Брачная ночь джентльмена - Джиллиан Хантер

Брови Гермии подскочили в немом изумлении.

– Тогда почему же?..

– Потому что Рассел боится, что этот француз, который намерен убить его, может наслать кого-то на меня, пока Рассел за ним охотится, – коротко объяснила Джулия. – Он боится, что меня возьмут в заложницы… Словно кто-нибудь захочет с этим возиться.

– Ты не можешь винить его за то, что он хочет тебя защитить, – заметила Гермия.

Хит резко обернулся.

– Сюда кто-то идет. Судя по звуку шагов, мужчина. Предлагаю закончить это волнующее обсуждение попозже.

Гермия схватилась за руку Джулии.

– Это Олдрик. Спрячьте меня.

Джулия с досадой окинула взглядом ширококостную фигуру своей тетушки. Красное шелковое платье с турнюром из тафты лишь подчеркивало ее могучую фигуру, никак не давая ей слиться с окружающей обстановкой.

– Куда, по-твоему, я могу тебя спрятать?

– За секретер… мы все должны спрятаться, чтобы избежать объяснений.

– Я прятаться не стану, – объявил Хит, скрещивая руки на груди. – Я не сделал ничего плохого и отказываюсь…

Гермия схватила его за рукав и одновременно резко толкнула Джулию в сторону секретера.

– Мы все объясним вам позднее, Боскасл. Но жизненно важно, чтобы Олдрик нас не застал. – Она посмотрела Хиту в глаза. – Вы человек светский. Сомневаюсь, что вас может шокировать мелкий скандал. Видите ли, Олдрик меня шантажирует.

– Граф вас шантажирует?!

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, они втроем нырнули за секретер, и дверь медленно отворилась. Хит стоял па коленях, зажатый между обнаженными плечами Джулии и пышным бюстом Гермии. Не было возможности даже пальцем шевельнуть. Он не помнил, чтобы когда-нибудь оказывался в такой дурацкой ситуации.

Джулия подняла голову и посмотрела ему в лицо. Уголки ее сочных алых губ приподнялись в еле сдерживаемом смехе.

В тот давний день, который она провела с ним, Джулия много смеялась. Из-за пустяков и серьезных вещей. И сейчас ему внезапно… необъяснимо тоже захотелось смеяться, несмотря на то, что его по-прежнему влекло к ней, несмотря на то, что она выходит замуж за его соперника, что ее колено упирается ему пониже спины… Ему безумно хотелось посмеяться над капризом судьбы.

Но вместо этого Хит сосредоточил внимание на паре обутых и кожаные туфли мужских ног, расхаживающих по комнате. Графа Одема никак нельзя было назвать молодым человеком: ему было за шестьдесят. Но он был моложав, и при встречах с ним в клубе Хит наблюдал остроту его ума и проницательность.

А еще Одем был достаточно внимателен, чтобы заметить валявшееся на полу письмо.

– Черт, – мягко произнес граф, наклоняясь, чтобы поднять его. – Кто-то обшаривал мой секретер. Не очень приятная история. Поступок, прямо скажем, недружелюбный.

Он встал на колени, лицо его оказалось практически на одном уровне с лицами трех гостей, теснившихся за секретером. Каким-то чудом граф вроде бы их не заметил. Еще один дюйм, и это наверняка бы произошло.

Хит нахмурился. Он не представлял, как, застигнутый за обыском кабинета хозяина дома, сможет объяснить ситуацию. Он ведь сам ничего не понимал в происходящем. Черт побери, он даже не знал, почему прячется!..

– Неуклюже, как неуклюже, – бормотал тем временем граф и, откашлявшись, добавил громко и внятно: – Очень хорошо, что я не прячу здесь мои личные бумаги.

Несколько мгновений спустя он удалился, мурлыча под нос какую-то песенку, и запер за собой дверь. Гермия выползла из-под секретера, выпрямилась и оправила платье и турнюр.

– Да-а, – протянула она. – Бодрящее переживание.

Хит поднялся на ноги и смерил ее мрачным взглядом.

– Я вряд ли могу назвать «бодрящим» преступление.

– Это вовсе не преступление! – воскликнула Джулия, бросаясь на защиту тетушки. – Одем направил нам личное приглашение.

– И в этом приглашении предлагалось перевернуть вверх дном его кабинет? – раздраженно фыркнул Хит.

– Побудьте здесь еще несколько минут, пока я удостоверюсь, что берег чист, – проговорила Гермия, нисколько не смущенная его презрением. – Вы же где-то там немножко шпионили, Боскасл. Уверена, что вы меня поймете.

– Шпионажем я никогда не занимался. И сомневаюсь, что хочу быть втянутым в эту историю.

– Я тоже не хочу, – прошептала Джулия у него за плечом. – Но все-таки она моя тетка, и мне не хочется, чтобы ей причинили вред.

Хит обернулся и всмотрелся в ее белеющее в полумраке лицо. Его всегда привлекали контрасты ее внешности: бледный цвет лица, огненно-рыжие волосы, широко расставленные выразительные глаза, гладкая кожа… Но Хита тянула к ней не только утонченная красота. В Джулии были ум, сердечность, теплота… Джулия была личностью. Он вдруг подумал, понимает ли Рассел, во что ввязался и насколько ему повезло.

– Полагаю, вы такое проделываете не слишком часто?

– Хотите верьте, хотите нет, но это наша первая попытка «проникновения и взлома».

Он вытащил из жилетного кармана карту дома, которую она обронила в коридоре, и весело ухмыльнулся:

– О, этому я верю. Надеюсь, она станет и последней.

Ее полные губы изогнулись в легкой улыбке.

– Одного опыта более чем достаточно для некоторых приключений. Не правда ли? Особенно греховных.

Не было никаких сомнений, на что она намекала. Его пульс мгновенно участился в ответ.

– Не знаю, Джулия. Некоторым из нас первый вкус соблазна лишь разжигает аппетит.

– Тогда хорошо, что я не рьяный гурман.

– А может быть, ты сидела не за тем столом, – вежливо откликнулся он.

– А может быть, я предпочитаю есть одна.

Хит медленно улыбнулся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз сражался на словесной дуэли с женщиной, не зная, победит или проиграет. Этот вызов горячил ему кровь.

– Эй вы, двое, пошли, – прошептала от двери Гермия. Она приоткрыла ее, снова выглянула в коридор, затем исчезла и нем. – Не время вспоминать прошлые знакомства.

Хит лишь растерянно покачал головой. Он до сих пор не понял, что они здесь делали и как он оказался в самой гуще этого непонятного заговора.

– Что тут происходило? – произнес он, снова обращаясь к Джулии. – В чем, собственно, было дело? Не ждете же вы, что я поверю, будто безобидный старый Олдрик шантажирует вашу тетушку?

– Но это правда, – с извиняющимся видом пожала плечами Джулия.

– Тогда с этим нужно бороться по всем правилам. То есть привлечь власти, а не рыться в чужом столе.

– Но это ведь не обычное гражданское дело, – обыденным тоном заметила Джулия. – А сугубо личное. Олдрик угрожает опубликовать старые любовные письма Гермии, если она не согласится на его требования.

– То есть… – Хит оборвал фразу, потому что ему стало очень любопытно.