Убить футболиста - Фёдор Раззаков

— О чем же?

— Ей-богу, не знаю, Севушка. — Для пущей убедительности Грузило даже приложил ладонь к груди. — Этот муровец Харю в сторону отвел.

— А кто он такой — Харя этот?

— Бывший моряк Василий Харин. Два года, как в Москве бомжует. Живет в пустом доме рядом с продуктовым магазином. Знаешь, наверное?

Сева молча кивнул. К тому времени он уже успел допить пиво и теперь непроизвольно вертел банку в руках. Наконец ему это надоело, и он, опустив стекло автомобиля, выбросил пустую емкость из салона. Грузило хотел было сделать то же самое, однако затем передумал — вести себя по-хозяйски в этом джипе ему было боязно. Между тем Сева, видимо, вполне удовлетворенный рассказом участкового, извлек на свет портмоне из крокодиловой кожи и молча отсчитал триста долларов. Протягивая их участковому, он произнес:

— Спасибо за разговор. Бери, не стесняйся.

УЖЕ ЕСТЬ ВЕРСИИ

Во второй половине дня Громова и Дробыша вызвал к себе заместитель начальника отдела подполковник Олег Петрович Шестопалов, вот уже неделю замещавший ушедшего в отпуск начальника отдела. Вызвал, как понял Громов, для отчета по двум последним «мокрухам». Однако еще с порога он заметил, как Петрович усердно покусывает кончики своих густых усов, что всегда означало крайнюю степень раздражения шефа. Но что именно так достало Петровича, Громов не знал и даже не догадывался. А оказалось, что его достала та грудастая баба, которую Громов имел неосторожность повесить у себя в кабинете нынешним утром. Именно с нее Петрович и начал разговор:

— Громов, от кого угодно я ожидал такой пошлости, но, честное слово, не от тебя. Какого черта ты повесил эту телку на стену?

— А в чем дело, Петрович? — Громов, призвав на помощь все свои актерские способности, изобразил на лице неподдельное удивление. — Какой криминал в настенной фотке? У бабы только грудь наружу, все остальное прикрыто. К тому же там календарь удобный.

— Календарь надо иметь настольный, а на стену вешать что-нибудь нейтральное. — Было видно, что объяснение Громова шефа не удовлетворило. — У тебя дома на стене чей портрет висит?

— Высоцкого.

— Вот именно! Дома — Высоцкий, а на работе — баба в неглиже. Ты видел, что висит у ребят в соседних кабинетах? У Скворцова, к примеру, Пугачиха, у Пухова — мотоциклист, а у меня, — и Петрович ткнул пальцем в противоположную стену, — вполне нейтральный натюрморт. А ты, скотина, проститутку в полстены повесил. Ты что, забыл, кто к нам завтра должен приехать?

Только после этого вопроса Громов наконец сообразил, чем вызвана столь резкая реакция шефа на его календарь. Завтра ГУВД в порядке обмена опытом должны были посетить полицейские из Индии, и руководство главка собиралось ознакомить их с работой ряда своих подразделений. Шансы на то, что гостей приведут в МУР, с его неказистым интерьером, были равны нулю, однако руководство управления на всякий случай решило подстраховаться и заранее предупредило сотрудников о возможности такого посещения. Видимо, запечатленная в похотливой позе заморская дива нарушала стратегические планы начальства. Однако Громов решил отстаивать свою правоту до конца:

— Петрович, можно подумать, у индийских оперов в кабинетах висит Джавахарлал Неру. Что они, полуголых баб не видели?

Произнеся последнюю фразу, он взглянул на шефа и сразу понял, что зря продолжил полемику. Лицо Петровича приняло каменное выражение, на скулах заиграли желваки.

— Громов, ты же капитан милиции, офицер! А здесь МУР, а не публичный дом. Что же за народ в вашей группе собрался? Сплошь половые гиганты! Один голых баб на стену вешает, другой бюстгальтеры в столе держит.

Последняя реплика шефа предназначалась Дробышу, который все это время сидел по правую руку от Громова и в душе тихо радовался, что мордуют не его. Однако его радость оказалась преждевременной. С тех пор как Петрович однажды полез к нему в стол в поисках листка бумаги, а обнаружил там бывший в употреблении бюстгальтер, прошло более года, однако шеф об этом, как выяснилось, не забыл. И теперь Дробыш грешным делом подумал, что вместе с Громовым достанется на орехи и ему. Однако Петрович внезапно решил поставить точку в этом споре. Стукнув ладонью по столу, он произнес голосом, не терпящим возражений:

— В общем так, Громов, сегодня же снимешь свою телку со стены и повесишь где угодно — у себя дома, у брата, у свата, у любовницы. Но чтобы в кабинете я ее больше не видел. И тебя, Дробыш, это тоже касается.

— А я-то здесь при чем, Петрович? — искренне удивился Алексей. — Я утром пришел, а она уже висит.

— А я не ее имею в виду. Давно я у тебя в столе не копался. И в сейфе.

Дробыш похолодел, так как вспомнил, что упаковку презервативов, которые он купил на днях, он оставил в сейфе на самом видном месте, даже не прикрыв ее папкой с бумагами. Что будет, если шеф захочет прямо сейчас заглянуть в его бронированное чрево? Но Дробышу повезло. Шеф посчитал, что сделанного им внушения вполне достаточно, и предложил подчиненным перейти к текущим делам. И Громов стал докладывать о деле Раковского.

— Согласно выводам экспертизы, пистолет «ТТ», из которого был убит Раковский, выпущен в годы войны. Пятьдесят лет пролежал где-то без употребления, затем его подлатали и пустили в дело. В связи с этим возникает вопрос: какими путями этот ствол оказался у киллера?

— И к каким же выводам ты пришел? — спросил Громова Петрович.

— Выводов — не мерено. Но я остановился на двух. Первый — ствол могли найти так называемые «черные следопыты», которые затем впарили его киллеру. Второй — посредников не было, его мог найти сам преступник.

— А как насчет реставратора, который приводил ствол в порядок? Ремонт хоть серьезный?

— По словам эксперта, все сделано с любовью, аккуратно. Раковины, которые образовались на стволе, залили алюминием, заменили боевую пружину, подвижную серьгу и «щечки». Кстати, на них реставратор оставил клеймо — две молнии. Это неплохая зацепка для нас. Я думаю, что резона оставлять меченый ствол на месте преступления у киллера не было. Это китайские «тэтэшники» они разбрасывают направо и налево, а такой должны были взять с собой. Но не получилось: жертва оказала сопротивление, и киллер предпочел поскорее унести ноги. Вообще, этот убивец, судя по всему, не профессионал. Стрелял неудачно, «контрольку» произвести не сумел, меченую пушку бросил.

— Логично, — после небольшой паузы согласился с выводами подчиненного Петрович. — Как насчет подозреваемых?

— Коллеги «с земли» работают над этим. Версий несколько. Первая — коммерческая. Покойный возглавлял малое предприятие, торговал дорогой мебелью. В прошлом году на него уже пытались совершить покушение — закладывали взрывчатку под машину. Но все было сделано явно грубо: взрывчатку Раковский сразу обнаружил, к тому же заряд у нее был небольшой. Видимо, его пугали.

— Известно — кто?

— Пока нет, но коллеги обещали раскопать. Вторая версия — бытовая. По свидетельству очевидцев, в последнее время Раковский сильно конфликтовал со своей женой. Та нигде не работает, так сказать, прожигает жизнь. Дорогие шмотки, заморские круизы и так далее.

— Конфликты серьезные или так себе?

— Серьезные. Коллеги надыбали информацию, что начались они месяца два назад, после того как у жены Раковского появился личный шофер — девятнадцатилетний парень. Муж стал подозревать жену в изменах.

От Громова не ускользнуло, как после этой фразы шеф зыркнул глазами в сторону Дробыша, слывущего большим специалистом в области адюльтера. Однако в его случае ситуация была несколько иной. Жена Алексея была на семь лет старше его, души в нем не чаяла и чуть ли не пылинки с него сдувала. По словам самого Алексея, о его амурных приключениях она догадывалась, но вела себя на удивление лояльно, видимо следуя правилу «хороший левак укрепляет брак». Эта житейская мудрость пришла к ней после неудачного предыдущего замужества.

Первого мужа она держала в строгости, шагу не давала ступить самостоятельно, из-за чего он вскоре и сбежал к другой. Поэтому в следующем своем браке — за Алексеем — женщина применила иную тактику и победила: их союз длится вот уже более семи лет, растет прекрасная дочь Катя. И Громов ни разу не слышал, чтобы Алексей, несмотря на все свои увлечения, хотя бы раз усомнился в добродетелях своей жены. Так что зря шеф зыркает на Леху и сравнивает его семейную ситуацию с тем, что творилось в доме Раковского. Подумав об этом, Громов, естественно, не стал высказываться на этот счет. И вновь вернулся к версиям убийства.

— На мой взгляд, именно вторая версия таит в себе разгадку этого преступления. Ребята с «земли» эту точку зрения разделяют.

— Кажется, я догадываюсь, почему вы все склоняетесь к такому выводу. — С видом победителя шеф откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. — Цепочка ваших размышлений выглядит так: непрофессиональный киллер, недалекая баба, девятнадцатилетний парнишка. Я прав?