Берсерк - Александр Гаврилов

в каких-либо школьных разборках. Как-то это совсем по-детски будет.

— Мне директор ваш сообщила, — не стала скрывать мать, — Сказала, что, не смотря на все её предупреждения ему, он давно тебя уже достаёт, вот и доигрался. И можешь быть уверен, мы это дело так просто не оставим!

— Да верю. Верю! — поспешил успокоить её я, отметив для себя, что как-то уж больно быстро моя мама закипает по любому поводу. Похоже, у неё была весьма вспыльчивая натура. За детей, похоже, она была готова кого угодно порвать. Странно только, что она позволила отцу меня изгнать из рода… Или у того характер ещё хлеще, чем у неё?

— А как там дома дела? Как отец? — решил сменить тему я, сменив положение лёжа на сидя. Что-то я тут уж совсем залежался. Нормально вроде себя чувствую, но почему-то всё время лежу. Обстановка, что ли, располагает к этому? Надо будет хотя бы зарядку делать, а то совсем тело запущу.

— Дела нормально, — пожала она плечами, — Всё как обычно. Тётка разве что твоя скоро должна будет из Москвы в гости приехать. Давно уже собиралась, и вот решилась, наконец. Она, кстати, очень тебя увидеть хочет. Опять сводничать, наверное, будет, — неожиданно хихикнула тут мама, — Любит она это занятие. И жалеет, что не успела твоих братьев пристроить. Мы им тут невест нашли, за что она ругает нас нещадно. Мол, сколько можно в провинции куковать? Уж она-то бы, мол, точно смогла их в столицу вытащить через нужный брак. Сёстры же твои слишком малы пока для замужества, так что готовься. Наверняка будет отца и тебя обрабатывать по этому поводу, — подмигнула она мне весело, но я как-то не разделял её веселья.

— Вот уж радость-то, — по-стариковски прокряхтел я, — И при чём тут мой отец? Он вообще-то меня из рода изгнал, так какое право он может моей судьбой распоряжаться? Нет уж, жениться я в ближайшие лет десять не собираюсь, а даже если соберусь, то только на той, кого сам выберу.

— Изгнать-то изгнал, но ты всё же не забывай, что живёшь ты по-прежнему за его счёт, так что не льсти себе своей мнимой независимостью. Ты всё ещё целиком зависишь от него, и пока не станешь самостоятельным, тебе придётся выполнять всё, что он скажет, если конечно ты не хочешь оказаться на улице, — спокойно, но твёрдо произнесла мать, — И если он решит найти тебе невесту, то никак тебе этого не избежать. Смирись!

— Это мы ещё посмотрим! — упрямо набычился я, мама тут же построжела, и неизвестно, к чему мог привести в итоге наш разговор, но дверь в палату вдруг распахнулась, и к нам завалились не званые гости.

* * *

— Ну, а тут у вас кто? — скучающим тоном поинтересовался какой-то тип в строгом чёрном костюме у сопровождающего его врача, даже не глядя в нашу с Игорем сторону, чем сразу вызвал у меня стойкую неприязнь. Мне как-то сразу стало ясно, что тип этот пациентов вообще ни во что не ставит, а его холодный взгляд, пробежавшийся по палате и нами с соседом, ни на секунду на задержавшись на нас, излучал такое презрение, что у меня непроизвольно сжались кулаки, что было довольно смешно. Я бы всё равно ничего не смог ему сделать. Тип был здоровенным мужиком под два метра роста, а я обычным подростком. Сомневаюсь, что я своим ударом смог бы заставить его хотя бы покачнуться, не говоря уже про упасть. Маму и сестёр попросили на время осмотра покинуть палату, на что мама попыталась гневно что-то возразить, так что мне пришлось вмешаться, и успокаивать её, после чего она всё же вышла, недовольно поджав губы.

— Тут у нас детская палата, — зашуршал бумагами не знакомый мне врач, а за их спинами маячили медсестра и ещё одна незнакомая девушка, с любопытством глядя на нас.

— Михаил Петрович Гончаров, две тысячи десятого года рождения, поступил к нам вчера с амнезией, и Игорь Семёнович Савельев, две тысячи тринадцатого года рождения, поступил к нам шесть дней назад с острым панкреатитом. Впрочем, его мы завтра выписываем. А вот молодого человека с амнезией ещё пару дней понаблюдаем.

— Панкреатит? В таком возрасте? — удивлённо вскинул вверх брови незнакомец, кинув изучающий взгляд на Игоря.

— Сейчас многие болезни молодеют, сами же знаете, — пожал плечами доктор, или как там его, — Да и не такая уж это редкость, к тому же, в данном случае это наследственное.

— А почему он не в хирургии тогда? — не унимался гость, а моя неприязнь к нему только росла.

— Мест нет, — коротко пояснил врач, — Почти всех пострадавших после последнего Прорыва к нам доставили, вот и пришлось выкручиваться. Острый период у него прошёл, так что мы его перевели сюда.

— Хорошо, я понял, — перебил его тип, — А с этим что? Откуда у него амнезия?

— Упал с крыльца школы, ударился затылком, вот и результат, — развёл руками врач.

— Как же ты так не осторожно, парень? Или помог кто? — ехидно оскалился в улыбке он.

— Не помню, — угрюмо буркнул я, не горя желанием вдаваться в подробности.

— Ах да, конечно, — ещё сильнее оскалился он, кинул на меня внимательный взгляд, и повернулся к девушке за его спиной.

— Настя, опроси их, а мы пока с Никитой Сергеевичем, — кинул он на врача, — К нему в кабинет пройдём.

— Хорошо, — коротко кивнула ему симпатичная девушка, лет двадцати на вид, с короткой стрижкой, и шагнула к моей кровати, мягко мне улыбнувшись.

* * *

Опросила нас Настя очень быстро, не став возмущаться, когда мама с моими сёстрами вернулись в палату. Вопросы были вполне стандартные, типа фио, возраста, места учёбы, адреса проживания, деталей болезни, жалоб, так и довольно необычные, вроде того, не страдаем ли мы лунатизмом, галлюцинациями, какими-либо видами психических расстройств, бессонницей?

Естественно, что Игорь ни в чём таком признаваться не пожелал, а я просто ответил, что не помню. Она лишь кивнула на это, и закончила встречу, вежливо попрощавшись как со мной, так и с моими родственниками. Приятная девушка. В отличие от того урода. Я сам не мог понять, чем именно он меня так взбесил, но почему-то одна мысль о нём вызывала у меня приступ какой-то дикой ярости. В какой-то момент мне даже показалось, что у меня вздулись мышцы так, что аж футболка затрещала, но как-только я обратил на это внимание, то сразу успокоился, и ничего такого не заметил. Мышцы как мышцы, тело как тело. Всё в норме.

За всеми этими событиями