Дэвид Старр, космический рейнджер - Айзек Азимов

Из машины выпрыгнул Бигмен.

– Сначала взгляну на машину землянина.

Бигмен весил на Марсе меньше пятидесяти футов и одним легким прыжком оказался рядом с Дэвидом. На мгновение склонился, потом выпрямился.

– А где прутья балласта, Гризволд?

Дэвид спросил:

– Что за прутья балласта, Бигмен?

Малыш быстро заговорил:

– Когда выводят эти машины в низкое тяготение, надевают по обе стороны оси тяжелые брусья. В высоком тяготении их снимают. Прости, приятель, но я и подумать не мог…

Дэвид остановил его. Губы его натянулись. Теперь понятно, почему его машина прыгала, когда остальные спокойно двигались по поверхности. Он повернулся к Гризволду.

– Ты знал, что их нет?

Гризволд выругался.

– Каждый сам отвечает за свою машину. Если ты не заметил, что их нет, это твоя вина.

Теперь собрались все машины. Вокруг образовался кружок заросших мужчин, они спокойно и внимательно слушали и не вмешивались.

Бигмен бушевал.

– Ты кусок кварца, этот парень новичок. Он не мог знать…

– Тише, Бигмен, – сказал Дэвид. – Это мое дело. Вторично спрашиваю, Гризволд. Ты знал об этом заранее?

– А я тебе говорил, землянин. В пустыне каждый должен заботиться о себе сам. Я тебе не мамочка.

– Ладно. В таком случае начинаю прямо сейчас. – Он осмотрелся. Они находились на самом краю пропасти. Еще десять футов, и он был бы мертв. – Однако ты тоже позаботься о себе, потому что я беру твою машину. Можешь отвести мою назад на ферму или оставаться здесь – мне все равно.

– Клянусь Марсом! – Рука Гризволда метнулась к бедру, из кружка зрителей послышался хриплый крик:

– Честная схватка! Честная схватка!

Законы марсианской пустыни суровы, но они не допускают, чтобы у одного из противников было нечестное преимущество. Это все понимают и за этим все следят. Только такая взаимная договоренность спасает от внезапных ударов ножом в спину или выстрелов из бластера в живот.

Гризволд взглянул на жесткие лица окружающих. Он сказал:

– Под куполом. За работу, парни.

Дэвид возразил:

– Встретимся и под куполом, если захочешь. А пока посторонись.

Он неторопливо пошел вперед, и Гризволд отступил.

– Ты, тупой новичок! Честная схватка в масках невозможна. У тебя есть что-нибудь в голове?

– Тогда снимай маску, – сказал Дэвид, – а я сниму свою. Останови меня в честной схватке, если сможешь.

– Честная схватка! – одобрительно зашумели в толпе, а Бигмен крикнул:

– Снимай маску или отступи, Гризволд!

Он прыгнул вперед и сорвал с бедра Гризволда бластер.

Дэвид поднял руку к своей маске.

– Готов?

Бигмен сказал:

– Считаю до трех.

Мужчины дико кричали. Они ждали в остром предвкушении. Гризволд затравленно оглянулся.

Бигмен начал счет: «Один…»

При счете три Дэвид спокойно снял свою маску и отбросил ее вместе с цилиндрами в сторону. Он стоял, беззащитный, сдерживая дыхание в непригодной для дыхания атмосфере Марса.

7. Бигмен совершает открытие

Гризволд не шевельнулся, его маска оставалась на месте. Со стороны зрителей послышался угрожающий рев.

Дэвид быстро, как мог, рассчитывая свои движения в слабом тяготении, неуклюже подскочил к нему (было похоже, будто он движется в воде, сопротивляющейся движениям) и схватил за плечо. Увернулся от колена фермера. Одной рукой схватил Гризволда за подбородок, другой сорвал маску и швырнул в сторону.

Гризволд метнулся было за ней с тонким криком, но вовремя остановился и плотно закрыл рот, чтобы не терять воздух. Вырвался, слегка пошатываясь. И начал кружить вокруг Дэвида.

Прошла уже почти минута с того времени, как Дэвид сделал последний вдох. Легкие его уже ощущали напряжение. Гризволд с налитыми кровью глазами продолжал кружить. Ноги его пружинили, движения были грациозны. Он привык к низкому тяготению и контролировал свое тело. Дэвид мрачно подумал, что сам на это не может рассчитывать. Одно неосторожное движение – и он растянется.

Напряжение с каждой секундой увеличивалось. Дэвид держался на расстоянии и видел, как выражение лица Гризволда становится все более мучительным. У Дэвида легкие спортсмена. А Гризволд слишком много ел и пил, чтобы быть в хорошей форме. Тут взгляд Дэвида упал на трещину. Она находилась всего в четырех футах за ним – отвесная, вертикальная, крутая пропасть. Именно туда его прижимал Гризволд.

Дэвид перестал отступать. Через десять секунд Гризволд нападет. Должен будет.

И Гризволд напал.

Дэвид увернулся и поймал противника на плечо. Развернувшись от толчка, он добавил к удару кулака всю инерцию движения Гризволда и попал в подбородок.

Гризволд слепо зашатался. Одним громким выдохом он выпустил весь воздух и набрал полные легкие смеси аргона, неона и двуокиси углерода. Медленно, ужасающе медленно он упал. Из последних сил попытался подняться, почти встал, снова начал падать, шагнул вперед, пытаясь сохранить равновесие…

Дэвид услышал крики. На дрожащих ногах, слепой и глухой ко всему, кроме своей маски, он прошел к машине. Заставляя свое измученное, жаждущее кислорода тело двигаться медленно и с достоинством, он надел цилиндры, а потом маску. И наконец сделал гигантский вдох, кислород полился в его легкие, как холодная вода в иссушенный желудок.

Целую минуту он мог только дышать, широкая грудь поднималась и опадала в быстрых частых движениях. Наконец он открыл глаза.

– Где Гризволд?

Все собрались вокруг него, впереди всех Бигмен.

Бигмен удивленно посмотрел на него.

– Ты разве не видел?

– Я сбил его с ног. – Дэвид осмотрелся. Гризволда нигде не было видно.

Бигмен сделал ныряющий жест рукой.

– В трещине.

– Что? – Дэвид нахмурился под маской. – Это дурная шутка.

– Нет, нет.

– Через край, как прыгун в воду.

– Клянусь космосом, он сам виноват.

– Чистая самозащита с твоей стороны, землянин.

Все говорили одновременно.

Дэвид сказал:

– Подождите, что случилось? Я сбросил его туда?

– Нет, землянин, – звенел Бигмен. – Это не ты. Ты его ударил, и этот червь упал. Потом попытался встать. Снова начал падать и тогда, чтобы сохранить равновесие, шагнул вперед, не видя, что перед ним. Мы пытались схватить его, но было уже поздно, и он пошел вниз. Если бы не пытался прижать тебя к краю пропасти, чтобы сбросить, этого бы не случилось.

Дэвид посмотрел на окружающих. Они смотрели на него.

Наконец один из фермеров протянул жесткую рук.

– Отличное шоу, фермер.

Сказано было спокойно, но это означало признание и сняло напряжение.

Бигмен торжествующе закричал, подпрыгнул на шесть футов и медленно опустился, вертя ногами, как недоступно ни одному танцору на Земле. Остальные еще более стеснились. Люди, которые раньше обращались к Дэвиду только «землянин» и «ты», теперь шлепали его по спине и говорили, что им может гордиться Марс.

Бигмен закричал:

– Парни, продолжим осмотр. Разве нам нужен для этого Гризволд?

Они заревели: «Нет!»

– Ну так как? – Он влетел в свой пескоход.

– Пошли, фермер, – кричали они Дэвиду, который прыгнул в сидение машины, пятнадцать минут назад принадлежавшей Гризволду, и включил мотор.

Снова над марсианской пустыней прокатился клич «В пески!»

Новость распространилась по радио во всех покрытых стеклом участках фермы. Пока Дэвид маневрировал между стеклянными стенами, известие о конце Гризволда стало известно повсеместно.

Восемь фермеров из подсекции Гризволда снова собрались в умирающем свете марсианского дня и той же дорогой вернулись к куполу фермы. Вернувшись, Дэвид нашел себя знаменитым.

Обычного ужина в этот день не было. Все поели в пустыне перед возвращением, поэтому через полчаса после возвращения все в ожидании собрались перед главной конторой.

Несомненно, к этому времени Хеннес и сам Старик знали о происшествии. Тут было немало из «банды Хеннеса» – людей, появившихся после того, как Хеннес стал управляющим и чьи интересы были тесно связаны с интересами Хеннеса, уж они-то Хеннесу все доложили. Поэтому все ждали в приятном предвкушении.

Дело не в том, что они ненавидели Хеннеса. Он был энергичен и не груб. Но его не любили. Он был холоден и всегда держался на расстоянии, у него не было умения легко сходиться с людьми, как у предыдущего управляющего. На Марсе, с его минимальными социальными различиями, это серьезный недостаток, и все таких людей недолюбливали. А сам Гризволд был кем угодно, только не популярным человеком.

А в целом это было такое оживление, какого ферма Макиана не видела за последние три марсианских года, а марсианский год всего чуть-чуть короче двух земных.

Когда появился Дэвид, его встретили приветственными возгласами, хотя небольшая группа в стороне выглядела мрачно и враждебно.