Вторжение - Р. Артемьев

А потом придут посторонние люди, у которых есть семьи, друзья, и полезут внутрь. Рисковать своими жизнями, пока я буду сидеть наверху. Стало тошно. Поймите, я не альтруист, людей не люблю и пословицу «своя шкура ближе к телу» считаю правильной. Мне просто пришло в голову, что если я не попробую войти в Гнездо, до конца жизни буду презирать себя и считать трусом. Не важно, что делают другие, важно, что делаешь ты. Либо я борюсь со своими страхами, либо перестаю себя уважать, вот и все. А зачем жить, не испытывая к себе уважения?

Максим вернулся в кабинет. Сам себе удивляясь, я спросил:

— Скажите, а тот факт, что я в жизни автомат в руках не держал, не помешает поступить в отряд «Пси»?

Мой вопрос удивил моего собеседника, он ждал от меня другого выбора.

— Существуют два критерия, которые предъявляются к псионам, желающим войти в эту группу — хорошее здоровье и наполнение оболочки не ниже восьмидесяти единиц. Всему необходимому вас научат. Мы вчера разговаривали с полковником Сергачевым, ответственным за этот проект, он посмотрел ваши данные и сказал, что вы подходите. Конечно, существует испытательный срок, без этого никак. Значит, ваш выбор…?

— Да, я хотел бы войти в отряд «Пси».

— Вы уверены? Конечно, такой выбор нас обрадует, но работа очень опасная. При каждой зачистке погибает не менее двадцати процентов солдат, потери колоссальны. Скажем, в Исследовательском отделе вы занимались бы намного более интересной и легкой работой, Коробков давно хочет получить псиона с вашими данными.

— Я осознаю это. Тем не менее, отряд «Пси».

Выходя из кабинета, я натолкнулся на Коробкова. Судя по всему, он караулил поблизости, чтобы узнать мое решение. Увидев, что Максим отрицательно покачал головой, Коробков бросился в атаку:

— Ну, Виктор Андреевич, что решили? Надеюсь, пойдете ко мне?

— Нет, отряд «Пси».

— Но почему? — Коробков всплеснул руками — У нас так интересно, прекрасные условия, большая зарплата. Вас ждет блестящее будущее, поверьте.

— Зачем мне блестящее будущее?

Отвязавшись от Коробкова (после моего вопроса он впал в ступор), Максим провел меня в отдел кадров, где я подписал военный контракт, очередную подписку о неразглашении и еще пару бумаг. Завтра утром меня отвезут в Институт Исследования Псионики и Экстрасенсорики при ФСБ, где проходит подготовка отряда, посмотрим, насколько большую глупость я совершил. В любом случае, желал изменить жизнь к лучшему — получай последствия своего желания.

Все-таки военным в большой степени присущ консерватизм. Я сделал этот вывод, попав на территорию института. Это была бывшая военная база в Подмосковье. Окрашенные в темно-зеленый цвет стены домов, заасфальтированный плац, колонна елок вдоль дороги. Если не считать портрета Президента в кабинете полковника Сергачева, моего нового начальника, и трехцветного флага, никаких признаков современности видно не было. Можно было подумать, что на дворе не двадцать первый век, а семидесятые года прошлого, настолько все походило на советский военный городок из кинофильма.

Сопровождал меня Моисей Львович Коробков, который всю дорогу пытал меня насчет причин, побудивших меня пойти к военным, пугал ранней гибелью в желудке чужака и убеждал, что еще не поздно передумать. Какое-никакое, а развлечение, скрасившее мне дорогу. Отстал он от меня только после того, как я клятвенно пообещал, что после того, как мне откусят ноги, я приду к нему наниматься.

Впрочем, въехав в ворота базы, он перестал дуться и повеселел. Более того, он за руку (!) приволок меня к полковнику, честь отдал так, словно отмахнулся, без разрешения уселся в кресло и уставился на начальство преданными собачьими глазами. На лице у него играла широченная улыбка. Сергачев уныло посмотрел на своего конкурента, перевел взгляд на меня и сказал:

— Присаживайтесь.

— Да, Витя, ты садись, в ногах правды нет! Александр Васильевич, это Коробов Виктор Андреевич, к вам на обучения, прошу любить и жаловать. Мои мальчики посмотрели, силенки у него есть, попросился в Гнезда ходить, в одно уже залез, любопытный очень, хи-хи, вот его к вам и направили. Девяносто две единицы! И вовремя, главное, как раз семеро будет, мистическое число, а вы знаете, у Пифагора было семеро детей, и это в шестидесятилетнем возрасте, вот и у вас, Александр Васильевич, семеро деток будет, хи-хи!

— Когда-нибудь, Коробок, я тебя прибью — задумчиво сказал полковник — за шуточки твои идиотские.

— Какие шуточки, Александр Васильевич!?

Сергачев уже не обращал на Коробка внимания и говорил со мной:

— Виктор Андреевич, на этой базе собраны люди, подвергшиеся воздействию чужаков и приобретшие различные труднообъяснимые способности. Некоторые из них, как и вы, выразили желание в дальнейшем участвовать в уничтожении Гнезд, и учитывая ваши способности, такая помощь придется очень кстати. Поэтому на этой базе создана группа, в которой проводится обучение всему, что может пригодиться вам в операциях против чужаков. Всему, что мы знаем на данный момент. Насколько мне известно, вы человек совершенно гражданский, в армии не служили?

— Нет, не видел необходимости. У меня больной желудок, поэтому категория «В».

— Ну что сказать, поначалу придется трудно. Физические требования у нас такие же, как у любых элитных частей — спецназа, ВДВ и подобных. Вы инициировались где-то неделю-две назад, значит организм скоро очистится, но все равно физические нагрузки сначала будут очень тяжелыми. Когда приведем вас в норму, займемся энергетикой, раньше вводить вас в состав основной группы не имеет смысла. Занятия идут уже неделю, материал придется догонять, но особых трудностей я не предвижу, материал постоянно корректируется. Конечно, то, что вы не служили, это плохо, сразу форму набрать сложно.

Сергачев показался мне неплохим мужиком, трудовой лошадкой, за счет которых существует любая структура, в то время как более хитрые начальники грызутся за власть. Странно, что он не спросил, почему я выбрал его группу, но мне же лучше.

— Может, какие-нибудь вопросы, просьбы? — закончил рассказ полковник.

— Нет, возможно, позднее.

— Ну вот и ладно. В вашей группе семь человек, обучение, предварительно, займет полгода, потом войдете в состав мобильных групп зачистки. Если можете, постарайтесь учится быстрее, как бороться с тварями мы не знаем, надеемся, ваша группа приобретет нужный опыт. Вот, собственно, и все. Коробок, не проводишь Виктора Андреевича, Котельников сейчас занят, подойдет минут через двадцать.

Попрощавшись с Сергачевым, мы с Коробком (называть его по имени-отчеству было выше моих сил) отправились знакомиться с моими будущими коллегами, или соратниками, или друзьями — как сложится. Всю дорогу я выслушивал разнообразные предположения по поводу сходства наших фамилий, интеллектуальных возможностях военных — сам Коробок был штатским экспертом, привлеченным ФСБ и непонятно как выцыганившем звание — и сексуальных пристрастиях высокого начальства и коллег. Скоро я начал захлебываться в потоке информации, как ни странно она была полезной и интересной, но ее было слишком много. К счастью, мы пришли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});