Его маленькая заложница (СИ) - Росс Софи

Поправляю чужие спортивные штаны на талии. Пришлось затянуть максимально шнурок и подогнуть их несколько раз, чтобы хотя бы попытаться не запутаться в ткани. Если бы не эти чудовищные подвороты, кстати, я бы даже могла сойти за модную диву.

Вполне себе такой оверсайз получился… В шлепках. Кого я обманываю, выгляжу сейчас еще хуже огородного пугала.

— Девушка, приехали, — оборачивается ко мне таксист и барабанит по пассажирскому сиденью в ожидании оплаты.

Я протягиваю ему смятые купюры, которые стащила из чужого кошелька, и краснею. Никогда не хотела становиться карманницей вообще-то, но где-то моя жизнь свернула не туда.

Пусть будет компенсацией за то, что мне пришлось услышать. Кусочки…

Боже, да меня стошнить может от одного воспоминания.

Становится страшно за Лию. Знает ли он, какой в действительности человек есть в ее окружении? Вряд ли. Она спокойно впускает Рината в свой дом и оставляет с ним ребенка.

В подъезд я ныряю, после того как из него выходит женщина с забавной розовой коляской, на которой нарисована мордочка лисы. Может, хоть здесь мне повезет. Я надеюсь найти Макса на его последней квартире и вытрясти из этого засранца список всех, кого он решил «раскулачить».

Поднимаюсь на нужный этаж, нахожу обычную серую дверь и вдавливаю звонок чуть ли не до мяса. Звоню, и звоню, и…звоню.

Минуты через две мне наконец-то открывают. Здоровой рукой я толкаю Макса в грудь и решительно прохожу внутрь. Игнорирую его попытки вытолкать меня за дверь, хлопаю железным полотном и наваливаюсь спиной на него.

Не сможет он теперь просто так меня выставить. Это Ринат двумя пальцами сдвинул бы мою тушку в сторону, а у Макса банально сил не хватит. Весь его спорт заключается в постукивании пальцами по клавиатурам.

— Ты зачем приехала? — хмурится он.

— В глаза твои посмотреть хотела.

— Посмотрела?

— Еще нет. Макс, ну услышь ты меня, пожалуйста. Это опасное дело, ты влез в игру, которую не потянешь. Насмотрелся дурацких фильмов и решил, что тоже можешь так? В кино есть дублеры, а у тебя только ты сам. Тебе не страшно?

— Гораздо страшнее всю жизнь просидеть на копеечных заказах, Инь. Знаешь, какие у баб сейчас запросы?

— Так это все из-за девушки? У тебя кто-то появился?

— Нет пока, — он отводит взгляд. — Столкнулся в клубе со своей бывшей одноклассницей, она впервые на меня как на человека посмотрела.

— Глупый ты, Макс, очень глупый. Зачем это нужно? Когда только ради денег… — вздыхаю и отлипаю от двери. Рука ныть начинает. — Воды можно? Мне таблетку запить надо.

— Так тебя серьезно подрезали? — он идет за мной, достает из холодильника бутылку минералки. — Как ты вообще ушла от них?

— Повезло. Мне просто повезло. На этот раз. Максим, я тебя прошу, закончи все это. Я уже поняла, что ты как-то изменил мой код. Разошли в компании эти чертовы пароли и молись, чтобы все обошлось.

— Слишком много шума от тебя.

От звонка в дверь я вздрагиваю.

— Да расслабься ты, это пицца. Я час назад заказал, до твоего появления еще.

Макс уходит, я глотаю таблетку, которая из-за сухости застревает в горле. Проталкиваю ее дальше, прижимаю холодный из-за минералки стакан к виску.

Вот как мне уговорить его отмотать все назад? Макс опытный, он гораздо умнее меня. Я не смогу самостоятельно вскрыть его код и все исправить. Не в такие сжатые сроки уж точно.

Из коридора слышится какой-то шум. Я ерзаю на стуле, продолжив глотать выдохшуюся минералку.

Приглушенный хлопок. Потом еще один. Чьи-то тяжелые шаги, нерусская речь. Бросаюсь к балконной двери и прячусь за ней. Стараюсь действовать максимально тихо, забиваюсь в угол лоджии и зажимаю рот ладонью.

Мне очень страшно.

Даже после слов Рината я такого не ощущала. Там свою роль сыграл адреналин, а сейчас я трясусь как заяц, в метре от которого что-то вынюхивают голодные обозленные волки.

Если они меня найдут — раздастся еще один выстрел.

Балконная дверь со скрипом начинает открываться…

— Карим, поехали. Шеф велел сваливать.

Я не дышу еще минут пять. Не могу сделать вдох, задыхаюсь, хватая сухими губами воздух. Не получается протолкнуть его в легкие. Закрываю глаза, зажимаю уши ладонями и раскачиваюсь. Вперед, назад…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Это все не со мной происходит.

Страшный сон. Сейчас я проснусь. Сейчас меня разбудит отвратительно глупый телефонный звонок с рекламным предложением каких-нибудь навороченных окон…

Почему ничего не происходит? Цепляюсь пальцами за пыльный подоконник, встаю и едва не оседаю обратно на подгибающихся ногах.

Захожу в квартиру, сначала на кухню. Иду дальше. Шаг за шагом.

Я до боли впиваюсь зубами в ребро собственной ладони, когда вижу Макса. Он лежит на полу в гостиной, в луже собственной крови и не дышит. Никто бы не смог дышать с пулевым отверстием прямо по центру лба.

Несколько минут назад мы с ним разговаривали, а теперь его безжизненные глаза смотрят в потолок.

Не знаю, сколько я так сижу.

Забившись в угол, обнимая себя руками, перепачканными в крови. В какой-то момент мне начинает казаться, что Макс дышит. Я подползаю к нему на коленях, проверяю пульс и дыхание.

Наверное, так и сходят с ума. Отчетливо ощутив удары под пальцами на шее, я зажимаю себе рот ладонью, чтобы не закричать.

Полиции открывается красноречивая картина, когда они приезжают на место. Невменяемая девица, раскачивающаяся из стороны в сторону, и уже начинающее остывать тело.

Меня скручивают сразу. Не дав и слова сказать. Заламывают руки, щелкают железными браслетами на запястьях. Перед глазами машут какой-то «корочкой», мужчина что-то кричит, трясет меня, задавая вопросы, ответы на которых я не знаю.

— Отвечай, я сказал! — он в очередной раз встряхивает меня, и я ударяюсь затылком о стену. — Тебе же лучше будет, если сотрудничать начнешь.

— Отпустите… — язык не слушается, еле могу ворочать им. — Мне…мне плохо.

— Ему сейчас хуже, — разворачивает меня так, чтобы я видела Макса. Закрываю глаза. — Смотри, что ты натворила! Где пистолет, идиотка? Не ухудшай свое положение.

Тошнота подкатывает к горлу. Зажмуриваюсь еще сильнее, но он бьет меня по щекам, приказывая открыть глаза.

— Не смей мне тут в обмороки падать. Эй! Эй…

Я все-таки отключаюсь. Сначала ощущаю ужасное головокружение, меня даже в сторону ведет, а потом все меркнет. Картинка чернеет, ноги слабеют. Последняя вспышка боли, перед тем как я проваливаюсь в темноту окончательно, даже не кажется такой ужасной.

В себя прихожу, уже лежа на чем-то мягком. Вроде бы я в спальне Макса. Приподнимаюсь, оглядываюсь по сторонам. Затылок неприятно пульсирует.

За закрытой дверью разносятся громкие голоса. Только мужские. Я не разбираю слов, прислушиваюсь, но все равно ничего не выходит. Из-за гула в голове все сливается в один звук.

Выбираюсь в гостиную и тут же застываю на месте, когда мой взгляд останавливается на Ринате. Он собран, но взбешен. Глаза прищурены, губы сжаты в тонкую линию, выражающую его ярое недовольство.

— Дверь закрыла, — звучит грубо в мою сторону.

Вздрагиваю, но сдвинуться с места по-прежнему не выходит.

Заметив это, он подходит на расстояние шага и вталкивает меня обратно в спальню. Хлопает дверью у меня перед носом.

Стоять я не могу, поэтому тут же забираюсь на кровать. Пить очень хочется, но я не рискну еще раз высунуть нос без приказа Рината.

Считаю секунды мысленно. Дохожу до трехсот, сбиваюсь, начинаю заново.

Я сжимаюсь в комок, когда мое одиночество разрушает массивная фигура Рината. Он молча надвигается на меня, качает головой, когда я двигаюсь в сторону. Подальше от него.

— Набегалась? — хрипло спрашивает, нависая надо мной.

Руки трясутся, я опять бросаю взгляд на запекшуюся под ногтями кровь. Резко подаюсь в сторону, перегибаюсь через край кровати, когда горло сжимается из-за спазмов.

Меня тошнит несколько раз подряд, я кашляю с надрывом. Каждая мышца в теле каменеет.