Галерея неудачников. и другие рассказы и повести - Ольга Хомич-Журавлёва

– А что, там меня искать не будут?

– Отчего не будут? Непременно будут – в федеральный розыск на тебя подадут. Но пока ты грехи свои искупаешь – словно и нет тебя…

– Так не бывает.

Старушка вздохнула:

– Что, всё-таки в Питер полетишь?

Голова Лиходейкина гудела, он поморщился от боли:

– Чем это меня шарахнуло? Кто-то убить хотел?

– Носильщик зазевался. Случайно, знаешь ли. А вообще, остановить тебя хотели, пока совсем поздно не стало. Так – что?

Лиходейкин зябко поёжился, поскрёб затылок:

– И где я там твои Качи… как их там… найду?

– Качикатцы. Вот и умница, – обрадовано встрепенулась бабка и скороговоркой затараторила, – девочка там слабая – пересадка мозга требуется. Мальчик трудный – того и гляди – посадят. А мама уже несколько раз руки на себя накладывала, да все неудачно. Калека теперь… Ну, да сам увидишь… Искупай уже, грехи то свои, пока можно…

***

Очнулся Судебный пристав в ночном тамбуре вагона, мчащегося в неизвестность поезда, с жестокой головной болью. В тамбур вошла проводница и грубо окрикнула:

– Эй, чего валяешься?

– Где я?

– Вот, уроды! Напьются вечно, потом себя не помнят.

– Не пил я. Стукнул меня кто-то.

– Ну-ка? Точно. Бедный, – посочувствовала проводница, помогая ему подняться. – Вот чего только не происходит в этом направлении.

– В каком направлении?

– Москва – Якутск. Запамятовал, что ли?

Лиходейкин не мигая, смотрел на рябое простоватое лицо проводницы, хлопая себя по карманам. Так – портмоне на месте, паспорт – тоже. «Ну, бабка, сон это, или уже на самом деле?.. Нет, но холодно реально».

Проводница отвела его в купе, согласно купленному им же самим билету.

– Странно, что вас не обокрали – у нас это обычное дело. Повезло, значит. Сейчас чайку вам принесу, согреетесь. Да компресс на голову сделаю…

– Спасибо. А вы Якутскую область хорошо знаете?

– Республику!.. Ну, знаю, в общем – я из самого Якутска родом. Тебе то куда надо?

– Деревня Качи. Не подскажете где?

– Качикатцы наверное? Село такое. Других Качей не знаю. Да не боись, доберешься. Родня у тебя там?

– Да, вот. К жене, да к детям и еду…

– Заждались, небось, – сочувственно покачала головой проводница.

– Заждались…

Больше старушка судебному приставу никогда не снилась.

Анапа 2009 год

Восьмое марта

Романтический рассказ

Мужчина, сделав тонкий комплимент, осекся, наткнувшись на холодный, высокомерный взгляд дамы. Смутившись, он забрал красиво упакованный пакетик с духами и пошел к выходу.

А у неё, как всегда, в таких случаях, слова застыли в горле. Надо было что-то сказать вежливое. Надо. Но она не умела отвечать на комплименты, ненавидя себя в такие моменты, и оттого становилась злой и неприступной. А всего-то надо было сказать что-то наподобие – «благодарю».

Глядя на удаляющегося клиента, Борислава Георгиевна неожиданно осознала, что застряла во времени. Ей тридцать восемь. Она работает в респектабельном парфюмерном Салоне «Диор» старшим менеджером, больше пятнадцати лет. Многочисленные зеркала салона, всегда услужливо отражали её умопомрачительно стройную фигурку, безупречный макияж и модную, элегантную стрижку каштановых волос, перышками спадающих на плечи. А как грациозно отражались в зеркалах её тонкие руки с изысканными перстнями и стройные ножки, в неизменно дорогущих туфлях из последних коллекций. Нет, любоваться собой Борислава Георгиевна могла до бесконечности. Одно удручало утонченного менеджера – она была так беспросветно одинока, что просто терялась от мысли – отчего ни один мужчина не желает её? Нет, их восхищенные взгляды она ловила постоянно. Но дальше взглядов дело не шло.

С грустью Борислава Георгиевна выслушивала истории продавщиц, которые были, по её мнению, страшны и тупы как пробки, о том, как их обхаживают покупатели. Да что там – с ними даже знакомятся на улицах! А сколько этих вульгарных пустышек – дурнушек за прошедшие годы повыскакивало замуж! И только она – гордость и красота солона «Диор», словно непотопляемый авианосец, уже многие годы неизменно рассекала по элитным залам, благоухающих дорогими ароматами. И ни один мужчина не пытался завязать с ней отношения.

Одно время Борислава Георгиевна уже начала подумывать – уж не стать ли ей лесбиянкой. Но и девушки не горели желанием терпеть её эгоцентричную особу.

***

В тот вечер был праздник восьмое марта. Совершенно дурацкий праздник, по мнению её мамы: «Этот праздник придумали жлобы. Да мужчины должны боготворить таких, как мы круглый год, а не в строго определенный день». И Борислава Георгиевна была с ней полностью согласна. Она никогда не праздновала этот день. Разве что, только на корпоративе, по необходимости. Подобная вечеринка с дежурными поздравлениями и мумифицированными цветами прошла вчера, где руководство подарило дамам по очередному флакону «Нины Риччи» – забывают, что ли, что дарили в прошлом году? Как бы то ни было, всё было чинно и элегантно. И сегодня, восьмого марта, весь коллектив салона честно отработал праздничный аврал.

Сгущались сумерки. Борислава Георгиевна ехала домой на своем двухлетнем «Опеле» по Воронежу – из центра, в сторону новых микрорайонов, где она уже несколько лет жила в своей уютной двухкомнатной квартирке. Она была прилежным водителем, никогда никого не обгоняла и строго соблюдала все правила дорожного движения, не оставляя без внимания ни одного знака. И теперь, следуя по своему, раз и навсегда выверенному маршруту, Борислава Георгиевна лениво курила, представляя, как красиво смотрится длинная, узкая чилийская сигарета в её утонченных пальчиках, с умопомрачительным маникюром. И если проезжающие мимо водители её видят, она наверняка доставляет им эстетическое наслаждение своим видом. На середине сигареты двигатель автомобиля заглох.

Борислава Георгиевна похлопала глазками. Нет, ну такого с ней ещё не бывало. Встать посреди трассы, между микрорайонами! Дама растерялась – привычный ход размеренной жизни неожиданно дал сбой, а она уж никак не была готова к неожиданностям.

Кое-как вырулив на заснеженную обочину, Борислава Георгиевна застегнула шубку и вышла из машины. Ветра не было. С неба плавно падали огромные хлопья снега, а мимо по эстакаде проносились машины, не обращая внимания на импозантную даму. Борислава Георгиевна робко обошла «Опель», зачем-то пнула по колесу, попыталась толкнуть его, ну, так, легонько – кто его знает, что надо делать? А! Точно! Позвонить в авто сервис. Взяла телефон. Не может быть! Сотовый не мог найти сеть. Спокойно. Что ещё можно сделать? Проголосовать, ну, конечно же.

Борислава Георгиевна изящно подняла руку в бежевой лайковой перчатке. И невольно залюбовалась тем, как мех песца пушисто обрамляет перчатку, а снежинки мягко падают на белоснежный рукав шубки. Какая она умница, что не пожалела пять тысяч евро на эту шубку.

Из задумчивости её вывел визг тормозов.

Рядом остановились грязные Жигули – Борислава Георгиевна презрительно называла их «консервной банкой». Из машины вышел высокий мужчина в черной куртке с лисьим воротником:

– Чё, встряла?

– Что вы говорите? – не поняла дама.

Конец ознакомительного фрагмента.