Чаша Скорби - Бен Каунтер

Пальцы Таддеуша забегали по пульту управления навигационного аналоя, и в глубине обзорного экрана возникло несколько дополнительных окон. На них выдавались размытые изображения с камер, закрепленных на плечах офицеров поисковой команды. Те сейчас сидели вместе со своими людьми в армейских посадочных шлюпках, состыковавшихся с ближайшими шлюзами «Скитальца». Учитывая общую площадь космического бродяги, шансов на обнаружение хотя бы чего-нибудь важного почти не оставалось. Подобная задача требовала многолетнего труда, поэтому Таддеуш отправил их проверить только наиболее стабильные и опознаваемые участки, такие как древний медицинский крейсер Империума и эскадренный миноносец времен Готических Войн.

Утилизационные бригады Военного Флота Империума состояли из закаленных ветеранов, привычных работать в самых опасных условиях, какие только можно было обнаружить в глубинах космоса. Они знали, что на «Скитальце» уже погибли люди, но были готовы продолжать, чтобы получить за свои находки деньги, на которые можно было бы пуститься в загул в ближайшем же порту. Вооруженные ружьями и крепкой выпивкой, они, в основной своей массе, стали бы пиратами или контрабандистами, если бы их не завербовали во Флот насильно при зачистках ульев и пограничных миров. Жаль было бы промывать им мозги, если бы они нашли там что-нибудь, о чем не должны знать. Но и про такой риск эти люди знали.

— Капитан? — произнес Таддеуш.

— Да, великий инквизитор? — откликнулся резким голосом капитан «Покорного».

Таддеуш не мог пока претендовать на статус великого инквизитора, но не стал поправлять собеседника.

— Приступайте.

Передачи с «Покорного» пробивались через постоянный треск статики в динамиках на мостике. Изображения на обзорном экране задрожали, когда утилизационные отряды, в каждом по дюжине человек, покинули свои шлюпки и проникли внутрь «Космического скитальца».

Одна из команд проходила мимо табличек с сакральными текстами и алтарей корабля-больницы. Там, где раньше сестры из Ордена Госпитальеров ухаживали за солдатами, раненными в неведомой «горячей точке» Империума, теперь было темно и пусто. Другая группа вошла под гулкие своды моторного отделения, разгоняя тени между плазменными генераторами при помощи привязанных к стволам фонарей. Коридоры были мрачными и заброшенными; слышались только звуки шагов и переговоры утилизационных бригад да постанывание корпуса. Насколько Таддеуш мог судить по поступающим к нему изображениям, «Скиталец» казался абсолютно пустым и, что даже пугало, слишком чистым. Работали системы искусственной гравитации, и примитивные ауспексы команд показывали, что атмосфера более чем безопасна для дыхания. Самые молодые члены отрядов получили приказ снять маски респираторов, и тот факт, что они не рухнули замертво, доказал — в воздухе нет токсинов.

Продвигаясь вглубь «Скитальца», одна из бригад обнаружила отсек, который, судя по всему, недавно использовался. В двери были врезаны новые замки, а на стенах комнат развешены сакральные тексты на высоком готике. Двери корабельного мостика оказались открыты, на палубе были расставлены многочисленные когитаторы и коммутаторы, с потолка свисали действующие мониторы. Плазменные генераторы, обнаруженные в моторном отсеке, кто-то отремонтировал и привел в рабочее состояние. Кто-то жил на этом «Скитальце», наводил порядок в используемых отсеках и, похоже, пытался сделать его пригодным для космических путешествий. И если бы это удалось, «Скиталец» превратился бы в мощное оружие, в крепость, способную вместить огромное количество обслуживающего персонала и обладающую огневой мощью всех объединившихся в нее кораблей.

Таддеуш со все большей уверенностью считал, что Пилигрим оказался прав.

— Здесь разделались с отрядом Лероса, — раздался голос одного из лидеров. — Это то, что от них осталось.

На соответствующем экране отображались окровавленные останки нескольких людей, разорванных на части либо взрывом, либо выстрелами из крупнокалиберного оружия.

— Будьте осторожны, седьмая бригада! — приказал капитан «Покорного».

Впрочем, подумал Таддеуш, седьмая бригада вряд ли нуждалась в подобном напоминании.

Инквизитор надавил на соответствующий значок, и изображение, поступающее от этого отряда, развернулось на весь обзорный экран. Они сейчас находились в глубине одного из боевых кораблей, стены которого набожные матросы исписали изречениями на низком готике. Тела людей Лероса оказались раскиданы по всему коридору — рука здесь, голова там, сломанное оружие валяется в стороне.

Что-то пошевелилось наверху, сверкнул металл.

— Стоять! — прокричал командир отряда. — Назад! Лорко, прикры…

По коридору прокатился бешеный треск орудийного огня. Картинка резко дернулась, изображение заслонила рябь статических разрядов. Таддеуш смог разглядеть, как человека в разорванном на груди и пропитавшемся кровью комбинезоне отбрасывает к стене. Следом рухнул второй. Верхнюю половину его тела разнесло на куски.

В ответ стали стрелять из ружей. По коридору проносились яркие росчерки автоматического огня. Командир отряда проорал приказ отступить к следующему повороту.

Таддеуш сумел заметить того, кто их обстреливал.

— Седьмая бригада, — спокойным голосом произнес он, зная, что его слова передаются командиру отряда напрямую, — это орудийный сервитор. У вас есть взрывчатка?

Офицер бежал следом за своим отрядом.

— Только сигнальные огни, — сбиваясь с дыхания, ответил он.

— Воспользуйтесь ими. Это ослепит его.

Таддеуш услышал, как командир собирает у своих людей сигнальные шашки. Экран затопило ярко-алым сиянием, когда их подожгли и швырнули в коридор.

Стрельба прекратилась. Изображение заволокло густым красным дымом, и команда бросилась к ослепленному сервитору. Секунду спустя раздался дружный грохот ружейных выстрелов.

— Он мертв, — произнес командир.

Без сомнения, ему неоднократно и прежде приходилось терять людей, так что его голос хотя бы не дрожал.

— Он никогда и не жил, — ответил Таддеуш. — Покажите.

Командир отпихнул ногой ближайшую сигнальную шашку и слегка разогнал дым. Судя по тому, что мог разглядеть инквизитор, нижнюю половину лежавшего на полу сервитора составлял антигравитационный модуль. Обе руки твари были заменены парными автоматическими орудиями, подключенными к большому цилиндру с боеприпасами. Лицо представляло собой просто скопление сенсоров. Изготовление подобного сервитора стоило дорого, а значит, он охранял что-то важное. И, надо заметить, прекрасно справился со своей задачей, когда сюда пришла первая группа.

— Продолжайте, — сказал Таддеуш.

Отряд подошел к перекрестку, подходы к которому охранял сервитор. Командир бригады стал озираться, но инквизитор заметил, что один из коридоров заканчивается арочным входом.

— Туда! — приказал он.

Отряд столпился на пороге. Помещение, открывшееся впереди, было просторным и неосвещенным. За дверью ничего не удавалось разглядеть.

— Что на ауспексе? — спросил лидер.

— Ничего, — раздался голос одного из выживших членов его команды.

Офицер посветил прикрученным к оружию фонарем. Луч света заиграл на полу, выложенном черными мраморными плитами с белыми прожилками, а потом выловил из темноты нижние полки книжного шкафа. Когда весь отряд проник внутрь, в свете их фонарей стало видно гораздо больше. Заставленные книгами стеллажи поднимались до высокого потолка. Большая часть хранящихся здесь текстов имела довольно небольшие размеры — это были томики, которые вполне могли уместиться на ладони крупного мужчины. Но встречались и более объемистые издания, свитки и даже несколько каменных табличек. Перед рядами деревянных скамей возвышалась кафедра.

— Седьмая бригада, есть признаки жизни?

— Нет, сэр, — ответил командир.

— Движение! — раздался крик из-за его спины.

Офицер резко обернулся, вскидывая оружие, и в камеру попала коренастая фигура, скользящая по полу, — еще один сервитор, только в этот раз не боевой модификации. Авто-архивариус, чьи ноги и руки заменили длинные тонкие манипуляторы из железа, благодаря чему он мог снимать и переставлять книги на полках. Перемещался он при помощи колес, встроенных в спину.

Сервитор все еще действовал. А это означало, что помещение — библиотека — еще недавно использовалось и покинуто было, скорее всего, в спешке.

— Оставьте его, — сказал Таддеуш. — Я хочу, чтобы здесь все осталось как есть.

— Понял, — ответил командир отряда. — Не стрелять! — прокричал он своим людям. — И ничего не трогать. Шеф хочет, чтобы здесь было чисто.

Робкий раздосадованный шепот остальной команды говорил о том, что они давно ищут, чем можно было бы поживиться.