Девиантное царство (ЛП) - Лоррейн Трейси

Луис Вулф, ты гребаный тупой ублюдок.

Ты умрешь за этот трюк.

6

ТЕО

Мы с Себом затаскиваем парня, который должен был охранять это место, внутрь и отпускаем его с глухим стуком, не потрудившись оглянуться на него, поскольку он продолжает истекать кровью на полу.

Я надеялся, что у Луиса были бы сторожевые собаки получше, но очевидно, что его маленькая банда настолько слаба, насколько я всегда подозревал.

— Ее здесь нет, — доносится откуда-то из глубины дома голос Ди, заставляя мое сердце упасть.

После всего дерьма, которое я услышал о том, как ее чипировали, чтобы обеспечить ее безопасность, кажется, что, возможно, я не был таким уж плохим. Потому что, как только она сбежала от меня и вырвалась из моих когтей, ее отец и дядя взяли дело в свои руки, чтобы обеспечить ее безопасность, когда отношения с ее мамой и Рэмом так обострились.

Но как бы это меня ни бесило, черт возьми, я рад, что они это сделали.

— Она должна быть. Это то, где, по словам следопыта, она была, — отвечает Линк. — Продолжай искать.

Маршируя по коридору, я оказываюсь на кухне. Что-то сразу бросается в глаза в миске посреди стола.

— Ее здесь нет, — подтверждаю я, подходя к нему и беря украшение в руку.

Я понятия не имел, что она носила это, и будь я проклят, если это не дало мне надежду, за которую я мог цепляться, когда Доусон объяснил, что он, Круз и Линк сделали, когда они поняли, насколько она была привязана к этому. Возможно, она не носила его на пальце, но она не сразу выбросила его, как я думал, она могла бы.

Позволяя Крузу, Себу и Алексу увидеть, что я нашел, я опускаюсь на один из стульев.

— Они рядом. Здесь должно быть что-то еще. Они бы не пытались охранять гребаное украшение, каким бы милым оно ни было, — добавляет Круз, когда замечает выражение моего лица.

— Стоит больше, чем ты, вероятно, увидишь за всю жизнь, — бормочу я, к его большому раздражению.

— Заткнитесь нахуй, вы оба, — огрызается Доусон. — Линк, покажи это место со спутника. Там должны быть хозяйственные постройки. Она где-то здесь. Я знаю, что она здесь.

Обхватывая пальцами ее кольцо, я посылаю безмолвную молитву любому божеству, которое, возможно, захочет услышать, о том, чтобы с ней все было в порядке. Потому что если это не так, то…

Я глубоко вздыхаю, когда суровая реальность ситуации обрушивается на меня.

Если они причинили ей боль — действительно причинили, независимо от причины — это все моя вина.

Я тот, кто трахался, играл в игры, хранил секреты, отказывался признать, что я чувствовал к ней.

Все это время я должен был защищать ее, и все же все, что я сделал, это подтолкнул ее к опасности. Заставил ее убежать, а затем забежать в логово, полное гребаных Волков.

Мои кулаки сжимаются. Ее кольцо впивается мне в кожу, когда я думаю об Арчере Вулфе и его телефонном звонке, чтобы сообщить мне, где моя жена.

Было ли все это подстроено?

Они хотели ее, но также хотели причинить мне боль?

Так вот почему они напичкали ее этой гребаной кислотой?

Возможно, я не знаю Эмми так хорошо, как, вероятно, следовало бы, но я точно знаю, что она никогда не принимала никаких наркотиков, кроме травки. Я слышал, как она рассказывает о своем детстве, о зависимости своей матери.

Она бы не стала.

Даже после всего, что я сделал.

Конечно, она бы не стала.

Чувство вины продолжает терзать меня, когда Линк опускает свой планшет на стол.

Мы все молча ждем, повернувшись спиной к двери, уставившись на экран, доверяя Ксандеру, Ганнеру, Тоби и Нико обезопасить здание и не дать нам попасть в засаду, пока мы пытаемся разобраться в этом дерьме.

— Там. — Ссылка указывает на темное пятно среди деревьев.

— Пошли, — рявкает Ди, направляясь к входной двери, прежде чем изображение прояснится настолько, чтобы можно было разобрать здание. Это может быть что угодно.

Линк колеблется три секунды, его глаза прикованы к экрану, но в ту же секунду, как он соглашается, он захлопывает его и выходит прямо за Доусоном, Круз идет в ногу с ним, за ним быстро следуем мы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Приготовьтесь, ребята, — говорит Круз, когда мы направляемся к деревьям, готовые пробраться к этому зданию, надеюсь, незамеченными. — Мы собираемся нанести удар по стае волков.

Вытаскивая из-за пояса пистолет, который, как заверил Круз, у всех нас был до нашего прибытия, я сжимаю пальцами рукоятку, желая, чтобы он был моим.

Это кажется неправильным, и мне нужно, чтобы все было чертовски идеально прямо сейчас, если у меня есть хоть какой-то шанс исправить все это дерьмо.

Глубоко вздохнув, я отбрасываю все свои опасения в сторону.

Я стреляю с чертовски близкой точностью с детства. Кому какое дело, чей это пистолет? Кого я защищаю этим, важнее.

Доверяй своим инстинктам, Теодор.

Доверяй своему обучению.

Слова отца громко и ясно звучат в моей голове.

Двигаясь быстрее, я подхожу к Доусону и Крузу, когда вдали сквозь деревья начинает проступать здание.

— Они, вероятно, уже знают, что мы приближаемся.

— Итак, мы либо ожидаем сильного огня, либо они уже сбежали, как киски, — предполагаю я.

— Я бы поставил деньги на последнее, — бормочет Круз. — Вульф слишком любит свое красивое лицо, чтобы рисковать, когда в него стреляют.

— Пока они не забрали ее с собой, — добавляет Ди.

— Мы поймаем ее, брат. Не переживай, — легко говорит Круз, к большому раздражению Доусона.

— Можешь ты хотя бы попытаться отнестись к этому более серьезно? Мы не просто потеряли ее любимого мишку, мы говорим о моей гребаной дочери.

— Воспринимать это всерьез? Ты, блядь, издеваешься надо мной, чувак? Эта девушка значит для меня так же много, как и для тебя. Мы вернем ее целой и невредимой.

Мы замолкаем, когда останавливаемся, все еще скрытые деревьями и густым подлеском.

Остальные подходят к нам сзади, но мои глаза не отрываются от здания, отчаянно пытаясь увидеть какое-то движение. Чтобы увидеть ее.

— Готовы? — Рявкает Доусон.

— Поехали.

И Ди, и Круз выходят вперед, их тела идеально синхронизированы, несмотря на то, что они не работали вместе в этом качестве годами, может быть, даже никогда, до недавнего времени.

Я вспоминаю тот день, когда они появились в моей квартире, оба покрытые кровью, и задаюсь вопросом, были ли они так же безупречны с тем, из кого они выбили дерьмо в тот день.

Вероятно.

Хрустят ветки и старые листья, когда мы все выходим из деревьев и рассредоточиваемся, готовые окружить все здание в надежде помешать кому-либо уйти.

Движение в одном из окон привлекает мое внимание на секунду позже, чем внимание Круза, и хлопок его выстрела эхом разносится в тишине.

— Если они не знали, что мы здесь раньше, то теперь действительно знают. Давай заберем нашу девочку.

В ту секунду, когда я подхожу к двери, я поднимаю ногу и ударяю ею по старому, потрескавшемуся дереву.

Она тут же распахивается, открывая за собой старую кухню.

Звуки выстрелов наполняют мои уши, когда вдалеке хлопают двери и заводятся двигатели.

— Ублюдок, — ворчит кто-то в глубине здания.

— Где она? — Холодный и устрашающий голос Доусона доносится справа от меня, и когда я подхожу к дверному проему, я нахожу его с Волком, прижатым к стене, его рука отведена назад под углом, который может означать только то, что он вывихнул ублюдку плечо.

Хорошо. Это самое меньшее, чего он заслуживает, если где-то здесь у него в плену Эмми.

— Я спросил, где она, черт возьми? — Он взрывается, когда не получает того отклика, которого ждал.

Киска визжит, как девчонка, когда Ди отводит свою руку еще дальше назад.

Он должно быть дал Доусону тот ответ, который он хотел, потому что две секунды спустя Ди вонзает кулак в почку пиздюка и позволяет ему упасть на пол, как мешку с дерьмом.

Перешагнув через ебаря, пока он стонет и корчится на полу, я убегаю вслед за Ди.