Рефлекс выживания - Ирина Невская

— Сашка, Сашенька, — стал успокаивать меня Андрей, — всё в порядке, синяки пройдут, ссадины заживут. Не плачь, малыш.

Волна любви и нежности к брату захлестнула меня. Малыш… Так он когда-то называл меня, ещё в детстве, когда мы были просто — брат и сестра, когда нас ещё не разделяла огромная пропасть непонимания.

— Андрей! Андрюшенька! — раздался вдруг вопль.

— Юлька? — удивился брат, состроив страдальческую мину, сдается мне, что не от боли.

Юлька растолкала стоящих рядом с кроватью Ангелину, Ленку и Сергея Анатольевича, кинулась брату на шею, пододвинув даже меня. Я посмотрела на Ангелину и поняла, что сейчас произойдёт катастрофа, но положение спас Сергей Анатольевич. Он тут же подскочил к Ангелине и, тактично взяв её под руку, повёл в коридор со словами:

— Пожалуйста, расскажите мне всё с самого начала.

Андрей бросил на него взгляд, полный благодарности. Ленка улыбнулась и шепнула мне в самое ухо:

— Кажется, грозы не будет. Однако, мужская солидарность — сильная вещь, не то, что наша, бабья.

— Молчи уж лучше насчет грозы, — ответила я.

Мы еле оттащили Юльку от брата. К счастью, пришёл врач и попросил всех удалиться из палаты. Мы попрощались с Андреем и вышли в коридор.

— А это кто? — Юлька бесцеремонно кивнула в сторону мирно беседующих Сергея Анатольевича и Ангелины.

— Следователь, — буркнула Ленка, которая недолюбливала Юльку ещё со школы.

— Я не про мужика спрашиваю, — огрызнулась Юлька и, повернувшись ко мне, грозно спросила: — Это она?

Не дав мне даже рта открыть, чтобы ответить, трагически произнесла:

— Можешь не отвечать, я знаю, что это она.

Потом, кинув гордый, полный царственного презрения взгляд на закрытую дверь палаты Андрея, фыркнула и важно удалилась, бросив напоследок:

— Я всё поняла, не дура. Можете не утешать меня, не нуждаюсь.

Мы с Леной переглянулись, пожали плечами и облегченно вздохнули. Кажется, гроза и в самом деле прекратилась, так и не начавшись. Честно говоря, утешать Юльку никто и не собирался: это вовсе не входило в наши планы. Я и так уже наутешалась по горло.

Сергей Анатольевич предложил всех развести по домам, и мы согласились с большим удовольствием. Чуть только отъехали от больницы, он снова начал ёрзать и посматривать назад.

— Сергей Анатольевич, — не выдержала я наконец, — что-нибудь случилось? Вы все время нервничаете.

— Нет-нет. Всё нормально. Просто издержки профессии, — оправдывался он, выдавив из себя подобие улыбки.

Вскоре он вздохнул, перестал нервничать и обратился к нам:

— Девчонки, — попросил он, — давайте перейдем на «ты». Отныне для вас я просто Сергей, без отчества. Согласны?

Мы дружно согласились с этим интересным предложением. К дому Ангелины, которая жила ближе всех, подъехали уже совсем, что называется, «своими в доску», как будто знали друг друга лет сто, не меньше.

— А пойдёмте все ко мне, — предложила Ангелина. — К приходу Андрея я наделала салатов и поджарила курицу. Самой всё равно столько не съесть.

Никому из нас не хотелось так быстро расставаться. Несчастье, случившееся с братом, объединило нас, таких разных и малознакомых людей.

Ангелина жила в большой трёхкомнатной квартире одна. Её родители, преподаватели по профессии, работали за границей.

То ли от пережитых волнений, то ли ещё по какой причине я умяла солидный кусок курицы, кстати, очень вкусно приготовленной.

— Кажется, — шепнула мне Лена, — твоему брату повезло: Ангелина ко всем её достоинствам ещё и хорошая хозяйка.

По моей просьбе Ангелина рассказала всё, что знала.

— Жаль, лиц я не видела, — сказала она, заканчивая рассказ, — они все были в масках.

— Ничего, — ответил Сергей, — разберёмся.

От Ангелины мы уехали, когда совсем стемнело.

— Сандра, ты очень похожа на Андрея, такая же красивая, — сказала она мне на прощанье.

Я была польщена похвалой, всё же приятно, когда тебя считает красавицей женщина, причём сама же привлекательная. Женщины во все времена были не очень-то расточительны на комплименты себе же подобным.

— Девчонки, что делать будем? — спросил Сергей, когда мы сели в машину. — Думаю, тебе, Сандра, нельзя оставаться одной, вряд ли они успокоились, придут ещё раз. Не удивляйтесь, мне Андрей обо всем рассказал. Кстати, я пообещал о тебе позаботиться.

— Точно, — согласилась подруга, — я остаюсь у тебя ночевать. Мой опять вернулся.

— Вообще-то, — немного замявшись, сказал Сергей, — я хотел предложить более безопасное место.

— Де жа вю, — произнесла я, вспомнив про то, как это же самое предлагали мне Вадим и Руслан. — Нет уж, я никуда не поеду, тем более что самое страшное уже позади.

Сергей покачал головой и ничего не ответил.

— Да и вдвоём не так страшно, — добавила Ленка, — буду с Сашкой столько, сколько понадобится…

Я прекрасно понимала подругу, которая не стремилась попасть домой. Она жила в двухкомнатной квартире недалеко от меня. Её муж, затосковав по родине или увлекшись очередной юбкой, что, впрочем, одно и то же, скрылся за горизонтом пару месяцев назад, оставив счастливую Ленку в одиночестве.

— Я с ужасом думаю, — сказала она как-то мне, — что этот идиот когда-нибудь вернётся, хорошо, если один.

— Разведись, — предложила я ей.

— Не хочет гад без квартиры. Как умудрился этот никчемный провинциалишка запудрить мне мозги, навесить лапши на уши и жениться? А я, дура, до сих пор расхлебываю. Теперь его просто так не выкинешь. И зачем только я его прописала?

— Успокойся. Откуда мы могли знать, что он окажется такой сволочью.

— Да, и ещё всё время возвращается не один, — не унималась подружка, — как только я заикаюсь о разводе, требует свою долю, как будто это его квартира. Вот я и терплю.

— Да брось ты, давно бы разменяла квартиру и откупилась от него, — советовала я.

— Квартиру жалко, — отвечала она, — родители последние крохи собирали на неё. И этому отдать? Ни за что!

Я знала Ленкиного мужа, наглого, развязного деревенского парня, ухватившего лакомый кусочек — дурёху городскую — Ленку. Мы, как могли, отговаривали её от этого брака, но она слушать никого не хотела.

— Петя, он у меня не такой, как все эти городские хлыщи. Он такой хороший, ласковый, нежный.

«Нежный и ласковый», наградив молодую супругу фингалом под глазом, буквально через неделю умотал в родные края на неопределенный срок «гулять свадьбу», как он сказал.

Мы все удивились: неужели у них принято, чтобы свадьба без невесты проходила? Вернулся Петька через пару месяцев, привёз с собой какую-то родственницу и вместе с ней уселся на Ленкину шею. Оказывается, с работы он давно уволился, а на новую идти не собирался. Зачем? Ленка прокормит. Она и кормила, пахала как папа Карло, пока однажды у неё с глаз пелена не упала: благоверный пил, ел, наслаждался жизнью, да ещё спал поочередно с обеими родственницами, как султан в гареме. Ленка закатила ему грандиозный скандал, но «родственницу» не так-то легко было выставить.

— Не уеду, и всё, — заявила наглая девица, — это и Петенькина квартира. А если тебя наша компания не устраивает, можешь катиться на все четыре стороны.

Действительно, по своей наивности и глупости Ленка ещё до свадьбы прописала любимого в своей квартире, а теперь расхлёбывала последствия этого необдуманного поступка. Петенька, не будь дураком, периодически напоминал об этом, когда супруга слишком уж расходилась в гневе и пыталась его выставить.

— Я здесь прописан, дорогая, или ты забыла? А будешь надоедать, так и в суд подам.

— Представляешь, — рыдала Ленка у меня на плече, — он грозит мне судом. Из моей же квартиры выселить собирается.

Кроме квартиры, Ленке в приданое досталась машина, старенькая красная «четвёрочка», и гараж.

— Всё же есть у тебя, Ленка, проблески ума, — сказала я ей как-то, — догадалась хоть машину на любимого Петеньку не оформить.

И вправду, все документы были оформлены на Лену, и как ни старался этот горе-муж наложить свои лапищи на машину, но сделать ничего не мог — по закону машина принадлежала не ему.

Петька в городе долго не любил сидеть, часто уезжал к себе в деревню, чтобы насладиться там свежим воздухом, как он говорил. «Чтобы коровам крутить хвосты, — думали мы, — всё равно мозгов на большее не хватает». Как только он уезжал, подруга вдыхала воздух свободы, но, к сожалению, он возвращался, и снова для неё начинался ад кромешный…

— Вернулся, что ли? Благоверный твой? — поинтересовалась я, когда мы, мило распрощавшись с Сергеем и пообещав ему беречь себя как зеницу ока, остались одни.

— М — м, — горестно вздохнула подруга.

Теребить и без того её израненную душу я не хотела, и мы переключились на вещи более важные, а именно: как вести себя на работе, чтобы Крыса ни о чём не заподозрила, и как все же вывести её на чистую воду, при этом самим не пострадать. Да, задачка ещё та!