Право на месть - Анна Ледова

свое одобрение, о чем прямо-таки кричат брачные татуировки молодых на оголенных предплечьях. Что ж, они действительно нашли друг друга. Два сапога пара.

Вилария просто светилась от счастья в своем атласном белом платье с короткой белой меховой накидкой. Кукольное точеное личико в обрамлении белых локонов – прямо готовая открытка. Аландес внешне казался расслабленным, но взгляд его скользил по гостям, словно выискивая кого-то. Не меня ищешь, милдруг? Меня заметить не составит труда, вот она я: стою в гордом одиночестве с рукой на рукояти скимитара, а все остальные гости вокруг держатся от меня на значительном расстоянии. Все уже в курсе моей «нестабильной магии», слухи разносятся по дворцу еще быстрее, чем в Академии.

Заметил-таки, напрягся. Я улыбнулась в ответ. Очень недобро, из под черных пятен сурьмы, обрамивших мои веки. С черными тенями за спиной, невидимыми гостям, но видимыми магам. Тени чуть дернулись в сторону уже знакомых недругов, но застыли по моему мысленному приказу. Но и этого еле уловимого движения хватило, чтобы оба споткнулись на ровном месте.

–До́ттир, – опустилась тяжелая рука мне на плечо.

Я обернулась, не представляя, какой самоубийца сейчас решил заговорить со мной. Мой горящий ненавистью взгляд наткнулся на астарха. Доттир?.. Это «дочь» на праязыке. Астарх выдержал и вновь взметнувшиеся тени и вспыхнувший черный огонь в моих глазах, видимый лишь магам.

Я долго смотрела на великана с костяной короной на голове, но все же опустила взгляд. У меня не было злости к нему. Он всего лишь защищал свой Лес. И не виноват, что в клане унвартов без его ведома завелись люди, чем и воспользовалась Самакона в своих гнусных целях с содействия Аландеса. И Мекса не виновата – мы с Хельме сами дали согласие на триангл. Кто бы знал тогда, к чему это приведет. Но… доттир? Что он хотел этим сказать?

– Мы договорились с шахом, – тяжеловесно ухнул астарх. – Дочь Леса не выйдет замуж за шахина, пока не станет полноценным магом. Учись, Ардина. Хорошо учись.

То есть, пока я не закончу Академию?.. Самаконцы что, действительно боятся этой моей «нестабильной магии»? Она ведь только со слов арна Шентии такова. Или они хотят получить уже готового обученного мага, потому готовы ждать? Но ведь это… от двух месяцев до шести лет! Никто, конечно, из нашего потока не проучится все семь курсов – их заканчивают только легенды. Арн Шентия из таких, а куда мне… Но такая отсрочка… Как это возможно?.. И магия, которая темная и умная ее часть, тут же нашептала как.

– Что Вы отдали взамен? – пристально взглянула я на астарха.

Тот не мялся.

– Земли Кеи.

Это же южная граница Леса… Астарх добровольно отдал пограничные земли Самаконе в обмен на отсрочку моей свадьбы? И назвал меня дочерью… У меня перехватило дыхание и помутнело от незваных слез в глазах. Я уронила лицо в ладони, размазывая черную краску по лицу, но все же спросила о том, что волновало меня гораздо сильнее собственной судьбы:

– А его светлость… О чем договорилась Самакона с Империей? Какие сроки там?!.. – выкрикнула я последнее, не стесняясь душивших меня слез.

Астарх молчал недолго.

– Их свадьба состоится через четыре месяца, в середине лета. Боги засвидетельствовали и эту клятву.

Ронард Шентия

– Дикий Лес отбывает на рассвете.

Ронард оторвался от созерцания пузатого бокала и с недоумением посмотрел на брата-императора.

– За четыре дня до окончания празднеств? Когда астарх решил это?

– Этим вечером, сразу же после ваших помолвок. Лес считает, что им больше нечего здесь делать, – со значением произнес последнее Нердес.

Ронард, осознав сказанное, медленно кивнул несколько раз. За последние несколько дней мир столько раз рушился на его глазах, что преждевременный отъезд унвартов стал всего лишь очередным ожидаемым апокалипсисом. И дело даже не в тех… не в той, кого Лес увезет завтра из дворца. Проблема гораздо глубже. Прежде у него мороз пробежал бы по коже от такой новости, а сейчас… безразлично.

Дикий Лес покинет день Содружества, не продлив мирный договор впервые за пять с половиной веков.

Вчера вечером закончилось действие соглашения на прошедший двадцатидвухлетний период. Все три стороны уже готовились подписать новое, как это делалось до них уже десятки раз. И вот… Немыслимые требования Самаконы, уничижительные насмешки племянника, Ардина, бессонная ночь в ожидании ее решения... Был шанс спасти хотя бы ее от этого. Две помолвки... А договор не продлен и Лес уезжает на рассвете.

– Что пьешь? – невозмутимо поинтересовался Нердес, усаживаясь в соседнее кресло.

Ронарду было понятно это состояние брата: когда осознание неотвратимости катастрофы не оставляет в душе ничего, кроме спокойного безразличия.

–Конняк. Тебе понравится, – протянул Ронард брату собственный бокал. – Удивительно подходит к ситуации.

Император принюхался к резкому аромату напитка, осторожно отхлебнул, посмаковал. Удивленно хмыкнул, но после одобрительно кивнул. Ронард сходил за вторым бокалом и водрузил на стол бутылку – одну из нескольких так удачно конфискованных у братцев-поваров Кирс-Анофф. Им все равно его даже нюхать нечем, а вот алкоголю в академической столовой категорически нечего делать.

Помолчали, любуясь с балкона на закат и согревая тонкостенное стекло с янтарным напитком в ладонях.

– Джемрен об этом уже знает?

Император качнул головой.

– Только я. Теперь и ты.

– А что сам думаешь?

Нердес глубоко вздохнул.

– Лесу этот договор никогда особо не был нужен. На их территории и так никто не сунется. Единственная их выгода была в признании нелюдей равными людям. Ты, верно, читал, каким гонениям они раньше подвергались в Империи… Но этого давно уж нет. Да и сами нелюди практически все укрылись в Лесу. Диких тварей и дикую магию Лес сдерживал по тому же договору в своих границах. Сейчас… Не знаю, Рон. Нынешнего астарха и меня сближает личная дружба. Но что будет, когда воцарится наша смена…

Ронард стиснул зубы.

– Тебе решать, Дес. Договор еще можно заключить между оставшимися двумя сторонами.

– Я уже решил, Рон, – расслабленно отхлебнул еще обжигающего напитка император.

– И?..

– Время мирных договоров вышло, – Нердес залпом допил бокал. – Самакона перешла границы, когда вынудила меня предать родного брата.

С Ронарда разом слетело все равнодушие, он привскочил в кресле, яростно глядя на императора.

– Ты в своем уме?!.. Они же только этого и ждали! Ты не можешь ставить под удар всю Империю! Ты должен думать о стране, а не вестись