Полковник Магомед Джафаров (СИ) - Коллектив авторов

5. Начальника Ставропольской сыскной полиции Сычова, в подтверждение того, что за покойным графом было установлено тайное наблюдение полиции и ему, Сычову, было известно, что за графом числятся неприятные истории; кроме того, Сычову известна вся история с закладом револьвера. Суд, выслушав заключение помощника военного прокурора,

Постановил:

находя, что обстоятельства, для удостоверения коих возбуждено ходатайство о вышепоименованных свидетелей, могут иметь значение для дела, на основании 746 ст. ХХI кн. С.В.П. 1869 г. изд. 4 вызвать их в судебное заседание.

С подлинным верно:

Военный судья генерал-майор _____________________

Сверял:

Помощник секретаря _____________________________

Частное собрание Э.М. Ануровой (Джафаровой)

Автобиография Магомета (Магомеда) Джафарова

Родился в 1883 году (приблизительно) в ауле Кудали Гунибского района Дагестанской Авт. С. С. Республики. В 1893 году поступил в реальное училище в гор. Темир-Хан-Шуре, ныне Буйнакск. Окончил реальное училище в 1904 году и поехал всадником (рядовым) добровольцем в русско-японскую войну; по заключении перемирия был командирован из полка в Елисаветградское Кавалерийское училище, каковое окончил и был выпущен офицером в 1-й Нерчинский полк Забайкальского Казачьего Войска, где числился до 1912 года.

Автобиография М. Джафарова.

В 1912 году был переведён на Кавказ в Осетинский Конный дивизион, а затем в Дагестанский Конный полк, с которым выступил на русско-германскую войну в 1914 году. По окончании войны вернулся в Дагестан, где последнее время командовал Дагестанским Конным полком.

В 1920 году и в начале 1921 года участвовал в повстанческом движении Нагорной части Дагестана. Подробный доклад о причинах моего участия в этом восстании подан в трёх экземплярах в Дагком, в Москву в Восточный отдел ОГПУ и тов. Подвойскому, который вывез меня из Дагестана в Москву в конце 1921 года.

В Москве в 1921 году в конце ноября был назначен инструктором фехтования, а затем заведующим образцовой конюшни при Главной Военной школе физического образования трудящихся, и состоял одновременно членом комиссии по переводу войск на милиционную систему, председателем которой был А.А. Брусилов (покойный).

В 1922 году в марте месяце командирован в Бухару врид. инспектором Кавалерии Бухарской Народной Республики. В Бухаре участвовал в военных советах отряда товарища Какурина, прибывшего из Москвы на подавление басмаческого движения в Бухаре. По подавлении басмачества вернулся в Москву. Некоторое время был без работы, а затем поступил в 1923 году (в начале) преподавателем верховой езды слушателям Военной Академии РККА и одновременно командиром взвода эскадрона при Военной Академии РККА.

В 1925 году демобилизовался и по ходатайству Наркомзема Дагестанской А.С.С.Р. и рекомендации Военной Академии был принят вольнослушателем на Курсы Военных ремонтеров, впервые организовавшемся тогда при отделе Ремонтирования Армии. Одновременно проходя курсы, был назначен управляющим Дагестанской Госконюшней, каковую организовал я лично, закупив маток и молодняк в Шахавском заводе Тульской Губернии. Окончил курсы с отметкой хорошо.

По уводу Госконюшни в Дагестан, так как мне туда ехать нельзя было, остался в Москве, и некоторое время опять был без работы. Безработным был взят в лагерь на переподготовку Комсостава запаса в 1926, где сдал экзамен по окончании срока с отметкой «отлично» со Старшего Комсостава.

Далее, по возвращении из лагеря летом 1926 года, был заведующим Тренконюшней белорусского Конзавода. По окончании скачек остался в Москве и, так как был без работы, с ведома Н.И. Подвойского поступил завед. винным подвалом Дагвино в городе Ростове-на-Дону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В 1927 году по приезде в Москву в командировку, встретился с Н.И.Подвойским, который и предложил мне быть пионером организации Школы верховой езды рабочей молодежи, на что я и согласился и остался в Москве. Организовал Школу верховой езды, и сам остался начальником учебной части, каковым был с 1926 года почти до 1930 года, т. е. до передачи школы в ОСОВИАХИМ.

В 1930 году по склоке бывшего Начальника школы Юнг был исключен из членов профсоюза, и потому вновь остался без работы. Восстановлен в члены профсоюза ВЦСПСОМ, о чем знает хорошо Н.И. Подвойский.

В мае 1930 года поступил брокером в конебракераж. 6 июня 30 года командирован с экспедицией в Сибирь и Казахстан по приемке лошадей для Леспромхоза. В Казахстане был командирован на Куяндинскую ярмарку для приемки лошадей от заготовителей Всеконсоюза, а затем назначен был старшим брокером и заместителем уполномоченного по приемке лошадей в Казахстане в гор. Петр-Павловск. Из Петр-Павловска командирован в город Кустанай на приемку лошадей, где мною принято 513 лошадей, не имея помощников. По окончании приемки прибыли (когда они были лишние) брокер Бушулев и пом. брокера Балашев на отгрузку лошадей. Тут в 1930 году 22 декабря произошел скандал, я ударил Балашева за оскорбление на словах во время ужина (пьянки). Я был арестован ГПУ, а затем дело было передано в Нарсуд, который и осудил меня на 4 ½ года лишения свободы по ст. 109.

В Казахстане оставался как заключенный до ноября 1932 года. 30 ноября 1932 года прибыл в Москву, освобожденный досрочно за хорошую примерную работу. В Москве отдыхал до конца февраля 1933 года, а в первых числах марта поступил вольнонаемным инспектором транспорта Дмитлага ОГПУ.

17 марта 1933 года арестован на 6-м пункте Дмитлага, доставлен в Москву, оттуда без допроса отвезли со спецконвоем в Ростов-на-Дону. В Ростове заболел сыпным тифом и после кризиса отправлен опять со спецконвоем в гор. Махачкалу, куда прибыл 8 мая 1933 года.

Джелал Коркмасов.

9-го мая был на первом допросе у начальника особого от дела Чумакова, но я был настолько слаб и не сознавал, что говорю, что Чумакову пришлось отложить беседу со мной. Затем был вызываем 11 раз на допрос, и все время предъявлялось обвинение – участие и руководство контрреволюционным движением в Дагестане в конце 1930 года и в начале 1931 года. Я же в это время находился в Казахстане, осужденный сроком на 4 ½ года, и ничего о контрреволюционном движении в Дагестане не знал. Узнал об этом только в ГПУ в Махачкале.

С 1921 года по 1933 год включительно я ни с кем из дагестанцев не переписывался и в Казахстане ни одного дагестанца не видел.

11 сентября 1933 года мне предъявили обвинение по ст. 58.11, а 4 декабря 1933 года в Домзаке Махачкала объявили, что я осужден сроком на 10 лет по ст.58.2 в исправтрудлагеря. 21 апреля 1934 года прибыл с этапом во 2-е Сусловское отделение Сиблага ОГПУ. Сейчас нахожусь на участке свинофермы «Коллективное».

13. 07. 34 г. М. Джафаров. Частное собрание Э.М. Ануровой (Джафаровой)

Мемуары полковника Джафарова

Приезд в Дагестан и встреча С Д. Коркмасовым

Адиль-Гирей Даидбеков.

Февральская революция захватила меня на фронте. В Темир-Хан-Шуру приехал в начале марта. На вокзале в Петровске никто меня, кроме жены, не встретил. Перед отъездом из Петровска в Шуру на вокзале встретил Коркмасова и Хизроева. Кажется, они оба только что приехали из России и собирались ехать в Темир-Хан-Шуру. Помню, у них не было денег, а у меня были. Я угостил их завтраком. За завтраком разговорились о текущих событиях, о революции. Деталей разговора теперь уже не помню, но хорошо сохранились в памяти слова Коркмасова, что он видал много революций, знает их по описаниям, но того, что в России происходит, он нигде не видел и считает это недопустимым. Как дагестанец, сказал он, я поспешил сюда, чтобы по мере сил помешать разгулу безобразий и извращений.