Фантасмагория движения. Время до… - Борис Олегович Пьянов

как только вышли из самолёта в Могадишо? Кто заплатил за меня выкуп? Кому мы, в то время никому не известные журналисты, вообще были нужны? Когда влияния на эту страну не имел никто, события происходившие там невозможно назвать даже гражданской войной. Местное население было раздробленно на сотни кланов и общин, постоянно воюющих между собой. А ведь сама идея поездки в этот адский угол, была озвучена моим оператором, таким же как и я молодым, амбиционным парнем… Его казнили эти звери в первые же часы после похищения, прямо у меня на глазах! Может они это сделали для того, что бы он не успел мне рассказать что то важное, объясняющее произошедшее, назвать имена или имя автора идеи? И всё же кто тогда заплатил за меня этим людям взявшими нас в заложники? Имя человека или название организации выкупивших меня, заплатив необходимую сумму, так и осталось неизвестным.

Эти вопросы породили вдруг в моём мозгу еще более невообразимые предположения — неужели уже тогда, меня вели к какой-то намеченной кем то цели? Меня как выбранного ученика, воспитывали, пугали, слегка наказывали неудачами, сопровождали и мотивировали. Сейчас, находясь в этой новой для себя реальности и смотря на те далёкие события, в моей голове как под гипнозом вспыхивали воспоминания и казалось, что в ту ситуацию меня возвращали снова и снова как будто исправляя ошибки влияющие на конечный результат. Мне незаметно помогали с одной целью — использовать для одной только миссии: в назначенный час рассказать что-то важное этому миру. Эта мысль не просто усиливала сомнения а спровоцировала какой то мгновенный анализ всех лет моей работы, целой кипы событий и документов всплывших в памяти.

Всем и давно известные трагические и непонятные истории пропавших бесследно или как то вдруг неожиданно погибших людей, случайно или намеренно заглянувших за ширму общеизвестных событий и постулатов, отчетливо, как слайды пролистывались в моей памяти. То и дело появлялось ощущение того, что часть этих воспоминаний были не мои или были так тщательно и быстро мною забыты, что вспомнить их я смог только сейчас и совершенно очевидно, не случайно. Что в очередной раз задумано этой скрытой силой, к чему на этот раз они подвигают мир людей? Что на этот раз они уготовили нам, людям живущим под эти небом? Кто ещё кроме меня выбран ими и что случиться если я не выполню так давно возложенную на меня миссию? И наконец, его слова о конфликтах в их сообществе, услышанные мной в полубреду, не оставляли сомнений- не все в их тайном мире согласны с открытием знаний, ничего подобного не ожидающему человечеству!

Обрывки слов и смех без конца говорящего человека, то и дело прерывали поток моих мыслей не давая сформироваться тому, что уже родилось во мне. Я находился наверное в таком же состоянии как Ван-Гог с картины русского художника. Только моё ухо оставалось на месте.

Безмятежно весёлый человечек, тем временем, привычно что-то делал за стойкой своими руками, перекладывая с места на место разные мелочи, опять протирал стаканы, снова и снова смахивал несуществующую пыль с поверхности стойки бара. Непереставая рассказывал не поднимая взгляд, о том, что кто-то арендовал их отель на целую неделю с уловием, что кроме единственного гостя не будет ни других постояльцев ни персонала. Искренне удивляясь этому событию он тут же переживал, что я не воспользовался ни одним из их прекрасных номеров, и некому было проявить соответсвующую отелю заботу. Затем, как будто выговорившись окончательно он сказал, что за мною уже прислан вертолет, водитель уже подал автомобиль и если я не буду ланч, то он готов распорядится.

Отказавшись от обеда, так и не допив свой виски я сел в машину.

9

Я не запомнил как прошел перелет до аэропорта и следующие несколько часов в самолете так же не оставили воспоминаний. Я так же ни сколько не удивился тому, что в аэропорту, безошибочно выбрав именно меня из потока пассажиров, совершенно незаметный и какой то безликий человек встретил и проводил к автомобилю с водителем, который в свою очередь не спрашивая ни адреса ни названия здания, довез меня к офису.

Поднявшись к себе и сев в кресло я увидел конверт на полировке стола. Это было письмо… письмо от него. Обнаружив конверт на своём столе, я счел это естественным и даже ожидаемым событием. Привычно щелкнул открываясь и сразу засветился монитор мак-бука. Я взял конверт в руки. Это было рукописное письмо и даже адрес на конверте был заполнен каллиграфическим почерком его рукой.

В письме он сожалел о том, что не смог присутствовать, о том что интервью сорвалось из-за неожиданного и неотложного дела буквально на другом континенте и как нарочно в последний момент. Он извинился за потраченное им, моё время, обещал, что намеченный разговор обязательно состоится позже и мы обязательно вернёмся к нашему интервью! Так же он писал, что освобождает меня от каких либо обязательств и не ставит никаких условий моим действиям по факту небольшого воздушного путешествия. Рассмотрев конверт я увидел, что дата отправления в штемпеле на конверте, была вчерашняя.

Несуществующие открытия, несостоявшийся разговор, встреча с ним и не с ним в несуществующем подземном мире, заснеженный сибирский лес, наконец куда-то пропавшие из календаря сутки… если бы не это письмо и не банковский чек, выпавший из конверта, несший в себе всю оговоренную сумму и его подпись под ней, то я и сам наверное сомневался бы в реальности произошедшего.

На экране компьютера прокручивалась новостная лента и в потоке информации то и дело пульсировала красная строка, остановив поток я прочитал сообщение казалось умножающееся само на себя и уже летевшее со всех каналов.

Всеиновостные каналы сообщали о катастрофе в Канаде. О катастрофе в которой погиб величайший и таинственный финансист. Я читал куски сообщений держа его письмо в руках… вертолёт потерпел крушение… упал в огромное озеро… выживших скорее всего нет… тела погибших разыскивают… привлечены все возможные силы и средства… мир понёс утрату… Сообщения мелькали дублируя друг друга и ничего не объясняя кричали о случившейся катастрофе. Я уже в который раз подумал о шахматной партии закончившейся его гениальным последним ходом.

В конверте кроме письма написанного им лежала объемистая записная книжка. Я по прежнему смотря на дисплей с бегущими по нему строками информации, открыл его и попытался прочитать написанное мелким красивым почерком. Судя по состоянию страниц и затертым словам и строкам, блокнот