Суперклей для разбитого сердца - Елена Логунова

– На что похоже? – с интересом спросила меня Зоя.

– На зубцы Кремлевской стены, нарисованные двухлетним ребенком, – ответила я.

– Катька увидела панковскую прическу «ирокез», – засмеялась она. – А мне показалось, что это энцефалограмма!

– Нет-нет, это названьице очень популярной группочки! – авторитетно заявил шеф. – Сегодня вечером она дает концертик в Драматическом театрике, а перед этим появится на телевидении в передачке «Добро пожаловать!». Ты, Инночка, тоже будешь там, я договорился с Максиком. Задашь артистам пару вопросиков и добудешь нам эксклюзивчик.

– Как в прошлый раз? – мрачно спросила я.

В прошлый раз меня откомандировали на запись телевизионной передачи с участием очень известной артистки театра и кино. Сама по себе беседа ведущего с кинозвездой была довольно скучной, интрига неожиданно выявилась в другом. Еще в самом начале записи, едва гостья развалилась в мягком кресле, на ее круглое плечико из-под кофточки-безрукавки выпала, извините за пикантную подробность, бретелька бюстгальтера. Плечико было белым, а бретелька черной, так что погрешность в такелаже бросалась в глаза. Сама актрисуля нисколько не конфузилась, а вот режиссера программы злополучная бретелька жутко нервировала. Поскольку я сидела в последнем ряду, непосредственно под огромным окном аппаратной, мне было слышно, как режиссер по внутренней связи призывает работающих в студии операторов обратить внимание звезды на непорядок в ее туалете. Чтобы не мешать беседе, те вынуждены были прибегнуть к языку жестов, который, на взгляд актрисули, вероятно, был недостаточно выразительным. Жестикуляция парней за камерами вызвала на личике звезды гримасу легкого удивления, а на мечущегося в «авариуме» режиссера, который, словно в приступе чесотки, елозил рукой по плечу, она вообще не обращала внимания. В конце концов наиболее решительный из операторов, подчиняясь распоряжению режиссера, в полуприсяде подобрался поближе к беседующим и собственноручно заправил бретельку под плечико актрисулиной кофточки. Что тут началось! Звезда разразилась бурей негодования и едва не разрыдалась! Оказалось, что легкий беспорядок в ее туалете был продуманным проявлением игривого кокетства, а эти тупицы, эти мужланы, эти провинциальные хамы ничего не поняли и оскорбили, унизили, р-растоптали!

Скандал был шумный, замять его удалось с трудом. Разумеется, в смонтированной телепередаче не было и намека на пикантную суету вокруг блудной бретельки, зато я в своей статье описала это лифчик-шоу со всеми подробностями. А ушлый народ в редакции иллюстрированного журнала, заказавшего нам материал, сбацал из моей статейки целый разворот с фотографиями и дополнительными подверстками: рекламой салона элитного женского белья и подробным рассказом оператора, прикасавшегося к бюстгальтеру звезды, о пережитых им ощущениях.

– Как в прошлый раз – это будет самое то, что надо! – простодушно обрадовался Михаил Брониславович.

– Только фишка с лифчиком на этот раз не пройдет, – подала голос Зоя. – Я так поняла, это мужская группа. Мало надежды на то, что парни придут в бюстгальтерах.

– Ничего, возможно, у них будут дырявые носки, рубашки с оборванными пуговицами или толстый-толстый слой перхоти! – утешила меня Катя.

Я мрачно посмотрела на коллег, беспардонно веселящихся за мой счет, но решила в порядке исключения простить им отсутствие чуткости. У меня еще были вопросы по существу дела:

– А что поет эта мужская группа?

– Ну, что-то она поет… – уклончиво ответил шеф.

– Знаешь, у них есть такая песенка: «Та-ра-ра, та-ти, ти-та! О! Йо!» – фальшиво напела Катя. – Слов не помню. Возможно, «та-ра-ра» – это и были слова…

– Ладно, – я поняла, что заранее составить себе представление о репертуаре артистов-инкогнито не смогу. – А как они поют? Хорошо?

– Хорошо? – Михаил Брониславович почесал плешивое темечко. – Максик сказал, что они поют, как соловьи…

– Не совсем так, – деликатно поправила начальника Зоя. – Максим сказал, что они поют, как курские соловьи, контуженные в одноименном сражении!

– Короче, все вопросы – к Максу! – подытожила Катя.

– Запись программы начинается в семнадцать ноль– ноль, но Максик очень просил тебя подъехать заранее, – сообщил шеф.

– Так я поехала? – я обрадовалась возможности загодя сбежать из конторы.

Коллеги ответили мне нестройным хором.

– Удачи! – пожелал Михаил Брониславович.

– Сделай их! – напутствовала меня Катя.

А Зоя почему-то жалостливо сказала:

– Со святыми упокой…

Надеюсь, она имела в виду участников мужской группы, которым предстояла встреча с такой чумой, как я!

До пяти часов вечера у меня была еще уйма времени, поэтому я вновь решила уделить внимание нашему с Зямой детективу. Я в очередной раз позвонила Ане Клюевой, и на сей раз удача мне улыбнулась.

– Чего надо? – бодро чирикнул в трубке девичий голос.

– Шоколада, – авоматически срифмовала я.

– Это кто? – удивилась Аня.

Очень хотелось сказать: «Дед Пихто», но я удержалась и вместо ответа строго спросила:

– Гражданка Анна Клюева?

– Ну? – растерянно отозвалась моя собеседница.

Чтобы не ляпнуть: «Баранки гну», я вынуждена была зажать себе рот. В результате образовалась интригующая пауза, и девушка занервничала:

– Кто это говорит? Чего вы хотите?

– Правдивых показаний, – веско сказала я. – Вас, Анна, беспокоит сотрудница розыскного агентства «МБС», капитан Инесса Кузнецова.

Капитанское звание я присвоила себе на том основании, что в студенческие годы была капитаном команды КВН.

– Ой! – пискнула Аня. – А что я такого сделала?

Я зажмурилась, наслаждаясь удовольствием работать с таким благодатным материалом, как Клюева.

– Вы совершили ошибку, которая может стоить вам работы, – строго сказала я. – Единственная возможность исправить ситуацию – оказать помощь следствию. Я должна вас немедленно допросить. Ваш адрес мне известен.

– Да-да, приходите, – сказала Аня.

– Я буду у вас через пятнадцать минут, – предупредила я. – Никуда не уходите, ни с кем не разговаривайте, дверь не открывайте!

С запретами я определенно переборщила. Перепуганная Аня не хотела открывать дверь даже мне самой! Пришлось долго звонить, потом стучать, а потом через дверь объяснять, кто я такая. Это привлекло внимание соседей, сразу из двух квартир на площадку выползли любопытные старички. У одного в руках была мощная лупа, а другой крепко прижимал к уху слуховой аппарат. Вероятно, это был местный вариант Шерлока Холмса и доктора Ватсона – ровесник Конан Дойла.

Аня открыла дверь на длину цепочки, но не проявляла желания пригласить меня в квартиру. Я не стала настаивать: в этих блочных домах фантастическая слышимость, если древние Холмс и Ватсон прижмутся своими морщинистыми ушами к стене, мой приватный разговор с гражданкой Клюевой станет достоянием общественности.

– Спуститесь, пожалуйста, во двор, – попросила я девушку. – Я буду ждать вас на лавочке.

Лавочку я выбрала с таким расчетом, чтобы вокруг нее была полоса отчуждения, потому что допотопные Холмс и Ватсон не поленились выползти во двор. Старички оказались неплохо экипированы для детективных дел, у них была подзорная труба, они довольно ловко установили ее на треноге посреди бельевой площадки. Оптика прибора заинтересованно посверкивала в мою сторону. Я дождалась, пока из подъезда выйдет Клюева, призывно похлопала ладошкой по скамеечке рядом с собой, после чего развернулась к дедушкам спиной из опасения, что шустрые старцы умеют читать по губам. Аня подошла и со вздохом села рядом.

– Розыскное агентство «МБС», – повторила я, показав девушке красную книжечку своего удостоверения. – Капитан Кузнецова. Вы, Аня, работали вчера в ночную смену?

– Да… – прошелестела девушка.

Я посмотрела на нее искоса: бледные щеки, трясущиеся губы, пальцы туго сплетены в замок… Однако не на шутку боится народ капитанов розыскного агентства «МБС»! Я самодовольно ухмыльнулась и покровительственно похлопала Аню по плечу:

– Успокойтесь, мы пока просто поговорим!

Почему-то это ее не сильно успокоило, наоборот, девушка начала дрожать – я почувствовала легкую вибрацию лавочки мягким местом. Не поддаваясь неуместному чувству жалости, я достала из сумки мамулину книжку – ее Зяма приволок вместо затребованной мною фотографии нашей общей родительницы. Впрочем, на задней стороне обложки сборника страшилок было такое же фото, как в украденном паспорте. Когда издательство попросило нашу великую писательницу предоставить качественную цветную фотографию, мамуля не стала сниматься специально.

– Вчера вечером, около часу ночи, вы, Анна, оформили кредит по документам, которые были украдены у законной владелицы, Варвары Петровны Кузнецовой. Вот она, – я позволила девушке рассмотреть мамулино изображение. – Объясните, пожалуйста, как это получилось? Неужели вы не видели, что перед вами совсем другой человек?