Многоликие 5 (СИ) - Осьминожкин Евгений Александрович

— СЮРПРИЗ!!!

Светлана мигом шагнула вперед, Люда спряталась за нее и вид у обеих хоть и растерянный, но они почему-то готовы были драться.

— Э-э, простите, не такого эффекта ожидали, — повинился Костя. — Проходите, пожалуйста.

Светлана взяла себя в руки, подняла пакет с вещами, отряхнула пыль с него, не думаю, что он сильно испачкался, ей просто нужно время. Люда вымученно улыбнулась и эта дежурная улыбка осталась на лице, видно приветствие им не понравилось.

Народ нас пропустил и мы принялись осматривать новые жилье. Хороший ремонт, нигде ничего не отваливается, не блеск, но добротно и качественно. Две комнаты, в каждой отличная кровать, шкаф, стол, телевизор, тумбочки. В ванной чисто, кухня с бытовой техникой. Во взгляде Светланы все больше появлялось недоверия к происходящему, ведь с чего бы кто-то предоставил им такое жилье. А я же видя ее скепсис стал задумываться, а где собственно их друзья? Все это помощь моих друзей, но у них же была своя жизнь до инвалидности, до приюта, где все те люди? Сейчас об этом не спросить, но после надо обязательно узнать. Слишком странно, что они оказались полностью брошенными на произвол судьбы без каких-либо средств к существованию, ведь возможно есть еще где-то родственники, ну там дяди, тети и возможно бабушки.

Как бы сестры не пытались скрыть свое изумление все же на их лицах все было и так понятно, при том всем. Костя получал похвалу от всех, быстро выяснилось, что это квартира его бабушки, что не давно покинула нас, а квартира перешла ему как любимому внучку. Моя проблема его буквально застала в расплох, ведь он собирался начать ее сдавать, а тут как бы своим людям. Светлана сразу заверила его, что будет исправно все выплачивать и работу найдет в ближайшие дни.

Дальше началось застолье, Андрей как самый умный распорядился, чтобы холодильник набили до отказа едой, поэтому с закуской вопроса не было. Из двух столов в комнатах соорудили один общий, ведь столько народа просто не поместится на кухне. Моя бывшая мигом определила, что моя симпатия падает на Люду и первое время смотрела на нее волком. Но все это исчезло, когда все уселись за стол. Очень долго Люда просто сидела, но под общими уговорами и обещаниями просто встать и уйти если она будет сидеть голодной за столом, когда все едят, она начала неуклюже брать еду. Пару минут таких мучений и Татьяна уже сама ее кормила чуть ли не со слезами на глазах, больше между ними не было никакой напряженности. Люда может этого не поняла, ведь для нее вся ситуация одно сплошное напряжение, а вот мои друзья четко почувствовали разницу. Через пару часов, когда застолье стало превращаться в попойку бывшая шепнула уходя, что я урод и чтобы не обижал девчонку.

Чем все дальше закончилось я не понял, банально отрубился от усталости и количества выпитого.

В голове все кружится, шумит и давит. В горле пустыня Сахара и какой-то бедуин скребет, а нет, это мой язык обо что-то царапается. Каждая попытка глотка вызывает жгучее желание добраться до воды, а лучше озера и окунуться туда с головой.

— Помоги я одна не справлюсь, — послышался сквозь шум чей-то знакомый голос.

Странно и правда знакомый, но кто это и откуда я его, нет ее, знаю, не помню.

Почувствовал как меня пытаются приподнять.

— Он тяжелый, не могу, — сказал второй знакомый голос. — Все больше не могу.

Меня на время оставили в покое, попытался открыть глаза, но ничего не получилось, они чем-то слеплены.

— Может он сам? — спросил первый знакомый женский голос.

— Да ты на него посмотри, глаза открыть не может, а нам сейчас все тут обделает, давай помогай, — распорядился второй знакомый женский голос.

Рывок, меня явно сдернули. С чего? Где я? В голове все кружится, не понять где верх, где низ, тошнит. Почувствовал, что руки на пояснице и дальше ничего, вспомнил, что я теперь инвалид и чувствительность на ногах отсутствует.

Стало очень интересно кто и что со мной делает. С трудом удалось приподнять голову и разлепить веки. По глазам ударило и лишь с третьей попытки смог разобрать. С меня пытаются стянуть штаны. Нет, стоп, это уже не штаны, трусы. Чего?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Со стоном приподнялся и увидел как две сестры стаскивают с меня одна штаны, а вторая трусы и это еще не самое обидное. По-настоящему плохо стало в тот самый момент, когда понял, что я обделался в самом прямом смысле. От стыда захотелось провалиться сквозь землю.

Захотелось прикрыться хотя бы рукой, но почему-то от стыда руки потянулись не к гениталиям, а к моему лицу. Почувствовал ладони и после потекшие слезы, да, бывает и такое, когда плачешь безмолвно, от обреченности что-то исправить.

Резко мои руки раздвинули и я увидел сквозь слезы лицо Светланы.

— Не смей плакать! — заявила она, нависая надо мной, а я видимо на кровати. — Помнишь, сам сказал, чтобы общались без акцента на наших изъянах? Так вот тебе новость, они есть не только у нас, но и у тебя. Так что помогай, плакать потом все втроем будем, когда со всеми проблемами справимся.

Я как смог помог, с закрытыми глазами, открыть их у меня не хватало силы воли. Почувствовал поглаживание по голове от Люды:

— Все нормально.

— Ага, — ответил я, не открывая глаза, а мысленно поклялся, что я больше никогда не выпью спиртного, терять остатки себя больше не хочу. Да, я не в первые напился, вот только Такой результат впервые.

Я понимаю, что скорее всего это последствия моей инвалидности, или долгого нахождения в медицинской капсуле, возможно мой организм разучился управлять этим процессом. А может на все эти факторы наложилась усталость и принятие спиртного в больших количествах. Но все это не важно, главное, что я потерял над собой контроль и при том в такой ситуации, которую и в кошмарном сне не смог бы придумать. Думаю теперь я точно больше ни грамма спиртного в рот не возьму, дальше уже падать не куда и так опустился на самое дно.

Светлана удалилась, а Люда принесла тазик с водой и губку. Я попросил ее уйти, но она отказалась и принялась мне помогать. Она что-то говорила про медицинские процедуры, про необходимость помогать, что все нормально, что-то еще, но для меня все было как в тумане, я готов был убежать, если бы только мог встать и идти, но я не в состоянии даже добраться до своей инвалидной коляски.

Больше всего в этой ситуации я ненавидел себя за беспомощность и за дурость. Когда я попросил Люду в первый раз уйти, она ответила, что мои друзья оставили номера и если я не приму ее помощь, то она позвонит им, но в такой ситуации меня не оставит. Пришлось смириться с ее присутствием, позориться с ними, с теми кто помнит меня нормальным, мне хотелось еще меньше.

Через час возьни, психологической реабилитации, когда я сначала прикрытый полотенцем, а после и в отстиранных штанах и трусах, проглаженных и высушенным утюгом сижу на своем отмытом до блеска кресле, мы собрались на кухне.

— Я, — выдавил я из себя, в горле перехватило от неловкости. — Я не знаю, что и сказать. Простите, я …

— Не было, забыли, — перебила меня Светлана. — Ничего не было, понял?

Я с опущенной головой.

— Простите, да, да, не было.

Почувствовал поглаживание от Люды по голове, спасибо за поддержку, сейчас это очень важно.

— Может чаю? — спросила Люда.

— Да.

— Да.

Светлана быстро сделала чаю троим и мы с радостью занялись горячим напитком, чтобы дать время собраться с мыслями. Вскоре я понял, что им нечего мне сказать, видимо ждут чего-то от меня. Я допил чай и решил выложить последнюю карту на стол.

— У меня осталось средств только на то, чтобы подключиться к капсуле, вход и выход достаточно дорого обходится. Поэтому, — я сделал паузу, — я не смогу часто вас навещать. Игра позволит нам общаться, из нее есть выход в обычный интернет, письма, звонки и прочее все доступно, но вот вживую ко мне не прикоснуться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Люда помрачнела, сестра погладила ее руку.

— Поэтому смогу выйти только когда будет достаточно средств на выход и на повторный вход. А с учетом обстоятельств это может быть не скоро. Вы сами знаете что и как у меня Там.