Во всем виновато шампанское (ЛП) - Коул Фиона

Стиснув зубы, я выдавила улыбку и сказала:

— Я приму это к сведению. — Прочистила горло, сжала и разжала пальцы, пытаясь расслабиться, и решила начать более безопасную тему: — Как работа? Ты хорошо устроился в «Mariano Shipping»? Я знаю, что у отца строгие правила.

Кэмден издал смущающе громкий смех, который заставил меня посмотреть по сторонам, чтобы посмотреть, как много внимания он привлек. Знакомое лицо заставило каждый мускул в моем теле напрячься от страха. Жар залил щеки, и я быстро отвернулась, мои волосы разметались, позволив мне спрятаться за ними, словно за занавесом. Может он не узнает, что это я.

Но когда я откинула волосы в сторону и украдкой взглянула в его сторону, темные глаза Николаса Раша встретились с моими. Он посмотрел на Кэмдена и мгновенно перевёл взгляд на меня, сузил свои прекрасные глаза в осуждающие щелочки. Плотно сжатые губы скривились в отвращении. Но, даже учитывая его очевидное отвращения ко мне и ситуации... даже учитывая расстояние между нами... я чувствовала жар, исходящий от его глаз, скользящих по моей коже, будто я была совершенно обнажена.

Я снова сосредоточилась на Кэмдене, пытаясь подавить жар, разливающийся по моим венам.

— Итак, как я понимаю, работа продвигается хорошо? — спросила я, прочистив горло.

Светлые волосы Кэмдена выбились из идеальной прически, когда он склонил голову набок и улыбнулся, как будто увидел щенка, которого считал очаровательным.

— Конечно, так и есть. Но не стоит забивать свою хорошенькую головку работой. Я хорош во всем, что делаю, твой отец и «Mariano Shipping» не могут сравниться с моим талантом. — Каким-то чудом я сдержалась, чтобы не закатить глаза, когда он подмигнул. — И, Верана, я имею в виду, что я хорош во всем.

Фу.

Его улыбка стала шире, и я поняла, что он воспринял мое потрясенное молчание скорее как благоговение, чем безмолвное отвращение. Словно в замедленной съемке, его рука двинулась по столу, я рывком положила свою на колени, сбросив вилку с тарелки. Звон, с которым она ударилась о фарфор, прозвучал словно набат, звенящий в моей голове, предупреждающий, что пора убраться к е*аной матери отсюда.

Я улыбнулась, уверена, что моя улыбка больше походила на гримасу, но я не могла изобразить что-то лучшее.

— Извини, — сказала я, отодвигая стул. — Мне нужно в туалет.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы пойти в туалет, а не побежать к выходу на встречу свободе, в которой я так отчаянно нуждалась в этот момент. Спрятавшись в кабинке, я сделала несколько глубоких вдохов, задаваясь вопросом, как долго смогу прятаться в туалете, прежде чем это начнет выглядеть так, как будто у меня проблемы с желудком.

Зная, что достигла временного предела, я неохотно вышла из кабинки, холодной водой ополоснув руки, ища любую причину, чтобы не возвращаться к столу.

Мама говорила, что необходимо время, чтобы влюбиться, и что отец тоже был высокомерен, но сегодня я достигла своего предела. И Кэмден был не единственной проблемой, ожидающей меня.

Чертов Николас Раш.

Боже, что, если он подойдет и представится?

Что, если он догадается, кто я, из-за моей связи с Кэмденом? Если он раньше думал, что я дрянная женщина, то увидев меня на свидании с мужчиной после того, как я практически оседлала его в вестибюле, могу только представить, что он подумает.

— Бл*дь.

Мне нужно было выбраться отсюда. В тот момент мне было все равно, что подумает Кэмден, даже если он решит, что у меня диарея; если это означало побег, то так тому и быть.

Вошли две хихикающие женщины, отвлекая меня от игры в гляделки, которую я вела с зеркалом.

Сделав глубокий вдох, толкнула дверь и направилась обратно.

Словно дежавю, я посмотрела вниз, чтобы закрыть сумочку, и наткнулась на движущуюся стену.

— Дерьмо. Мне так жаль, — тут же пробормотала я.

В отличие от прошлого раза, содержимое моей сумки не рассыпалось по полу.

Однако, как и в прошлый раз, я посмотрела в знакомые темные глаза

— Дерьмо.

— Ты уже говорила это. — Его слова словно касались моей кожи, смешиваясь с электрическим током, который его теплые руки посылали вниз по моим рукам, где он крепко меня держал. — Похоже, с тобой это часто случается. Натыкаешься на мужчин. Или только на меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Едва ли. — Я старалась, чтобы мои слова звучали жестко и полными презрения, но в лучшем случае они звучали хрипло и раздражительно. Еще больше меня раздражало мое тело за реакцию на его прикосновения и пряный, древесный запах его одеколона. Мне хотелось закрыть глаза, наклониться и вдохнуть как можно глубже, чтобы запах стал частью меня.

Что, черт возьми, со мной не так?

Расправив плечи, я подняла подбородок, не обращая внимания на то, как его глаза скользнули по моему телу.

— Кроме того, как и в прошлый раз, это ты столкнулся со мной. Наверняка, это из-за того, что ты пьёшь в рабочее время, — добавила я.

— Извините, — сказала женщина позади него, желая пройти. Он шагнул ближе, я попятилась, пока не уперлась в стену, его приближающееся тело затмило тусклый свет ресторана.

Одна рука переместилась на стену рядом с моей головой, его глаза изучали мое лицо, покрытая щетинной челюсть сжалась. Я попыталась выпрямиться, но все, чего хотела, — это распластаться под его горячим взглядом.

Что он делает? Что здесь происходит?

Я облизнула пересохшие губы, и рычание, исходящее от него, завибрировало в пространстве, между нами.

— Николас, — произнесла я, задыхаясь.

Мои легкие работали сверхурочно. Я запаниковала, желая большего. Запаниковала при мысли об уходе.

Его губы скривились в беззвучном рычании, и в мгновение ока все изменилось. Он отступил, засунув руки в карманы, передо мной стоял профессионал, смотрящий на меня свысока и подвергающий сомнению мою мораль.

— Откуда ты знаешь Кэмдена Конти? — спросил он, его голос был грубым, рассеивая окутавший меня дурман.

— Что?

Выкручивайся, Верана.

Внутренне я закатила глаза. Вопрос был неожиданным и застал меня врасплох, словно ведро холодной воды, взбодрив меня. Я не могла сказать правду, но и не хотела лгать.

Вместо этого ответила более неопределенно и надеялась, что светские приличия не заставят его совать нос в чужие дела.

— Он сын друга моего отца. Просто знакомый.

Который также является моим будущим мужем.

Но я не лгала; прямо сейчас он был не более чем просто знакомым.

Его челюсть напряглась, желваки заходили, переваривая полученную информацию, и не знаю, понравилась ли она ему.

— Откуда ты его знаешь? — спросила я, прежде чем он успел расспросить о большем.

— Мир бизнеса не так велик, как ты думаешь. — Он повернулся, чтобы уйти, но быстро обернулся. — Будьте осторожны с тем, за кем вы охотитесь, мисс Бэррон. Некоторые мужчины не такие, какими кажутся.

— Я не ... — начала я, но он не стал меня слушать. Прежде чем осознала, я стояла одна в коридоре. — Мне все ещё было необходимо вернуться к Кэмдену, хотя единственное, чего я хотела, это вернуться домой. Только сейчас я должна была это сделать, ощущая запах Николаса, и пламенным гневом, переполнявшим меня.

Но судьба, очевидно, решила, что недостаточно испытала меня в этот вечер, потому что, когда я вернулась, Кэмден обменивался визитками с официанткой.

— Надеюсь, ты не хотела десерт. Мне только что позвонили, и нам пора уходить.

— Ох, нет.

Если он и услышал неискренность в моем голосе, то никак не прокомментировал это.

— Я могу подвести тебя.

— Нет, все в порядке. Я вызову такси.

— Ты уверена?

Так чертовски уверена.

— Да. Работа важней. Я не хочу, чтобы ты опаздывал.

Он одобрительно улыбнулся, как будто гордился мной за мой поступок. Я практически ожидала, что он погладит меня по голове, когда мы выйдем, и скажет, как он гордится своей хорошенькой будущей женой.

— Кстати, на следующей неделе ты пойдёшь со мной на приём, — объявил он.

Я открыла рот, чтобы возразить, что у меня планы с девочками, но меня лишили такой возможности.