Пятый постулат - Кира Измайлова

Третий месяц… Третий месяц вынужденного безделья и затворничества — деваться в этой глухомани некуда. Кажется, хозяин постоялого двора и прислуга терпели Весьямиэля с большим трудом: ему даже особенно притворяться не приходилось, злость на обстоятельства он срывал на ни в чем не повинных людях.

Кое-что, впрочем, удалось разузнать, и не выходя за пределы поселка: пару раз он удачно подпоил старосту. Один раз тот рассказал Весьямиэлю, как в этих краях принято титуловать знатных особ. Никаких графов и герцогов, конечно, верховный правитель именовался Властелином, ни много ни мало, мира. За ним следовали Властители вершин, Властители холмов и Властители равнин. Особняком стояли Властители недр и морей — с ними дело обстояло сложно, староста, правда, не смог объяснить, чем они отличаются от остальных. Весьямиэль прикинул, что он со своим титулом соответствует званию Властителя холмов и только хмыкнул — где они, те холмы!

Вдругорядь Весьямиэль наведался к старосте в гости (тот едва не окочурился на месте от оказанной чести), напоил его вовсе до поросячьего визга и бесцеремонно заглянул в те книги, где Ранек вел учет прибывших из других миров. Разумеется, прежде всего Весьямиэля интересовала книга в красном переплете… Пролистав ее, он уяснил, что за последние лет двести в этих краях появлялось минимум двое его соотечественников — это если судить по именам. Наверняка были и другие, из простолюдинов, но этих бы он вычислять не взялся… Жаль только, первый из путешественников оказался в Перепутинске лет этак сто назад, а второй ненамного от него отстал. Вряд ли удастся отыскать их следы, но Весьямиэль все же запомнил имена — чего не бывает!

Следом он взялся за общий список и почерпнул из него немало интересного. Тут на полях кое-где имелись приписки — отец Ранека оказался любопытен и выспрашивал пришлецов подробно. Так и выяснилось, что через два года после некого Итира Пуганого в Перепутинск явился Инор Пуганый, приходившийся тому внуком. Вот только, по словам Итира, когда тот ушел из дому, внук не то что пешком под лавку не ходил, а и головку держать не начал, а в Перепутинск пришел парень лет двадцати! Однако ж сомнения в их родстве не возникло, так и записал почтенный отец Ранека…

Ситуация нравилась Весьямиэлю всё меньше и меньше. Получается, в разных мирах и время может идти по-разному? Здесь минуло два года, где-то еще — двадцать лет?

Думать о возвращении было… неприятно. В то, что какой-то маг сумеет отправить его точно в то место и время, откуда Весьямиэль попал сюда, он не верил, хотя и надеялся. А значит… Значит, появляться в родных краях ему просто опасно: он проигнорировал приглашение императрицы, а это, мягко говоря… не приветствовалось. Навряд ли удастся объяснить свое исчезновение, никто не поверит в путешествие в иной мир! Хорошо, что он заранее уладил кое-какие семейные дела, подумал Весьямиэль. Теперь гнев императрицы его рода не коснется, раз уж он принял дела своего деда… Фамилию носить он имел право, но вот к роду уже не принадлежал, он был сам по себе, императрица это знала и вряд ли осмелилась бы тронуть ни в чем не повинных людей. К тому же, эти люди себя в обиду так просто бы не дали…

Но чем гадать, что будет по возвращению, сперва нужно было это возвращение устроить, и Весьямиэль над этим работал.

По всему выходило, что нужно отправляться в столицу, в этой глуши он ничего не сможет сделать. Кое-какой информацией разжиться удалось, и на том спасибо…

Однако ехать в неизвестность ему вовсе не хотелось, поэтому Весьямиэль ломал голову над тем, для чего же Властелину нужны такие, как он! Тот же пьяненький староста проговорился, что пришлецы одинаково хорошо понимают все местные языки, хоть здешний, хоть заморский, и говорить тоже могут, и читать. Вот с письмом возникают проблемы, а так, считай, любой пришлец — состоявшийся толмач с любого на любой язык. Другое дело, что он не знает обычаев, каких-то оборотов речи… Но этому можно обучиться, и наверняка быстрее, чем выучить язык с нуля!

Так может, Властелину нужны толмачи? Причем хорошо понимающие, что именно и как они говорят, а не просто переводящие речь чужеземцев? Это было бы слишком радужной перспективой, предполагать, что благородных людей из иных миров Властелин приближает к себе или использует в качестве послов в других державах! С другой стороны, идея не самая глупая: здесь у них никого нет, они не связаны родством, дружбой, враждой, обещаниями и клятвами. Как знать, как знать… Это Весьямиэль рассчитывал прояснить на месте.

Пока же… Пока оставалось только так и этак перебирать попавшие ему в руки осколки мозаики — какова цельная картина, он даже вообразить не мог! Ну и заодно узнавать здешние обычаи, подсматривать, кто как себя ведет и выяснять, почему так, а не иначе…

В дверь постучали.

— Кого еще принесло? — недовольно спросил Весьямиэль. Ничем важным он не занимался, лежал по обыкновению на кровати и размышлял, но…

— Это Малух, господин, — угодливо произнесли из-за двери. — Портной… Вот, обновки ваши принес…

— Заходи, — разрешил тот.

За эти несколько недель Весьямиэль успел довести многих, но с портным это не срабатывало. Малух настолько любил деньги (а Весьямиэль пообещал ему приплату сверх положенного от Властелина, если будет работать быстро и делать то, что скажет господин), что готов был стерпеть любое унижение. Выносить его подобострастие оказалось тяжело, но одного у портного не отнимешь — работал он быстро, шил именно то, что требовал Весьямиэль, и, главное, делал это так, что любой придворный щеголь бы позавидовал!

Конечно, пришлось обходиться без кружев и драгоценной отделки — к чему они в захолустье? Да и в дороге нужно что попроще…

Зная, что Властелин не скупится, Весьямиэль уже обзавелся несколькими комплектами одежды, парой дюжин сорочек, а теперь вот портной принес на примерку очередной камзол, пошитый по местной моде (Весьямиэль подозревал, что моде этой не один год, но откуда Малуху было знать, как нынче одеваются в столице?).

На сей раз портной приволок с собой подручную, долговязую девицу в унылом сером платье — она тащила вещи (кроме камзола, там еще кое-что имелось). Видно, прислуга, вон, глаз не поднимает, как в пол уставилась, так и стоит, молчит себе. Но это-то ерунда: наметанным взглядом Весьямиэль легко оценил, какие формы скрываются под этой кошмарной одеждой — талия тонкая, грудь высокая и аппетитная, причем всё своё, это ж не придворная модница в корсете! Жаль, под дурацким чепцом не разглядеть толком лица, а то, может, девица страшна, как злой демон…

Мысли явно свернули куда-то не туда: давало о себе знать длительное воздержание, естество брало своё. Увы, Весьямиэль был слишком брезглив, чтобы польститься на местных служанок, хотя те так и стреляли глазками в заезжего господина. Очень может быть, еще немного, и он позвал бы какую-нибудь из них, что почище, к себе в комнату…

Малух вертелся, подкалывал полы камзола тут, отпускал там, поддергивал сям и говорил без умолку. Девица помогала (по счастью, только что-нибудь держала и подавала за спиной у господина). Весьямиэль не любил болтунов, но портного терпел — тот порой выдавал что-нибудь любопытное. На этот раз, правда, не повезло — Малух говорил исключительно о скором празднике начала лета. Может, и стоит туда наведаться, решил Весьямиэль. Он бывал на подобных гуляньях в родных краях и знал, что в этакие дни (и особенно ночи) все забывают об условностях и веселятся напропалую. Глядишь, удастся подцепить хорошенькую селяночку из тех, кого он еще не видал!

Наконец, портной удалился, довольный донельзя — ему перепала еще одна монета. Наверно, он мысленно подсчитывал, сколько еще денег осталось у господина, но, конечно, правды не знал. Весьямиэль невольно усмехнулся: свой кошель он не трогал с момента прибытия сюда, с тех пор, как дал монету леснику. Он нашел источник дохода и беззастенчиво им пользовался… А что такого? Деньги понадобятся в столице!

* * *

Маше стоило большого труда хранить молчание. Она не сразу поняла, куда повел ее хозяин, нагрузив охапкой одежды — самому тащить зазорно показалось! Потом по обрывкам фраз догадалась — это постоялый двор, слышала о нем. По зимнему времени тут было не особенно многолюдно, обозы идут по осени, но здесь собирались местные жители: посидеть за кружечкой пива, поговорить о том, о сём… Пьянство Маша решительно осуждала, а вот разговоры… Вот бы ей сюда прийти вечерком да провести среди этих бездельников разъяснительную работу! Глядишь, толк бы был… Она уже начала подумывать о том, что надо бы уйти от хозяина и наняться сюда хотя бы посудомойкой (вот как быстро она приучилась думать навроде местных!), как почувствовала щипок.

— Ты языком не мели! — прошипел Малух. — Веди себя пристойно, не то…