Закон «Бритвы» - Силлов Дмитрий Олегович sillov

По ходу, в гиблое место я забрел: куда ни плюнь – на каждом шагу аномалии да мутанты. Пора отсюда выбираться. Жаль, конечно, что коммуникатор накрылся, но нужно отдать ему должное: от смерти он меня спас. Погиб, как солдат в бою. Обычно затаившиеся аномалии как-то себя обозначают – трава примята, или, например, обожжена слегка, останки жертв разбросаны там и сям, или хотя бы на земле тень, которую отбрасывать вроде как и нечему. А тут – ничего. Пустота, в которую шагнул – да и стек на серую траву Зоны, превратившись в сырую фрикадельку. Странные дела творятся в Зоне, ох, странные… Аномалии невиданные, мутанты, о которых я ни разу не слышал. Неужто это все следствие моих экспериментов со временем? Кстати, очень даже может быть…

Если в карманах нет болтов, гаек или гильз, впереди себя можно бросать просто камни или комочки земли, нагретые в ладони. На них аномалии реагируют хуже, чем на металл, но по реакции воздуха впереди опытный сталкерский глаз все же может выловить неестественные колебания, дабы понять, что впереди – свободный проход или притаившаяся аномалия.

Пару раз я обходил участки, показавшиеся мне опасными, но в целом дальше я шел без приключений. Для Зоны нормальная ситуация. То шаг в сторону боишься сделать, опасаясь остаться в лучшем случае без ноги, то идешь себе, будто на прогулке, и ни аномалий тебе, ни мутантов, ни сволочей разных…

Я даже не понял сперва, что вышел к тому самому бару, обозначенному на карте, которой у меня уже не было. Выглядел он как здоровенный сарай для сена, в котором бензопилой выпилили небольшие окна. Старый, почерневший от грязи и времени, с крышей, местами просевшей вниз. На крыше сидела крупная ворона и чистила перья длинной шакальей пастью. В Зоне мутирует все, что попадает под сильное аномальное излучение, и вороны – не исключение.

А бар, между прочим, как раз и находился в опасной зоне. От села Каменка остался лишь этот сарай и несколько полуразвалившихся изб, вросших в землю по самые окна. Так в окнах одной избы мерцало нездоровое синее пламя, с крыши другой свисали полужидкие сосульки ядовито-зеленого цвета, а третью вообще полностью накрыло свечение, по виду схожее с Полями Смерти из вселенной Кремля. Жутковатое место.

Только сарай выглядел более-менее сносно. Даже вывеска над дверью была прибита двумя ржавыми гвоздями с криво нацарапанной углем надписью: «Сталкерский бар». И третьим гвоздем к той же вывеске прибита смятая банка из-под пива – видимо, чтобы ни у кого сомнений не возникло, что это действительно питейное заведение.

Ну, откровенно говоря, в Зоне редко встретишь кабак, даже отдаленно похожий на кафе и рестораны Большой земли. Тут все организовывается по принципу «как смогли», и сталкеры рады любому месту, где можно отдохнуть, покушать, выпить и спокойно пообщаться, не опасаясь быть убитым из-за того, что собеседнику твои ботинки понравились. Конечно, при виде этого сарая у меня возникли определенные сомнения, что мои берцы и все остальное в полной безопасности, но обычно в барах Зоны не беспредельничают. Прежде всего, это невыгодно хозяину: пройдет слух, что в его кабаке клиентов обирают и валят почем зря, – и, считай, разорился бар, никто больше туда не пойдет.

Да и других вариантов у меня не было, потому я решительно направился к мрачному сараю, который, судя по виду снаружи, идеально подошел бы для съемок фильмов ужасов.

Впрочем, он и внутри выглядел так, что сгодился бы для этого просто идеально.

Я перешагнул порог – и застыл на месте, оценивая обстановку и соображая, что делать. То ли поздороваться, то ли с ходу перекинуть автомат со спины в руки и начать зачищать помещение. Просто на всякий случай.

Внутри сарай был таким же грязным, как и снаружи. Стены и потолок черные от многих слоев копоти. Пол загажен, заплеван и усеян слежавшимися, стоптанными в пласты окурками – по ходу, хозяин заведения даже не догадывался о том, что полы можно подметать и мыть.

Вместо столиков и лавок посреди кабака были сложены стопками советские ящики из-под боеприпасов. Видимо, в порядке исключения, на весь бар был лишь один стол, длинный и загаженный донельзя, не иначе – для вип-гостей. И зеленые ящики рядом с ним вместо стульев чуток поновее остальных. Похоже, хозяин где-то неподалеку старый военный склад нашел и решил не заморачиваться насчет мебели. Кстати, барная стойка была из таких же ящиков сложена – облезлых, с ржавыми замками, с высохшими потеками от пролитых на них соусов и выпивки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бармен за стойкой тоже был облезлый. В прямом смысле. С его лица мясо с кожей сползли чуть меньше чем наполовину, и оставшиеся куски были не особо аккуратно подклеены к обнажившемуся черепу где пластырем, где скотчем, где просто на скорую руку пришиты друг к другу черными нитками. На полностью голый костяной лоб свисала длинная сальная челка, из-под которой на меня уставились круглые глаза, лишенные век, похожие на желтые шарики, вставленные в орбиты.

Четверо посетителей бара выглядели не лучше. У них тоже наблюдались неполадки с мясом, решительно не желавшим держаться на костях.

Один просто тупо забинтовал все, что бинтовалось, и сейчас из-за гнойных разводов на повязках выглядел как несвежая мумия.

Второй тупо забил на косметику и внешний вид, по ходу, оторвав от себя все, что не желало держаться. Теперь он напоминал скелет с прикрепленными к костям обнаженными сухожилиями и на удивление неплохо сохранившимся лицом, разве что через дыры в щеках зубы были видны.

Два других… или один, не знаю, как будет правильно. Короче, срослись они спинами – то ли родились такими, то ли аномалия постаралась. По их рукам видно было, что они тоже слегка облезли, но остальное скрывало объемное грязное пальто и две маски с облупившейся краской – одна улыбающаяся, с направленными вверх уголками широкого рта, вторая печальная, у которой уголки прорези под носом были направлены вниз. Я это рассмотрел потому, что одна маска, увидев меня, немедленно повернулась на сто восемьдесят градусов – чтобы вторая рассмотрела нового посетителя. Гибкая у мута шея, ничего не скажешь.

Что интересно, перед этими тварями на ящиках была разложена нормальная сталкерская жратва – тушенка, хлеб, колбаса, а также стояли стаканы, пиво в банках и несколько бутылок с водкой, как полных, так и пустых. То есть жрать и закладывать за воротник этим полуразложившимся созданиям их состояние нисколько не мешало. Также я заметил, что и с оружием у них все в порядке – к ящикам были прислонены два автомата, на поясе сиамских близнецов я заметил кобуру, а скелет при моем появлении застыл с боевым кинжалом, зажатым в костяных пальцах, которым он до того наворачивал тушенку из вскрытой банки.

Ну, я чудовищ много повидал в разных вселенных Розы Миров, потому очередной шайке мутантов не удивился. Главное, чтоб местная аномалия, которая их приласкала, на сам бар влияния не оказывала, а то как-то не хочется подыхать столь омерзительным способом.

Сделав вид, будто все так и надо, я подошел к стойке – и поздоровался нейтрально, ибо фиг знает, какие тут у них порядки. Может, за «здрасте» тут принято в лоб стрелять, а за «вечер в хату» вообще расчленяют на запчасти для разваливающихся посетителей.

– Мир этому дому.

Бармен выпятил челюсть. Будь у него губы, это, наверно, должно было бы обозначать презрительное оттопыривание нижней, а так только челюсть заскрипела, словно открываемый старый чемодан.

– Че надо? – довольно связно произнес он.

– Информацию, – отозвался я.

– Инфа бабла стоит.

Ну что, вполне нормальный разговор идет пока что. Я вытащил из кармана красный артефакт, положил его на стойку, попутно сбив с нее щелчком беременного таракана величиной с половину моей ладони.

Желтые шары с едва намеченными отверстиями зрачков уставились на «Глаз Выброса».

– Где взял?

А вот тут бармен уже не прав, так как в Зоне такие вопросы задавать неприлично. Тут по-любому два варианта могут быть: нашел, но кто ж рыбное место выдаст? Или отнял – и кто ж про такое расскажет? Потому за подобный интерес запросто можно схлопотать кулаком в желтый шар под сальной челкой, а особо нервный сталкер вполне способен туда и ножом сунуть. Чисто чтоб у спрашивающего всегда было при себе монокулярное напоминание насчет того, чем интересоваться лучше не надо.