Нелюди Великой Реки - Андрей Лавистов

- Кто вас ездить учил, придурки! - ярости Глоина не было границ. Он встопорщил бороду и прожигал взглядом военных из виллиса. Их было трое - все молодые парни, даже унтер-офицер казался мальчиком лет семнадцати. Вообще, говорят, что в таких маленьких гарнизонах, в тихих городках, можно прикупить чин - не офицерский, конечно. Можно за пятьсот-семьсот золотых прямо из учебки прыгнуть на сержанта. А если учесть, что жалование военным выплачивается неплохое, да то, что сержант имеет власть не меньшую, а в каких-то делах и большую, чем офицер, то такая покупка - ужасно выгодное вложение денег. Молодой унтер, значит, и два его прихлебателя - или ошибаюсь?

Солдатики своим положением не смутились, пулеметчик за турелью направил прямо мне в грудь ствол ПКБ, вот зачем он это?

Сержант, явно красуясь, крикнул задорным юношеским баритоном, указывая на меня пальцем:

- Что, Глоин, не дотерпел до сорока четырех?

Оба рядовых дружно захохотали. Начинается. Как увидят меня, так и начинается. Может, у военных у самих что-то не в порядке - всегда об одном и том же. А ведь у кого чего болит, тот о том и говорит. И в драку с ними не полезешь - пристрелят, ссылаясь на чрезвычайное положение.

Я в таких случаях пользуюсь именно такими вот детскими присказками - у кого чего болит, кто как обзывается... Действует хорошо, заводит. А иногда и молчу - особенно, когда на меня ствол пулемета направлен.

Глоин, конечно, молчать не собирался. Он высказался сперва на двергском - неплохо для начала, видно, что ругаться умеет, а затем перешел на русский. Унтер и солдатики много нового узнали о себе и своих отношениях с уставным обмундированием в пределах казармы...

Вот это Глоин зря - у пулеметчика аж зубы скрипнули - так он за свою честь обиделся. А начинать не надо было. Молоденький унтер сделал рожу кирпичом и подтянул к себе стоящий в специальном гнезде карабин, демонстративно щелкая предохранителем. Нет-нет, да и косившийся на командира пулеметчик крепче приложил приклад пулемета к плечу, но не успели сеславинские вояки начать сеанс закошмаривания мирной и беззащитной нелюди, как, прямо через наши головы, с крыши стоящего за нашей спиной сарая в виллис прыгнуло невысокое, но плотное и гибкое чешуйчатое тело, очень длинное, метров до трех точно. Пулеметчик вмиг оказался без головы - вместо нее в воздух ударил невысокий фонтанчик крови, унтер открыл рот, но не успел ничего крикнуть - мощный шипастый хвост похожего на крокодила чудовища, только очень прыгучего и обладающего тремя парами конечностей, изогнувшись, ударил его в середину груди. Водитель виллиса попытался выпрыгнуть из машины, но он был пристегнут на совесть, и его рывок был остановлен страховочным ремнем. Короткое движение одной из лап с жуткими на вид когтями - и водитель обессилено повис все на том же ремне безопасности. При этом чудище повернулось к нам и напружинилось для прыжка.

У нас с Глоином были разные навыки, да и как им быть одинаковыми: я выхватил "чекан" из кобуры, а Глоин дал по газам. Взревевший мотор багги выстрелил коротким телом машины в переулок, а вот мой выстрел, конечно, прошел мимо головы чудища. Дальше я и не пытался стрелять - так меня мотало из стороны в сторону, когда Глоин бросал машину из одного поворота в другой. Это, кажется, называется контролируемый занос, но я бы на такое не решился никогда. С другой стороны, у меня и багги никогда не было.

Глоин вел машину по пустому городу, практически не убирая руки с кнопки пронзительно визжащего сигнала, я тщетно пытался понять, настигает нас чудище или нет, и через некоторое время - это сколько секунд - сорок-пятьдесят? - сообразил, что зигзаги, выписываемые Глоином, складываются в некое подобие круга - он ведет машину к изначальной цели нашей поездки - к полицейскому участку. Вот мы вновь выскочили на Центральную улицу, но уже с другой стороны от участка, вот перед нами мелькнуло обложенное мешками с песком крыльцо с расположившимися на нем двумя пулеметчиками, вот проскочили еще два виллиса, тоже с пулеметами на турелях, и только тогда Глоин остановил вильнувший задницей багги. Пылищи налетело - как будто весь день по степи скакали, а времени прошло всего чуть - около полутора минут, по моим внутренним часам, с того момента, как патруль порвали. Глоин открыл рот, чтобы что-то сказать, но только закашлялся, показывая рукой в ту сторону, откуда мы прилетели. Твари не было. Отстала, или решила не нарываться на четыре пулемета - только мелкая пыль стояла в воздухе столбом. К нам уже бежали...

Пока выяснялось, кто мы и по какому делу, Глоин узнал, что ночная стрельба была вызвана как раз той самой тварью, умудрившейся вынырнуть где-то возле пристани, прорваться в город, а по пути почти полностью порвать военный патруль, прикрепленный к Василию Васильевичу из контрразведки. Сам Василий Васильевич был ранен и теперь лежит в местном госпитале без сознания. Его вот жалко, приятный же собеседник, хотя и наглый. Так что пристава Ивана Сергеевича никто ни в какие дыры не того... Все впереди, в двойном объеме. И настроение у него, надо полагать, отличное. И будет еще лучше, когда ему сообщат о гибели второго патруля.

***

Иван Сергеевич осунулся, но, по-прежнему, стрелки на его форменных брюках были безупречно отглажены, а височки взбиты в аккуратную прическу а ля Денис Давыдов.

- Ну, подумайте, Петр Андреевич, зачем вам это? Какой из вас охотник? Тут ведь знания нужны, навыки да и оружие... У вас же ничего этого нет. Стрелять, предположим, вы умеете, но ведь меткость - это скорее присущая всем эльфам способность, чем ваша заслуга. Деретесь вы неплохо, особенно когда противник не готов к вашей атаке. Но тварюшку эту вам на слабо не пробить, она с вами в трактире балакать не будет. А пули в нее и без вас есть кому всаживать.

- Что-то результата не вижу, Иван Сергеевич. И где эти герои, которые пули всаживают? Не вижу пока...

- Петр Андреевич! - пристав повысил голос, глаза засверкали. - Вы кого угодно из равновесия выведите! Как бы я к вам хорошо не относился!

- Это ваше хорошее отношение в том выразилось, что меня подвергли унизительной процедуре обыска?!

Иван Сергеевич возвел очи горе и тихонько вздохнул. Как я понимаю, у этого господина три способа выражения гнева - он кричит, потом вздыхает, потом вызывает расстрельную команду. Последнее не нужно, лишним будет.

- Подождите, Иван Сергеевич, тварюшка ведь эта, как вы изволите называть, не тварюшка вовсе, а колдун-оборотень, размножившийся, или колдуны-оборотни. Или двойники колдуна-оборотня. А вот их на слабо я возьму так, как вы никогда не сможете! - Ага, задумался! точно додавлю сейчас...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});