В деревню за любовью - Наталья Сейнер

Из «Дарьи» она сразу стала «Дашенькой».

– Не плачь, моя хорошая, – успокаивала мама.

– Разберёмся, – убеждал сам себя папа, – всё устроится… наверное.

Валя принесла воды – зелёный чай остался на линолеуме в кухне. Валерка с Алёшкой ушли посмотреть на крутое авто.

За Анькой пришёл серьёзный муж и потребовал, чтобы она немедленно шла домой.

– Три часа ночи, а тебя дома нет. Мне на работу скоро, а детей оставить не с кем, – ворчал он, уводя упирающуюся девушку.

– Они же спят, – оправдывалась Аня. Ей так хотелось немедленно всё узнать. Даша сейчас всё-всё расскажет, а Аньки не будет рядом, и она пропустит все пикантные подробности!

Аня была младше своей сестры на пять лет. Легкомысленная, жизнерадостная хохотушка. Ваня был её одноклассником и, влюбившись в соседку по парте ещё в младших классах, сразу после выпускного и сделал девчонке предложение. Перспективы поступить в высшее учебное заведение не предвиделось, потому что Анька не утруждала себя учёбой, поэтому она согласилась, и через два месяца молодые поженились. Причём до этого сестра неоднократно высказывалась на тему Дашиного раннего замужества неодобрительно и совершенно серьёзно утверждала, что она, Аня, «так рано замуж не выйдет».

Иван работал механизатором в сельхозпредприятии «Агромир», которое расположилось на территории в почти 10000 гектаров вокруг посёлка. Невыносимая жара этого лета стала причиной того, что рабочий день тружеников земли начинался задолго до рассвета.

Аня тоже была не в курсе Дашиных проблем со здоровьем, и не потому, что отдыхала на море. Даша не сказала бы ей, даже если бы та была дома: о неумении сестры держать язык за зубами были оповещены абсолютно все. Аня была из тех непосредственных деревенских жителей, которые знали всё про всех. Она постоянно совала свой острый носик в чужие проблемы и с удовольствием делилась ими со всеми, кто готов был слушать. Даша на этой почве даже серьёзно ссорилась с сестрой несколько раз, а потом просто приспособилась общаться с Анькой, выдавая ей минимум личной информации.

В общем, Ванька пришёл вовремя!

В доме стало тихо. С Аней и Иваном ушла и Лена. Вадим и папа затащили в дом спящего гостя и уложили в зале на диван. Разбудить его у них не получилось: он мычал что-то невразумительное в ответ и не собирался просыпаться. Потом перетащили на кровать Алёшку – он тоже уснул на мягком «уголке» на кухне. Отправились домой и Валерка с Валей.

«Почти четыре утра. Какой длинный день», – думала Даша, закрывая дверь за родителями. Они хотели остаться, переживая, что у дочери в доме ночует неизвестный мужчина, но Даша убедила их, что это лишнее.

– Я с ним от Москвы ехала, а теперь я на своей территории. Он вполне адекватный тип. – И подумала: «Во всяком случае, очень на это надеюсь». – Тем более, думаю, что он проснётся не скоро. Обещаю позвонить вам завтра с утра.

– Мы сразу приедем, – сказала мама.

– Хорошо, – легко согласилась дочь. Она так хотела остаться одна сейчас. Завтра утром Даша придумает причину, чтобы отодвинуть как можно дальше утренний визит родителей, потому что всё начнётся сначала: обсуждения, упрёки, разговоры об одном и том же. Кошмар!

Даша пошевелилась. Она в своей постели. В открытую форточку дул ветерок, покачивая шторы. За окном что-то бурно обсуждали ласточки. Они давно обжились под крышей Дашиного дома, и такое соседство устраивало и одну, и другую сторону.

Как хорошо! Правду говорят: дома и стены лечат. Больная чувствовала себя совершенно здоровой и счастливой. Она проверила повязку на груди – всё нормально, ничего вызывающего беспокойство. Жизнь улучшается! А потом вспомнила события вчерашнего дня, а также то, что, по идее, у неё в соседней комнате спит посторонний мужчина. «Нет, это не испортит мне настроения», – оптимистично подумала она. Осторожно заглянула в комнату: Саша спал всё в том же положении, в котором ночью его уложили папа с Валеркой. Даша наконец-то рассмотрела своего ночного гостя. Махровая простыня, которой она укрыла его, сползла на пол, услужливо открыв подтянутое мускулистое тело. На животе кубики – Алёшка занимался в школьной качалке и часто спрашивал: «Мам, видно у меня кубики на животе?» Широкие плечи, открытый лоб, густые русые волосы, губы такие… Ну такие…

«Чувствуется порода, – подумала Даша, – ну не может он быть плохим человеком».

В сказки она верила с детства. Папа их читал вечером своим девочкам, когда не уезжал в командировки: «И жили они долго и счастливо и умерли в один день. Конец».

Так было легче переживать трудные, сложные времена. Испытания, которые выпадают людям, считала Даша, для того, чтобы понять, что такое счастье; оценить и увидеть прекрасное, которое окружает каждого человека. А как человек узнает, что он счастлив, если и понятия не имеет, что такое трудности и лишения? После чёрной полосы в жизни всегда наступает белая. Это правильно. Это закон жизни. Только нужно немного потерпеть и не потерять при этом человеческого достоинства…

Даша посмотрела в окно – дорогущий лендровер послушно стоял там, где вчера его оставили. Наверное, уже стал поводом для разговоров любопытных соседей, которые его заметили. Опять Даша Добарина станет популярной на время, пока не появится какая-нибудь более интересная причина. «Хотела бы я узнать, что они нафантазируют», – рассуждала молодая женщина, натягивая футболку и шорты.

Со временем она стала более равнодушно относиться к сплетням, потому что понимала, что для местного населения это прекрасный способ поразвлечься, за неимением ничего лучшего.

Она любила свою тихую, спокойно живущую деревню, своих соседей и соседок-сплетниц, небольшое поле с ложбинкой и обмельчавшей речушкой за своим домом, по которому можно вполовину скоротать дорогу к родителям.

Даша вышла на веранду с большими окнами – от пола до невысокого потолка. Восходящее солнце пробивалось сквозь частые вьюнки, которые окутали стеклянные просторы своими навязчивыми объятиями, не пропуская внутрь взоры любопытных. Открыла дверь и оказалась на крыльце, спрятавшемся в листьях разросшегося дикого винограда. День опять будет жаркий!

Прошлась по палисаднику – она им очень гордилась. Возня с декоративными клумбами и а-ля альпийской горкой два года назад отвлекла её от тяжёлых мыслей и самобичевания, когда ушёл муж. Теперь к дому вела выложенная Дашей из плоских валунов тропинка, вдоль которой, выбиваясь из газонной травы, цвели оранжевые бордюрные бархатцы. Клумбы пестрели разноцветьем. Высокие георгины высовывались за забор и подглядывали за прохожими. Папа сделал симпатичную скамеечку, которую установили в тени молодого жасмина. Рядом цвели белоснежные лилии, охватывая своим ароматом всё вокруг.