Субъект власти - Чингиз Абдуллаев

Наступило молчание. Дзевоньский молчал целую минуту, словно раздумывая. И наконец произнес, тоже по-немецки:

— Я вам верю, генерал. Можете делать все, что считаете нужным. Машину мы вам дадим. Разрабатывайте ваши варианты, я буду вам помогать. Только на всякий случай хочу вас предупредить. Если вдруг вы решите все-таки исчезнуть, мы не станем вас искать. У вас остались два внука в Берлине. И ваша единственная дочь. Это гарантия вашей лояльности. Извините, что вынужден так говорить, но я хочу быть искренним до конца.

Теперь целую минуту молчал Гейтлер. Его лицо превратилось в каменную маску, но многолетняя закалка в органах разведки сказывалась. Он ничем не выдал своего волнения. Две пары серых глаз снова скрестились. Они понимали друг друга. Они слишком хорошо понимали друг друга. И только через минуту генерал криво усмехнулся:

— Я ошибся, пан Дзевоньский. Вы не служили в разведке. Вы работали в контрразведке. Наверное, выслеживали ваших перебежчиков. И ловили всех инакомыслящих. Если бы вы работали в разведке, вы наверняка знали бы, как важно устанавливать доверительные отношения со своим подопечным. Но метод шантажа и угроз вам более привлекателен. Будем считать, что я принял к сведению ваши слова. Не нужно было мне об этом говорить. И все-таки, коли вы сказали, я запомню ваши слова и приму их к сведению. А теперь покажите мне мою комнату, где я могу переодеться и начать работу.

РОССИЯ. МОСКВА. 20 НОЯБРЯ, СУББОТА

В Москву Дронго прилетел накануне днем. И сразу заперся в своей квартире, чтобы просмотреть все материалы и попытаться понять, насколько велика опасность, о которой его предупредил Хеккет. Он работал всю ночь напролет, стараясь ответить себе на несколько вопросов.

Первый был о самом Хеккете. Ведь вполне вероятно, что за этим крылась его попытка таким необычным способом отомстить его возможным конкурентам или врагам. Хеккет мог попытаться подставить своего конкурента под подозрение российских спецслужб. Такой вариант нельзя было исключать.

Однако Хеккет, на взгляд Дронго, был достаточно умным человеком, чтобы не понимать, что такую игру рано или поздно разоблачат.

Тогда неизбежно возникал второй вопрос: кто стоит за Дзевоньским, прибывшим в Лондон? Судя по сумме гонорара, который предлагали Хеккету, это очень серьезные люди с огромными возможностями для осуществления их плана.

К вечеру двадцать седьмого октября Дронго наконец принял решение и тут же позвонил своему старому знакомому — бывшему полковнику Первого Главного Управления, много лет проработавшему за рубежом в Канаде, США, Великобритании, а затем вышедшего на пенсию, но сохранившего прежние отношения с сотрудниками управления.

Владимиру Владимировичу, по странному совпадению полному тезке президента страны, пришедшего к власти пять лет назад, было уже за семьдесят. Теперь старый разведчик, с которым Дронго дружил уже более десяти лет, ходил с палочкой, у него часто болели ноги, однако он сохранял удивительную ясность ума и проницательность, основанную на большом практическом опыте. Старик часто выступал в роли своеобразного связного между спецслужбами и Дронго.

Как всегда, Владимир Владимирович, кажется, не удивился звонку Дронго, почувствовав, что произошло что-то чрезвычайно важное, и пригласил его к себе. Дронго приехал в половине десятого вечера, поднялся в знакомую квартиру. Владимир Владимирович жил один. Дронго всегда удивляло, что старик открывал ему дверь почти сразу, словно точно знал, в какой момент он за нею окажется. Будто ему кто-то сообщал о его передвижениях.

Они вошли в квартиру, прошли на кухню, где Владимир Владимирович пил кофе. Гостю он предложил чай, зная, что Дронго не пьет кофе, предпочитая элитные сорта чая. И специально держал для него такой чай.

— Что случилось? — осведомился старик, когда его гость уселся за столик. — Последний раз, помнится, мы виделись с тобой в Риме, куда мне пришлось вылететь, чтобы уговорить тебя вернуться в Москву. А теперь ты сам прибежал. Догадываюсь, случилось что-то серьезное, иначе я не увидел бы тебя так быстро. По-моему, у тебя на общение со мной своеобразная аллергия, которая возникает сразу после наших встреч. Будто ты устаешь от моего общества. Или вообще устаешь от своих дел, от окружающих тебя людей. Но раз ты оставил семью в Риме и прилетел в Москву, значит, у тебя сейчас период одиночества. Ну, начинай, рассказывай.

— Меня вызвал Хеккет, — произнес Дронго.

— Что? — не поверил своим ушам Владимир Владимирович. В этот момент он как раз доставал чашку для чая. — Сам Уорд Хеккет? Он тебе позвонил?

— Представьте себе. И не просто позвонил, а попросил срочно прилететь в Вену. И вы знаете, я решил ему поверить.

— Когда ты едешь? — тревожно спросил Владимир Владимирович. — Я думаю, это не совсем безопасно.

— Я уже там был, — ответил Дронго. — И прежде чем туда отправиться, оставил для вас дома письмо. Так что, если бы я не вернулся, вы узнали бы об этом первым.

— Напрасно ты так рисковал, — хозяин налил чай в большую чашку, которую держал для гостей, и кофе в небольшую чашечку — для себя. После чего уселся наконец напротив Дронго.

— Знаю. Но прежде чем уехать, я просмотрел все лондонские газеты за последний месяц. И выяснил, что кто-то пытался убить Хеккета. Взрыв уничтожил его офис, и там погибло большинство его сотрудников. А потом в газетах появилось сообщение, что сам Хеккет тяжело ранен и находится в реанимации. Согласитесь, после этого было интересно увидеть его живым и невредимым в венском отеле.

— Интересно, — неторопливо отозвался Владимир Владимирович, — это уже настоящая детективная интрига.

— Поэтому я и полетел. Интересно было, зачем я мог понадобиться этому типу. В общем, я согласился на встречу. И узнал много полезного. Хеккет передал мне важные сведения. Оказалось, к нему по просьбе его друзей из Эдинбурга обратился некий господин Дзевоньский. Этот человек готов был выплатить ему неслыханный гонорар за убийство. Можете себе представить сумму гонорара. Пятьдесят миллионов долларов! Но Хеккет отказался.

— Ты сам-то веришь в свои слова? Хеккет не мог отказаться от таких денег.

— Отказался. Они просили его спланировать и осуществить убийство политика. Однако Хеккет решил, что риск слишком велик. И отказался.

Владимир Владимирович поставил свою чашечку на столик. Посмотрел на своего гостя.

— Ты знаешь, о каком политике идет речь?

— Знаю.

— И можешь мне об этом сообщить?

— Вы уже знаете, о ком я говорю…

— Если это тот, о ком я думаю, тебе грозит серьезная опасность.

— Пока нет. Никто не знает, что я встречался с Хеккетом. А для всех остальных он пока лежит в больнице без сознания. Хеккет тоже хочет остаться в живых. Если получится…

— Почему они так подставились? В таких случаях не допускают ошибок. Или это не профессионалы? Но судя по сумме гонорара, такие деньги не платят дилетантам. Тогда почему?

— Торопятся, — пояснил Дронго. — Я тоже об этом думал. Есть конкретные заказчики, которые готовы заплатить деньги. И они торопятся. Им нужно не просто покушение. Не обычный снайпер, который может промахнуться. Им необходимо гарантированное уничтожение политического противника. Вот поэтому они и обратились к такому специалисту, как Хеккет. Они понимают, что в связи с чеченской войной субъекта высшей власти охраняют так, как никого другого в Европе. Именно поэтому они хотят гарантировать свое «вложение денег». Уорд Хеккет — один из немногих в мире специалистов, который может спланировать и осуществить такой акт. Просчитали его возможности, учли его опыт, его неразборчивость в выполнении любых грязных дел, его страсть к деньгам… Единственный момент, который они не приняли во внимание, — это трусость Хеккета в сочетании с его умом. Он умеет рассчитывать варианты. Он негодяй, но — не самоубийца. И поэтому он отказался. А они, естественно, решили, что простить такой просчет нельзя. Взорвали его офис. Хеккет не погиб только чудом — в тот момент его там не было.

— И к какому выводу ты пришел?

— Они не остановятся. Не те люди. Им нужно отработать огромный гонорар и на этот раз не ошибиться. Поэтому я уверен: они найдут другого аналитика. Такого же высокого класса, как Хеккет. Найдут и выплатят ему этот гонорар. Тому, кто не откажется. Вы понимаете, что это означает? В ближайшие месяцы может произойти непоправимое. Это вам не «Шакал», который был всего лишь обычным левым радикалом и которого можно было легко вычислить. Уже тогда все спецслужбы знали его настоящее имя — Рамирес Ильич — и готовы были его взять. Если бы ему не помогли в странах Восточной Европы, где он отсиживался, «Шакал» никогда не смог бы стать такой легендой. Но на этот раз все будет иначе. Огромные деньги политических конкурентов и конкретный аналитик высшего класса, который спланирует и осуществит террористический акт. Сейчас киллерам за стрельбу в подъезде платят только бандиты и коммерсанты, сводящие друг с другом счеты. А когда такие деньги и такие планы — это совсем другой уровень. Здесь платят за ум, за неожиданный удар, за разработку настоящего плана. Хотите, я выскажу вам одну мою версию?