Проект Данте. Врата Ада - Сергей Извольский

О том, что видел, Сергей решил никому не рассказывать. Забыть.

Но потрепанная «восьмерка», оставшаяся во дворе, служила ему напоминанием.

Машину со двора так никто и не убрал. Арчи на телефон больше не отвечал, а после вообще барышня механическим голосом начала рассказывать всем пытавшимся дозвониться, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Сергей через пару дней даже нашел в социальной сети одного из друзей Арчи, который вместе с ним последнее время в виртуальной реальности зависал, но тот сообщил, что Бугульдиса последние дни точно никто не видел. Как будто тот сквозь землю провалился.

Глава 6

Глубоко вздохнув, с трудом сдерживаясь, я присел и поднял миску, в которой оставалось еще чуть-чуть воды – на дне чудом сохранилось на маленький, очень-очень маленький глоток. Выпив который я понял, что такого наслаждения, наверное, никогда в жизни не испытывал.

С тоской мазнув взглядом по лужицам обволоченной пылью воды на земле, я поднялся и сделал шаг к стене, прислоняясь к ней спиной. И быстро стрельнул глазами в сторону террасы. Пустая.

– Так значит, да? – голос Таскера не предвещал ничего хорошо. Не торопясь, он подошел, под звон металла подтянул цепь, избавив ее от свободного хода, и все так же неспешно закрепил на месте удерживающий ее штырь.

– Животное, ты думаешь, твой хозяин – Каний? – оторвав зубами достаточно большой кусок мяса, проговорил наставник не очень внятно.

О том, что мой хозяин – какой-то неизвестный Каний, я совершенно не думал. Впрочем, Таскеру об этом говорить не стал – просто опустив взгляд, смотрел сквозь его ноги в пространство.

Раздался мерзкий звук – Таскер выплюнул кусок плохо пережеванного мяса вперемежку с сухожилиями, который влажно ударился мне в голень.

– Ты ошибаешься, скот! – раздалось вдруг совсем рядом – сделав быстрый шаг вперед, Таскер приблизился ко мне. Изо рта у него пахло погано, надо сказать, и, отвернувшись, я коротко глянул в сторону.

Терраса была по-прежнему пуста.

– Твой настоящий хозяин я! Я буду тебя драть утром, днем и вечером! Я смешаю тебя с дерьмом, которое ты будешь слизывать с моих ступней! Ты понял, отродье? Я заставлю тебя сожрать твои уши, ты будешь просить меня, скулить и…

«Ёпть, какая-то виртуальная херня собралась меня с говном мешать!»

Внутри поднялась волна злости, и я поднял голову, встретившись взглядом с Таскером. Даже то, что я прикован и нахожусь в заведомо проигрышном положении, меня не удерживало – внутри заклокотала ярость, и я уже открыл было рот, чтобы без прикрас и без оглядки на последствия высказать этому уроду все, что думаю. Но, встретившись с наставником взглядом, я невольно будто рванулся мысленно к нему, чувствуя, как почти физически передаю ему мое желание растоптать его.

И я, уже приоткрыв было рот для ругательства, замер – с Таскером произошло что-то странное. Наставник стоял будто загипнотизированный, невидящим взглядом глядя в пространство сквозь меня. Но задумываться я об этом не стал – поддавшись ярости, даже не полностью осознавая, что делаю, я подпрыгнул и, обхватив шею Таскера ногами, рванул его к себе, выгибаясь всем телом.

Голова наставника с глухим стуком колотушкой ударила в стену, а я, расцепив захват ног, дернулся, приподнимаясь на руках, и изо всех сил приземлился подошвами ему на шею. Больше не прыгая, но не в силах остановиться и обуздать свою ярость, я начал раз за разом бить ногой сверху вниз по голове и шее оглушенного Таскера. Хотя, если и были бы силы остановиться, не стал бы.

Кровь на ступни брызгала по-виртуальному щедро и по-настоящему горячо. Неожиданно наставник дернулся, стряхивая с себя оглушение, попытавшись подняться. Хрипло заорав, я снова рванулся, приподнимаясь на руках и в прыжке обеими ногами вбивая Таскера обратно вниз. Правая нога скользнула с шеи, босой ступней ударившись в землю, влажную и липкую от крови, а левая нога осталась на голове. Не убирая, я перенес вес тела на нее и правой ударил в лицо Таскеру, будто по футбольному мячу.

Досталось и мне – по косточке зубами зацепило, но боли я даже не заметил – музыкой прозвучал хруст шейных позвонков, и обмякшее тело Таскера замерло, перекрученное, с откинутой в сторону рукой и застывшим в последней гримасе мерзким лицом.

– Урод, – с ненавистью выдохнул я, плюнув на труп.

Удовлетворение от состоявшейся мести сейчас перевешивало беспокойство о последствиях.

«А я ведь человека убил», – мелькнула на задворках сознания мысль, от которой я отмахнулся. Виртуальность же.

О том, что и в реальности, завалив такого, грустить бы не стал, думать не хотелось.

Напрягшись, ногой отпихнул тело как можно дальше от себя. Получилось не очень – труп откатился едва на полметра, а дальше я не доставал – цепи держали.

«Ладно, скажу, что он сам таким пришел», – с бесшабашной, но не очень радостной веселостью и удовлетворением подумал я.

«Если спросят», – ожгла беспокойством мысль.

«Завтра будет завтра», – попытался успокоить я сам себя, провиснув на цепях и полуприкрыв глаза.

Когда становилось совсем плохо, посматривал на поверженного Таскера.

А круто я исполнил, красавчик! Нормальный мне персонаж достался, вполне, вполне себе… Вот только имя: Велунд… Интересно, это со смыслом или просто от балды?

В очередной раз глянув на тело Таскера, я подобрался. Догадка появилась неожиданно, но принесла нешуточное волнение – вдруг он воскреснет? Или его воскресят – виртуальность же?

Вот мне весело-то станет, а… виртуальность виртуальностью, а телесные пытки здесь вполне себе реальные…

Поздравляем! Вы уже более четырех часов подвергаетесь телесным и моральным пыткам, ни разу не закричав!

Дух: + 1!

Поздравляем! Подвергаясь телесным и моральным пыткам, укрепляя свой дух, вы получили достижение «Стойкость духа»!

Изучена новая способность: «Медитация»!

В ходе тренировки духа и тела вы приобрели возможность отрешиться от всего земного, перестав обращать внимание на телесные муки!

Прекрасно, дайте две! Вот только как эту медитацию включить?

Разбирался недолго. Даже показалось, что появилось интуитивное знание, как включать эту медитацию. Всего-то надо было два раза глубоко вздохнуть, а на третий вздох способность активировалась, отстраняя сознание от тела. Отстраняя, но от тела не отпуская, впрочем, – просто уходила боль, жажда и голод, оставляя меня наедине с собой и своими мыслями. Но от душевных мук медитация не избавляла, поэтому я выдержал недолго, снова вернулся к обычному состоянию.

Теперь висеть было не так комфортно – мысли о том, что Таскера могут воскресить, тревожили. Если этот урод с ходу меня так невзлюбил, как же он на меня после воскрешения будет реагировать?

Стремно, блин. Одна надежда теперь на новоприобретенную способность.

Пока висел на цепях, добавилась еще одна единица к духу. Через пять часов.

* * *

Утром, несмотря на мое откровенное желание рассказать о том, что Таскер сам таким пришел, никто спрашивать и не собирался. Решение было вынесено даже без доследственной проверки – появившиеся с рассветом во дворе стражники удивленно посмотрели на безжизненное тело наставника гладиаторов, после чего скрылись там, откуда пришли. Минуты две царила тишина, а после гладиаторский двор будто ожил – где-то заголосили, послышалась рявкающая череда выкриков, и вокруг сразу все загремело дверями, затопало бегущими подошвами. На плац из решетки главного входа вывалилось сразу десятка два стражников, один из которых тащил внушительный крест из двух железных полос.

Цепи кандалов, держащие меня, стравили с предосторожностями – двое стражников цепко держали мои руки, а несколько едва кожу мне на груди остриями копий не протыкали, напряженно всматриваясь, ловя взглядами каждое мое движение. Стоило только разомкнуться наручникам на руках, как стражники меня в позу ласточки поставили, еще и кто-то древком припечатал сверху. Снова защелкнулись кандалы, но в этот раз не только на запястьях – меня прикрепили к принесенной железке в форме ровного креста, к двум из концов которого пристегнули запястья, на одном был специальный обруч для шеи, а к ногам от последнего, ткнувшегося мне в поясницу, просто кольца на цепях провели.

Небольшим утешением служило то, что когда один из воинов подошел к трупу Таскера, поднимаясь, он сделал характерный жест «все», обернувшись к кому-то в стороне. В стороне и наверху. «На террасе, наверное», – подумал я, но удостовериться не смог – голову уже было не повернуть.

Обратно в камеру меня волокли довольно грубо, несколько раз чувствительно приложив об углы коридора. Когда конструкцию со мной забросили обратно в каменный мешок, один из стражников шагнул следом и пристегнул свободную цепь к крюку на стене. Хлопнула массивная дверь, отсекая меня от ровного света магических светильников в коридоре. И снова почти сразу мрак вокруг начал тускнеть, играя серыми тонами. Несколько мгновений, и я опять хорошо различил очертания стен каменного мешка, где очутился.