мысль, Фредди. Я чувствую себя значительно лучше после того, как ты привязала это баснословное жалованье к результату работы.

Фредди удивленно подняла брови, нежданная волна благодарности к сестре подкатила к сердцу, смутив Фредди своим появлением. Она не помнила, когда Алекс в последний раз хвалила ее за что-нибудь или делала комплимент. Возможно, такого раньше и не случалось.

— Он тиран, — заявила Лес, прихлопнув ладонями юбку, как будто там сидела муха. — Не знаю, как сказать Уорду о том, что мы вручили наше будущее пьянице с манией величия. И его требования!

Горестная складка пролегла у нее между бровей.

Лутер встал и собрал бумаги.

— Ну что ж, он, кажется, знает, что делает.

— За ту сумму, что мы ему платим, он уж точно должен знать, что делает!

Самое любопытное состояло в том, что Фредди из собеседования действительно вынесла убеждение, что он опытен и силен в своем деле. Она только не могла понять, что в нем ее так раздражало, и от этого досадовала еще больше.

— Мы и в самом деле станем перегонять скот, — нараспев протянула Фредди.

Еще недавно это казалось невозможным. Да и сейчас верилось с трудом.

Девушка-ковбой должна быть храброй и физически выносливой, и после минутного раздумья Фредди поняла, как ей следует играть эту роль. Именно играть. Представить себя героиней пьесы, которой нужно показать храбрость и выдержку. То, что в сценарии называется отвагой. Задачи, которые поставил перед ними Фриско, не будут казаться невыполнимыми, если свести все к сценическому действу.

Внезапно ей пришло в голову, что Дэл Фриско едва ли был подходящим героем для сцен, которые она представляла. Да и сам фон, на котором они должны происходить, очень уж неромантичен. Отвага на фоне мычащего стада. У них у всех оказались чертовски невыигрышные роли. И не будь предстоящее путешествие столь опасным и не обещай оно так много головной боли, Фредди рассмеялась бы вслух.

Когда она очнулась от своих мыслей, Лутер уже ушел. Лес и Алекс молчали, очевидно, все еще приходили в себя — решение принято, пора подумать о последствиях.

Алекс взглянула на Фредди.

— Теперь тебе нет смысла возвращаться в свой городской дом. Ты могла бы остаться здесь. Поучиться… — взмахнув узкой аристократической кистью, Алекс небрежно закончила: — всем тем вещам, которые упомянул мистер Фриско.

У Фредди упало сердце. Она считала дни до того момента, когда сможет покинуть ранчо и убраться подальше от сестер. Вздохнув, она сказала:

— Надо послать кого-нибудь за вещами.

Итак, оставался только один вопрос: как им пройти через все это и остаться в живых?

Глава 3

«Смогу ли я?» Алекс леденела от ужаса при одной мысли об участии в перегоне. Но перспектива остаться без наследства была не менее жуткой и пугающей.

— Не думай об этом, — шептала она себе, закутываясь в теплую шаль.

Недавно установилась довольно холодная для этих мест погода. По вечерам бывало зябко, и легкий ветер доносил до веранды специфический запах из хлева: запах скота и бычьего навоза. С детства она ненавидела эту мерзкую вонь. Всю жизнь эти бесконечные просторы, бескрайний горизонт внушали ей чувство смутного беспокойства, и страх перед открытым пространством только усилился с годами. Алекс подумала, что сколько помнила себя, она мечтала избавиться от этого запаха и от тревоги, которую в ней вызывали бескрайние просторы Техаса. В конце концов она добилась того, чего хотела.

Алекс поднесла руку ко лбу и закрыла глаза. Действительно, запад и восток отличались друг от друга, как день и ночь. В Бостоне к этому часу принято облачаться в вечерние платья. Люди наряжались, шли обедать в рестораны, отправлялись в гости. Жизнь била ключом. Здесь, в Техасе, то, что в Бостоне называли обедом, считалось ужином. Никто и не думал переодеваться. Здесь рано ложились и рано вставали. Там, на востоке, утонченные манеры скрывали изысканное коварство. Все решали полутона, полунамеки, полуулыбки. Восхитительная игра для посвященных. На западе правила игры были значительно проще, если вообще можно говорить об игре применительно к общению жителей Клиса или обитателей ранчо, раскиданных на просторах Техаса. Во взаимоотношениях преобладала грубая прямота, этикет сводился к понятию удобства. Что такое «приличное общество», в Техасе не знали и не считали нужным даже задумываться об этом.