Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он получил Мэрилин Монро в свою постель лишь по одной причине – Наташа накануне закатила дикую сцену ревности.
Она вообще начинала требовать все больше и больше внимания, старалась сопровождать «любимую крошку» с утра до ночи, даже в магазин за новым платьем не выпускала. А еще она пыталась запретить и шампанское, и таблетки. В общем, пришло время срочно куда-то переезжать. У Джо ДиМаджио имелся прекрасный дом с видом на океан. И этот парень вообще не кричал – только улыбался. Так, может, он сгодится для того, чтобы приютить хорошенькую актрису?..
Странно, но его кожа пахла невероятно приятно – свежим ветром, скошенной травой, весенней зеленью.
Джо только берет Мэрилин за руку – а по ее телу уже бегут мурашки.
От поцелуев, оказывается, может кружиться голова. Губы Джо пьянят сильнее шампанского.
Мэрилин понимает, что в этот раз все будет по-другому и что можно забыть о своем актерском мастерстве, и кричит, как дикая кошка, и воздух и свет вдруг внезапно заканчиваются...
– Ты плачешь? Я сделал тебе больно?
Джо испуган. Он вскакивает с постели, приносит бокал шампанского, смахивает пальцами бегущие по щекам слезы.
– Ты сделал мне хорошо, – бормочет Мэрилин, чувствуя невероятную легкость во всем теле. – Мне кажется, я родилась заново. И, знаешь, Джо ДиМаджио, как ты посмотришь, если мы больше никогда не будем расставаться?
Странно, необычно – больше никаких прагматичных мыслей, ни о доме, ни о деньгах. Просто хочется, чтобы этот мужчина всегда был рядом. Видеть его глаза, прикасаться к крепкому мускулистому телу – неожиданное наслаждение; острое, никогда не испытанное ранее удовольствие...
Джо кивает:
– Как раз ломал голову над тем, как бы сказать тебе, что хочу познакомить тебя со своей семьей.
Как пьяная, Мэрилин знакомится с мамой ДиМаджио, выбирает свадебное платье, занимается обустройством дома.
Все, что происходило в те месяцы предсвадебной суеты на съемочной площадке, фактически не оставило в сознании следа. Собственное счастье оглушило, заполнило всю жизнь. Невозможно было запомнить слова даже малюсеньких ролей! Поэтому помощник режиссера пишет реплики на карточках – а если взгляд Мэрилин вдруг не может их отыскать, то актриса просто безмолвствует перед камерой.
Отрезвление от счастья происходит быстро и мучительно.
– Я думал, ты бросишь карьеру и будешь сидеть дома! – кричит Джо, и... и бьет свою жену огромными крепкими кулачищами. – Сколько можно сниматься в этих дурацких пошлых фильмах!
Мэрилин пытается увернуться от ударов и рыдает.
Как больно, как стыдно!
Да, с Джо прекрасно в постели.
Но он требует невозможного – оставить кино, ради которого потрачено столько сил. Оставить – а что взамен? Вдруг муж разлюбит, захочет развестись – и что тогда, ни денег, ни работы? Как он не может понять: ее жизнь складывалась так, что рассчитывать приходилось только на свои силы. И невозможно теперь вот так просто, ради чьей-то прихоти, бросить работу, отказаться от денег, от славы – от всего, что стоило неимоверных усилий!
Все реже муж кажется добрым волшебником. Все чаще – бесчувственным чурбаном. Как прекрасен был подарок на его день рождения! Золотая медалька, на которой красовалась гравировка: «Зорко одно лишь сердце, самого главного глазами не увидишь». Хотелось сказать Джо то, что, оказывается, так сложно произнести. Что любовь к нему согревает душу; что только рядом с ним становится хорошо и спокойно. Кто-то из девочек на съемочной площадке рассказал: есть такой писатель, Сент-Экзюпери, и он придумал такую четкую и вместе с тем нежную формулировку. Эти слова стали бы лучшим признанием в любви, признанием, которое Джо никогда не слышал. «И что это за глупость тут нацарапана?» – отреагировал муж. Да он не понимает ни книг, ни кино. Ничего не понимает, кроме своего тупого спорта!
А теперь еще и эти удары...
Мэрилин терпит несколько месяцев.
Гримеры изводят килограммы косметики, замазывая покрывающие все тело синяки.
Джо дерется все сильнее.
Развод в таких условиях – это уже просто вопрос выживания.
Но как же это больно...
На пресс-конференции, посвященной разводу с ДиМаджио (на ее проведении настоял агент, уверяя, что лучше один раз собраться с духом и все честно рассказать газетчикам, чем терпеть их постоянный террор), получилось только вымолвить:
– Да, мы разводимся.
Потом губы задрожали, из глаз хлынули слезы.
Очередные обломки очередной семьи...
«Все, больше никогда, – подумалось тогда, после чуть успокоившейся боли. – Никаких мужей, никаких романов. Я буду сосредоточена только на работе».
Мыслей о браке с Артуром действительно не было.
Он сам проявлял инициативу, настаивал. Дарил бриллианты, обещал написать сценарий гениального фильма с прекрасной женской ролью, мечтал о будущих детях, которые наполнят шумом гостиную роскошной квартиры на Манхэттене. В конце концов, драматург объявил о своих планах жениться на Мэрилин Монро в прямом эфире на телевидении!
Такой напор произвел впечатление.
А после свадьбы мужа как подменили.
Казалось, это кино уже недавно снималось, только с ДиМаджио в главной мужской роли: упреки, ревность, оскорбления...
Из этой реальности хотелось сбежать в сладкий мир, который дарили пилюли.
Но в последнее время кошмары стали проникать и туда.
Какие-то мужчины... Они прячутся за дверью, негромко переговариваются. Но ведь ясно: они собираются ворваться в спальню, а потом убивать, долго и мучительно.
Бежать от них! Скорее к окну! Только там... Там приставлена лестница. И возле стекол уже видна голова ребенка... Это мальчик, у него игрушечный нож в руке. А вот его лицо стареет, нежная кожа покрывается морщинками...
– Ты – ничтожество, Мэрилин Монро, – пробивается голос Артура Миллера через гул голосов незнакомых мужчин. Тех, что постоянно прячутся за дверью спальни. – Ты жалкое ничтожество...
– …Нет! Нет, я сильная! Я сильная и справлюсь со всеми проблемами! – закричала Мэрилин. – Я все могу, я всем докажу – у меня талант, и я не сумасшедшая, я не сумасшедшая!
Высыпав в рот пригоршню пилюль, она заметалась по спальне.
Есть только один человек, который умеет отключать это страшное кино и затыкать эти ужасные голоса. Психиатр Барбара Мэй из Нью-Йорка.
Да, еще предстоит месяц съемок, и надо торчать здесь, в Голливуде.
Но нет никаких сил видеть этих жутких мужчин, слышать их разговоры.
Наплевать на съемки, подождут пару дней возвращения ведущей актрисы. В конце концов, она плохо себя чувствует. И теперь самое главное – бросить в чемодан пару платьев и уехать в Нью-Йорк. Кажется, сам дом миссис Мэй, расположенный в дивном прекрасном саду, приносит облегчение. Буквально полчаса беседы с доктором творят чудеса.
В Нью-Йорк! В Нью-Йорк!
И поскорее...
* * *«Я в Америке, в Америке, в Америке!!!»
Лику Вронскую просто распирают радостные эмоции. Она едва сдерживается, чтобы не запрыгать прямо здесь, на выходе из аэропорта.
Во-первых, после многочасового перелета пройтись пешком, чувствуя, как разминаются затекшие ноги, – это уже огромное удовольствие.
Во-вторых, получение багажа и прохождение паспортного контроля оказалось настолько быстрым и сопровождалось таким количеством улыбок, что настроение мгновенно стало соответствующим – веселым, легким.
И все-таки, как невероятно приятно после промозглого московского ноября вдруг ощутить на своем лице ласковое дуновение соленого ветерка! Здесь так тепло, что даже можно снять куртку!
Осень в Калифорнии – это, оказывается, около двадцати градусов выше ноля, и яркое солнце в ослепительно-синем небе. Впрочем, в холле аэропорта уже распевают рождественские песни Санта-Клаусы, висят декоративные композиции: елочные веночки, гроздья красных шариков, золотистые и серебристые гирлянды. К Рождеству, как выясняется, здесь начинают готовиться рано. Какой резкий контраст: яркое солнце, никакого снега и атрибуты зимнего праздника.
«Я в Америке, я в Америке, и...»
Пулей вылетев из здания аэропорта, напоминающего огромную летающую тарелку, Лика сразу же увидела стоянку такси; направилась к ней, катя за собой большую сумку на колесиках. Но потом остановилась, завертела головой по сторонам.
А что делают другие пассажиры?
Это безопасно – пользоваться такси?
Это «официальные» таксисты, с которыми надо расплачиваться по тарифу, или же, как и в Москве, поездка на такой машинке может обернуться неприятным финансовым сюрпризом? С московских «бомбил» станется запросить за доставку от Шереметьева до города долларов сто пятьдесят – двести! Интересно, а какие здесь нравы? Просто разводят на деньги или же разводят на деньги еще и с угрозой для безопасности туриста-чайника? Иногда по телевизору покажут про США такое: и грабеж средь бела дня, и убийство из-за пары долларов...
Может, стоит позвонить Катиному мужу, его номер есть в блокноте? Хотя... вот вариант проще!
- Золотой венец Трои - Ольга Тарасевич - Детектив
- Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич - Детектив
- Плачущий ангел Шагала - Ольга Тарасевич - Детектив
- Магическое кольцо Каина - Ольга Тарасевич - Детектив
- Дурная слава - Фридрих Незнанский - Детектив
- Чужие деньги - Фридрих Незнанский - Детектив
- Ва-банк! - Джеймс Суэйн - Детектив
- Исповедь оборотня - Виталий Агафонов - Детектив
- Островитяне - Наталья Андреева - Детектив
- Угол смерти - Виктор Буйвидас - Детектив