Сибирских улиц тихий ад - Андрей Бурцев

Тяжело дыша, Ганшин дрожащей рукой смахнул со лба пот. Пальцы были холодные, как ледышки. Он слишком близко подобрался к запретному, к тому, о чем нельзя даже думать. А думать лучше надо о лысом референте Иванове и его многообещающем... да что там, просто немыслимо сказочном предложении! И подписать договор нужно до полуночи.

Ганшин перестал дрожать, думая о блистающих перспективах, открывающихся перед ним в результате этой работы. Все сомнения отползли прочь, не исчезли, а просто забились в дальний уголок души, скорчились там, слабо поскуливая. Ганшин решил не обращать на них внимания. Решено. Будь что будет, но упустить такой шанс он не может, просто не имеет права. В конце концов, писатель ответственен если не перед нынешним сбродом, то хотя бы перед будущими читателями. Они имеют право знать, что и как у нас происходило. А если поверить словам тощего Иванова, то сейчас ему, Ганшину, малоизвестному писателю захолустного городка, предлагают возможности, каких нет ни у кого в стране... да что там в стране во всем мире! Если же окажется, что Иванов в чем-то солгал, что ж, любой договор можно расторгнуть, нужно только внимательно прочитать перед тем, как подписывать...

Вот этим и следует сейчас заниматься, жестко одернул себя Ганшин, а не разводить сентиментальные тары-бары.

Он оторвался наконец от подоконника и, уже совершено спокойный, ровно дышащий, направился в кабинет. Но пройти успел лишь полкомнаты.

Часы на кухне пробили десять и тут же им вторили мелодичный двухнотовый дверной звонок - и-ди, от-крой, - и раздражающее дребезжание телефона. Как всегда, все сразу.

Чертыхнувшись сквозь зубы, Ганшин бросился в коридор, схватил трубку.

- Салют, старик! - раздался в трубке жизнерадостный голос Светозара. - К тебе можно заглянуть через полчасика? Не поздно?

- Видишь ли, - упавшим голосом промямлил Ганшин, - я тут...

- Ничего-ничего, я тоже по делу. И не надолго. Загвоздка в том...

Дверной звонок вторично, более настойчиво пропел свою песню.

- Тут в дверь звонят, - торопливо выпалил Ганшин.

- Ясно. Ну так жди. Пока.

Ганшин бросил трубку и метнулся к двери. На ярко освещенной двухсотваттовой лампочкой площадке - не иначе соседка ввернула - стояли трое улыбающихся парней. За ними высились картонные коробки. Большие. И много.

- Доставка заказов на дом, - привычно отчеканил один из парней.

- Но я не... - растерянно начал Ганшин.

- Все, все в порядке, - вывернул из-за спин парней низенький живчик. - Заносите, ребята. Алексей Степанович, покажите им, куда ставить.

Ганшин попятился и парни под предводительством низенького, лихо взялись за дело. Последовала управляемая суматоха, во время которой Ганшину не удалось ввернуть ни слова. Коробки были внесены, распакованы и на дубовом столе Ганшина в кабинете, потеснив удивленную "Ятрань", воздвигнулся изящно-непривычный компьютер, был включен, опробован и снова выключен. Чем-то прогромыхали на кухне. Повозились в гостиной. И удалились, прихватив с собой коробки и весь упаковочный мусор. Ганшин безмолвно стоял посреди гостиной напротив радостно потирающего ладони низенького.

- Как видите, Алексей Степанович, мы свои обязательства начинаем выполнять, - восторженно протараторил низенький, влюбленно глядя на Ганшина замаслившимися глазками. Синяк на его лице куда-то исчез, и вообще он успел побриться и переодеться в строгий темно-коричневый деловой костюм и белую рубашку с галстуком.

- Погодите, я же не подписал... Я же еще не решил... пробормотал Ганшин, сам сомневаясь в своих словах.

- Не беспокойтесь, Алексей Степанович, это просто наш маленький аванс. Если вы - хе-хе! - все же вдруг не надумаете, то возвращать его нет надобности. - Говоря, низенький принялся расхаживать по комнате, зачем-то заглядывая в углы. - Ах, да! - вдруг спохватился он и подбежал к обеденному столу. - Тут же вам еще на мелкие расходы... - Из внутренних карманов пиджака он выложил на скатерть две новенькие, хрустящие, в банковской упаковке пачки. - Расписываться не нужно, мы же свои люди... А как кончатся эти, мы вам еще подбросим.

- Послушайте, - сказал Ганшин, - э-э...

- А меня зовут Порфирий Измайлович! - воскликнул низенький. - Почти как у Достоевского. Вы любите Достоевского? Да что это я, его же невозможно не любить! Он... Впрочем, простите покорно, хвалить одного писателя - пусть даже и классика - в присутствии другого - моветон, как говорили наши предки.

- Послушайте, Порфирий Измайлович, - твердо перебил словоизвержение низенького Ганшин, - договор я пока не подписал и ни о каких авансах не было речи. Я еще ничего не решил. Иванов сказал - до двенадцати можно подумать. Так что вы уж позвольте...

- Конечно, конечно, Алексей Степанович, - заторопился низенький Порфирий. - Не извольте обижаться, мы же хотели как лучше... Все-все, удаляюсь. Не смею вам мешать...

Низенький выскочил из гостиной и завозился с замком. Замок у Ганшина был старый, с придурью, и он поспешил открыть сам, пока не заклинило. Уже переступив порог, Порфирий обернулся и внезапно серьезно и веско, пристально глядя в лицо Ганшину ставшими вдруг колючими глазами, сказал:

- Но вы уж не тяните, Алексей Степанович. Решайте. До двенадцати не так-то и много времени.

И ушел, почти убежал, торопливо пересчитывая ступеньки. Ганшин постоял, услышал, как хлопнула подъездная дверь и, защелкнув замок, вернулся в гостиную. Рассеянно прошел по ней пару раз, заглянул в кабинет, вздрогнул при виде слепого экрана компьютера. Внезапно пересохло во рту, и Ганшин прошел на кухню, намереваясь поставить чайник.

На кухонном столе громоздилась большая коробка. Ганшин подозрительно приоткрыл ее и обомлел. Шампанское, коньяк, три вида ликеров. Все зарубежное, с красочными этикетками. Колбасы, шпроты и еще масса каких-то банок, баночек и пакетов. Похоже на заказ от "Багиры" - фирмы по ночной доставке обедов, но заказ сказочный, тянущий на десятки тысяч.

Ганшин осторожно прикрыл коробку и подошел к раковине. Открыл кран и, не дожидаясь, пока сбежит, сделал несколько торопливых глотком противной теплой воды. Вернувшись в гостиную, плюхнулся на диван и потер ладонями лицо. Лицо горело, а руки, напротив, были ледышками. Мысли разбегались, и Ганшин с усилием пытался собрать их в кучу. Не успел, так как снова пропел дверной звонок.

- Черт, как не вовремя! - прошипел Ганшин, думая о Светозаре,и пошел открывать.

Открыл и обомлел который раз уж за нынешний вечер.

Такие девушки редко посещали его холостяцкую берлогу. Точнее, не посещали никогда. Одна была высокая статная блондинка с распущенными на плечи золотистыми волосами. Рядом с ней стояла низенькая - по плечо невысокому Ганшину, - умопомрачительно-стройная брюнетка с замысловатой прической и огромными омутами глаз. Обе улыбались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});