Шалости Черного Властелина - Наталья Гладышева

Чуть на месте от радости не запрыгала, осознав новость и тут же стала прикидывать, что бы такого этакого надеть. Такого этакого только одно платье и то вечерний вариант. Это поостудило пыл и из кабинета вышла уже не в таком приподнятом настроении. Иван-царевич топтался у двери, меня ожидаючи и выглядел очень мрачным. И снова не смогла ответить на вопрос, почему так решила. Вот мрачный и все! Моей левой пятке так захотелось!

До вечера осталось времени немало и я решила провести его с пользой, проглядеть по диагонали «Камасутру», чтобы знать в каком месте начинать смущаться и отвлекать старичка другими книжками. В комнате шикнула на змею, оглянулась на маячащий в дверях скелет и милостиво разрешила:

— Заходи.

Змея, немного поразмышляв над моей наглостью, сползла с кровати на пол, а там добралась до скелета и обмоталась вокруг его ноги. Кактус сказала Иван-царевичу:

— Привет. Как дела?

Скелет важно кивнул и задумчиво оглядел комнату.

— У меня тоже хорошо, — ответил кактус. — Меня хозяйка полила, мне так вкусноооо… Только света мало. Солнышко хочу.

— А ключ от квартиры, где деньги лежат, не нужен? — буркнула я, пристраиваясь на кровати и тихонько офигевая от этого диалога.

Скелет осуждающе покачал головой и провыл:

— Простииии.

— Ничего, ты не виноват, — с сочувствием вздохнул кактус.

А я, мысленно крутя пальцем у собственного виска, спросила у кактуса.

— Ты его понимаешь?

— Ну да, — изумился кактус и захлопал игольчатыми ресничками. — Чего его не понимать, он все понятно говорит. Сейчас сожалеет, что не может помочь мне с солнышком. Окно открывать нельзя.

— А почему нельзя? — заинтересовалась я и отложила книжку в сторону.

— Сейчас спрошу, — охотно ответил кактус.

Но вопрос переадресовывать не пришлось. Скелет качнул головой, развел руками и кактус перевел мне:

— Охранная магия, может навредить.

— Понятно, что ничего не понятно, — передернула плечами и окинула растерянным взглядом комнату и своих собеседников.

Та еще компания. Кактус, скелет со змеей, перебравшейся ему на шею, и сошедшая с ума я. Потрясающий зоопарк, прямая дорога в Кащенко, нас там ждут с распростертыми объятиями. Жаль, что в психушке нет таких санитаров, как Соловьев младший. Губы сами собой расплылись в мечтательной улыбке, стоило только вспомнить синеглазую грезу.

Иван-царевич подергал за хвост змею, жестом человека в деловом костюме, поправляющего галстук, простучал костяшками до угла, где и застыл памятником самому себе. И почему я больше его не боюсь? Отвлеклась от воспоминаний о том, что меня пригласили на свидание и принялась разглядывать моего сегодняшнего проводника. Скелет как скелет, еще и при цветном, модном шарфике-змее. Глазницы фосфорическим светом не горят, кандалы не звенят, кости белые, натертые до блеска. Прямо загляденье, а не скелет. И что я от него шарахалась как ошпаренная? Просьбы выполняет, цветы подарил. Жалко, что глюк. Не могу я никак поверить в его реальность. Не могут в нормальном подлунном мире скелеты ходить и говорить. Вот не могут и все. Как и коты, как и кактусы. Может быть меня наркотиком каким опоили? Поэтому мне все это и мерещится? А завтра возьмет и пройдет. Буду на это надеяться, а то уже побаиваюсь того, что могут готовить мне день завтрашний и вечер сегодняшний.

Стук в дверь отвлек меня от мыслей о жизни моей нелегкой. Иван-царевич, не спросившись, потопал к двери, решив поработать мои личным швейцаром. Открыл ее и вышел, плотно прикрыв за собой. Это что, к нему пришли? Навещает кто-то или по делу? Какой деловой скелет. Любопытство обуяло меня сильней размышлений за жизнь и мечтаний о синеглазом красавчике. Подкралась к двери, открыла ее рывком и огляделась. В коридоре стоял только мой скелетик и более никого. И что это за таинственный посетитель был, который так и не показался на глаза?

Иван-царевич держал в руке мой тапок и задумчиво качал головой. Опустила взгляд вниз, на пол и приподняла брови. На полу валялись цветы, помятые и поломанные. Розы, красные, в каком количестве, не сосчитать, так как разбросаны в хаотичном беспорядке.

— И что это было? — строго спросила у скелетика. — Ты зачем моих поклонников гоняешь?

Логично было предположить, что розы предназначались мне, а не кактусу и не шарфику-змее и уж тем более не Иван-царевичу.

— Простиии, — взвыл скелет и протянул мне тапок.

— Перевожу как я не хотел, оно само получилось. Кто приходил хоть? Соловьев младший? — с замиранием сердца спросила я.

Скелет отрицательно помотал черепушкой, поправил свое цветное кашне и постучал костяшками ко мне в комнату. И ведь я его не приглашала, во второй-то раз. А он не спросившись, как будто так и надо. В комнате меня поджидал наглый котяра. Поглядывая на меня хитрым, зеленым глазом, спросил:

— Хороуш наш Саун Сануыч, ау?

— Хорош, — вздохнула я и повернулась к кактусу. — Спроси этого вредителя, пожалуйста, аленький ты мой цветочек, зачем он поклонника прогнал. Мне он не отвечает внятно.

— Это гонец был, — охотно пояснил кактус, умильно смутившись от того, что повысила его в звании до цветочка. — Это Соловьев старший извиняется так.

— Если извиняется, то почему вы все еще здесь? — спросила у аленького цветочка строго.

— А мы от него не зависим. У тебя хорошо здесь, тепло. Ты светишься, — охотно пояснил кактус. — Мы сами по себе, где хочется там и появляемся.

— В пределуах этуого дуома, — буркнул котяра и отвернулся. — И чегоу треупется, неу поунимаю? Всеу раувно ничегоу неу измеунится, — и принялся за вылизывание лапы. — Неу слушай ееу, онау болтушка та ещеу. И полуовины неу знаует, а всеу тудау же, выуводы деулать и инфоурмацией деулиться.

— Если у тебя ее больше, почему сам не поделишься? — спросил уязвленный кактус.

— А кто вы вообще такие? — догадалась спросить у глюков, откуда они взялись, совсем плохо у меня с головушкой дело.

— Мы… Ой, — котяра громко мявкнул, слетел с кровати, вскочил на подоконник и со всего размаху заехал лапой по кактусу.

— Моулчи, — спрыгнул на три лапы кот с окошка. — Нельзяу наум об эутом говорить. А онау всегдау треупется, треупется, треупется, дауже себеу воу вреуд.

Бауюн захромал к кровати, а я, оторопев, смотрела на то, как кактус катится по полу, закрыв глаза.

— Ты зачем дерешься? — праведно возмутилась и обиженно посмотрела на котяру. — И зачем мой кактус обижаешь?

— Быул твоуй, теуперь ниучейный, — ответил вредина и демонстративно принялся вытаскивать колючки из лапы. Получалось у него не очень, не приспособлены для того кошачьи зубы. — Нуельзяу наум говоурить об эутом. Поучему, неу скаужу. Доугадаешьсяу саума, отлиучно. Неу догаудаешься, и лаудно. Неу тыу пеурвая, неу тыу послеудняя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});