Средневековая история – 9. Чужие дороги - Гончарова Галина Дмитриевна

Бесполезно.

Капелька крови попала на губы.

Человек слизнул ее – и продолжил танец.

Удар.

Порез.

Опять удар.

Что за тоска, если добыча падает на колени, умоляет о пощаде, просит не убивать. Что за скука!

Как эта тварь может так ломать ему радость охоты?

Сопротивляйся, гадина!

Человек сильно бьет женщину, но та уже не может бежать, забивается в угол, скулит, хнычет…

И тоска накатывает лавиной, затуманивает яркие глаза белесой мутью…

Удар!

Тело остается лежать в углу. Человек пинает его кончиком сапога, отрезает мизинец и прядь волос на память, собирает памятные сувенирчики…

– Стерва.

Все чаще он думает о той, единственной, чья кровь может его насытить.

Все чаще…

Как она бы сладко скулила под кинжалом…

Но они умирают. Они все умирают… а если вместе с ней он убьет и себя?

Человек пока еще не решил эту задачу, но время идет и его терпение на исходе.

Авестер

Его величество Энтор прочитал письмо и улыбнулся.

Медленно.

Жестоко.

Умер.

Эдоард наконец-то умер.

Туда ему и дорога.

Его величество жутко раздражал король Ативерны. Разве это справедливо?

Все ушли. Ушел его отец, ушла тетя Имоджин, ушел Эдмон… Эдоард все коптил и коптил небо, словно надеясь пережить всех, кто был рядом. А теперь его нет. И что же вы чувствуете, ваше величество?

Энтор прислушался к себе.

Удовольствие?

Да, безусловно. Враг умер, пусть даже не зная о том, что он враг.

Разочарование?

Да, безусловно. Враг умер, не зная о том, что он враг.

А что еще?

Удовлетворение, предвкушение, интерес?

Определенно.

Партия начинается. Она только начинается, но если Альдонай будет милостив, еще дети Эдоарда увидят крах всех дел своего отца. И это будет триумф.

Что такое – смерть?

Да ничего! Меньше, чем ничего… человек умер – и все, он не страдает, не мучается, ничего не испытывает, его попросту нет. Его уже ничем не заденешь.

Нет, уничтожить человека можно лишь одним способом – убить его дела на земле. Убить то, во что он вложил свою душу. Вот когда о нем не останется памяти, или останется только плохая память, тогда – да. Тогда можно сказать, что месть свершилась.

Энтор сейчас делал свои первые шаги по направлению к мщению. И довольно улыбался, предчувствуя длинную партию и – победу. Обязательно победу, другого варианта у него нет.

Только победа.

Ативерна еще ляжет у его ног. Его величество даже не сомневался в этом…

Энтор сидел, улыбался и строил планы. И хорошо, что в тронном зале никого не было, кроме любопытного солнечного зайчика. Но даже легкий весенний лучик, пробежав по скорченному судорогой ненависти лицу короля, поежился, замерз – и опрометью бросился обратно на солнышко, греться.

Страшные все же существа – люди.

Ативерна

Ганц Тримейн пнул носком сапога стену и выругался так, что повяли цветы в кадках.

Стена отплатила за себя взрывом боли в носке.

Сволочи, твари, суки…

Нет, ну какие ж сволочи!!!

КТО!?

Знать бы…

Но это уже не первое тело. И даже не десятое.

Девушка лежала в переулке. Скорчившись, словно младенец в утробе матери, подтянув колени к груди, закрывая разрез на платье и страшную рану на животе. Симпатичная, светловолосая, лет семнадцати на вид, совсем еще ребенок, жить бы ей да жить…

Ганц бесился оттого, что никак не мог выяснить – КТО!?

Не было ничего. Ни свидетелей, ни улик… тела привозили, выбрасывали из кареты… он даже про карету узнал.

Черная, с досками на обеих сторонах. Герб не виден, даже если он есть. Альдонай, ну дай ты мне их найти, а?!!! А я уж и в храме отстою, и пожертвую как следует, но найти…

Ганц представил, как будет говорить сегодня с родителями очередной несчастной – и сердце защемило. Не мальчик уже, и всякое повидал, но жалко девчонок. Жалко…

А если с его бы дочерью такое?

Не просто убил бы.

Кулаки мужчины рефлекторно сжались. Нет, не убил бы.

Этот подонок, попади он Ганцу в руки, о смерти молил бы, как о милости. Долго молил бы, и не получил ее…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ладно.

Не время для бешенства. Не время.

Ганц заставил себя успокоиться и принялся осматривать тело.

Как лежит, в чем одето… это просто тело, и все. Что в руках, в чем испачканы пальцы, что надето, что в карманах…

Рано или поздно любой подонок совершает ошибку. И Ганц до него доберется.

Обязательно доберется.

***

Дружат там короли и страны, не дружат – вопрос риторический. А посольство быть должно.

Обязано даже.

Где же еще можно узнать новости, куда послать шпионов, откуда навредить противнику? Только из посольства. А еще в чужие страны можно сослать тех, кого не желаешь видеть при дворе. И понадеяться, что посол допустит ошибку и даст тебе возможность его казнить. Как вариант.

Этакий «змеиный островок». Но – дипломатия требует, и посольства есть во всех странах. И Ативерна держит посольство в Авестере. И наоборот – тоже.

Послом Авестера в Ативерне был граф Горацио Альден.

Достаточно симпатичный высокий блондин, лет сорока, чуточку подлысоватый и немного смущающийся по этому поводу. Горацио старался не зачесывать волосы назад, а как-то припускать их вперед, носил парики, пользовался самыми разными средствами – волосы все равно лезли. Печально, но факт.

Ничего не помогало.

В связи с этим, на Энтони Горацио смотрел не слишком одобрительно. Приехали тут, понимаешь…

Но с письмом от его величества не сильно-то и поспоришь.

– Барон…

– Граф, – в тон ему отозвался Энтони.

Мужчины со стороны напоминали двух котов, столкнувшихся на одной помойке. Вроде бы и поделить надо, и драться нельзя, а то хозяин помойки выйдет, обоих выкинет, и уступать неохота…

Оставался упрощенный вариант – как и у котов, пообщаться.

Коты в этом случае смотрят друг другу в глаза и достаточно противно орут. Конечно, орать барон и граф не собирались, но в глаза друг другу смотрели очень пристально.

– Его величество приказал передать вам это письмо – первым начал партию Энтони.

– Любые указания его величества – закон для его подданных, – парировал Горацио.

Да, воля короля – закон, но кто сказал, что ты от этого становишься умнее?

– На меня возложена достаточно сложная миссия, успех которой во многом зависит и от вас также.

Равно как и неудача. Не будешь помогать – Энтор обо всем узнает и не простит.

– У вас одна миссия. А я представляю в Ативерне весь Авестер, – не уступил граф.

Твоя миссия – ты и справляйся. А у меня и без тебя хлопот хватает.

– Хм, – издевательская интонация прослеживалась очень четко. – К сожалению, за последние десять лет отношения между нашими странами не улучшились.

Какие у тебя тут хлопоты? Только место занимаешь да казенное жалование проедаешь!

Горацио прищурил глаза.

– Сложно улучшить то, чего попросту нет. Но можно хотя бы доносить до своего монарха правдивую информацию. Поверьте, барон, даже собирать ее – тяжкий труд.

Это тебе не по попойкам и по борделям бегать.

Тони поморщился.

– Частично, эта информация и стала причиной моего визита сюда.

– Частично?

– Что вы знаете о графах Иртон, ваше сиятельство?

Горацио вздохнул, нервным движением поправил кружевной (выделки торгового дома Мариэль) манжет и посмотрел в окно.

– Сложно сказать однозначно, барон.

– Однозначно?

– Я бы разделил историю семьи Иртонов на два этапа. Или на три…

– Да? – искренне заинтересовался Тони.

– Да… Я как раз начинал служить в Ативерне, когда граф Иртон решил жениться. Я не был на свадьбе, но слухи ходили… объединение состояния графа и корабельной флотилии его тестя, барона Брокленда.

– Корабел.

Прозвучало, как прозвище. Да прозвищем это и было. Действительно, как еще назвать Августа Брокленда?