Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так за весельем и не заметили они, что денежки-то все и вышли…
— Ну, женушка, должно быть, пора нам домой возвращаться! — сказал однажды вечером муж, заглядывая в кошелек.
— Ехать — так ехать! — сразу согласилась жена.
На последние гроши наняли они городского извозчика, кони которого были увешаны колокольчиками да бубенчиками, и поехали домой. А приехав, глянули на свое хозяйство — и руки у них опустились!..
В доме — разруха. Холод. На стенах повсюду паутина. На столах пыль, словно летом на большой дороге. То ли ветер, то ли мальчишки разбили в окнах стекла, а воробьи залетели за печку и чирикают. В хлеву такое, что и смотреть страшно! Корова куда-то убежала, коня цыгане украли, а песик их — Колобочком звали — так тот бедняга и сдох на привязи от голода и холода. Калитку сорвал ветер, а сарай так замело снегом, что внутрь и не попасть. Птица из курятника в лес убежала, а деревья в саду погрызли зайцы. Одним словом, — всего и осталось живности — мыши да пауки… Беда да и только!
Начали они запущенный дом кое-как приводить в порядок. Окна подушками и тряпьем заткнули, выгнали воробьев, сняли паутину, а кольями из плетня растопили печь. Да только все у них выходило вкривь и вкось. Печь дымит, как фабрика. Воробьи так и норовят снова за печь залететь, мыши чуть ли не по столу бегают. Уже и ночь наступает, а в доме темно и холодно: лампу мыши разбили, а в щели ветер дует. Но хуже всего, что была им теперь работа не в радость — и руки болят, и ноги трясутся.
И стало здесь мужу и жене все немило.
В селе темно. Ни огней разноцветных, ни пешеходов. Да еще и соседи со всех сторон пальцами на них показывают, смеются над их барскими шубами на лисьем меху.
Тяжело стало мужу на душе, да и жене — не слаще. Раньше были они всегда веселыми и разговорчивыми, а теперь надулись, как совы. Молча поужинали тем, что из города привезли, и улеглись спать в грязную постель. Ночью жена просунула руку под подушку за конфеткой, как в городе привыкла, но вместо шоколадной конфеты в золотой бумажке вытянула… мышь… Брррр!..
Жил в их доме прилежный, работящий Домовой. Конечно, самому Домовому со всем не управиться, но хозяевам он во всякой работе помощник. И их Домовой раньше во всяком деле пособлял и за всем в хозяйстве присматривал. А по вечерам, когда хозяева отдыхали после трудов, он забирался под теплую печь и так славно пел сверчком, что эхо расходилось по комнате.
Худо пришлось Домовому, когда хозяева бросили дом… И голодно, и холодно, да еще и нахальные воробьи — сколько их ни гоняй, все равно лезут в дом! Поначалу он сам хозяйничал, а когда отощал — рассердился.
— Что я, — говорит, — нанялся что ли? Не буду я один все хозяйство на себе тащить, черта с два! Днем и во двор-то не выйдешь — мальчишки гоняют, того и гляди попадет какой-нибудь озорник снежком. Не хочу — и все тут!..
Залез он за дымоход на чердаке, зарылся в пыль и спал там, как медведь.
Теперь же, когда печь затопили и дымоход стал теплым, он проснулся, потянулся несколько раз, словно кот, и решил посмотреть, в чем дело. Выбираясь, он так крутился и возился, что хозяева не могли уснуть.
На другой день муж с женой еще с большим пылом принялись за работу. А Домовой помогал им изо всех сил — такой он был добрый и до работы охочий. Да только заметил он, что никудышные стали из хозяев работники. Раньше, бывало, муж работал до седьмого пота, хоть и одет был легко. А теперь, в плюшевом кафтане и в шубе на лисьем меху, махнет пару раз лопатой, отбрасывая снег, — и тут же отдыхает, руки трет да за спину держится. Так же и хозяйка. Повозит-повозит тряпкой по горшку — и бегает по дому туда-сюда в поисках кусочка сахару.
— Э нет! Так дело не пойдет! — подумал Домовой. — Так нам самим не управиться. Придется позвать на подмогу Беды-Напасти. Хоть и невелика от них помощь, но и они сгодятся, ведь хорошего работника тут и накормить нечем!
Залез он ночью на трубу, потряс своей седой бородой на запад и восток, на север и на юг, засунул ‘два пальца в рот да как свистнул раз-два-три! И вмиг со всех четырех сторон, откуда ни возьмись — Беды-Напасти. Крошечные такие, совсем как божьи коровки или как козявки, что весной ползают по завалинкам, только еще меньше и зеленые с рыжими крапинками. А издали похожи на блошек. Начали они сползаться на чердак к дымоходу. И набралось их там видимо-невидимо, как муравьев. И такие они были сухие и тощие, что аж косточки светятся. Убогие, чахлые, едва дышат. Построились перед Домовым, дрожат и ждут приказаний. Глянул на них Домовой — и жалость его взяла.
— И откуда только вас таких паршивых прислали? — спрашивает.
А они пищат едва слышно:
— Были мы у очень ленивого хозяина. Захирели, дяденька!
Разделил их Домовой на несколько бригад и каждой поручил разную работу. Одним пришлось помогать хозяину в хлеву; другим — присматривать за постройками; третьим — за санями и возами; остальных отослал к хозяйке в дом, чтобы помогали варить, убирать, шить и стирать.
Но эти Беды-Напасти пришли с убогого двора и были так истощены голодом и изнурительным трудом, что теперь совсем ни на что не годились. В хозяйстве от таких, как говорится, не помощь, а немощь!
Те, которым приказали в хлеву работать, очень мерзли и все норовили забраться в дом, вроде бы по делу. А сидевшие в доме не шили, не стирали, а только шарили по горшкам в поисках чего-нибудь съестного. Но есть было нечего. Ведь из чего же печь и варить, если муку в сусеках мыши съели, картошка в чулане замерзла, а во дворе — ни одной курицы.
А тут еще такой случай.
Пошел хозяин в тот день в лес за дровами и увидел замерзший пруд. И так ему снова захотелось на коньках покататься, что даже все поджилки затряслись! Не утерпел он, вернулся скорей домой, прикрутил коньки к сапогам и — айда на лед! И жена следом, ведь она всегда была заодно с мужем.
А в доме не топлено, обед не сварен!
Ну просто беда Домовому с такими хозяевами, а того хуже — несчастным бестолковым Бедам-Напастям…
Поначалу Домовой еще прикрикивал на них, а потом и рукой махнул, увидев, что вконец они отощали, просто на ладан дышат…
А Беды-Напасти и вправду совсем извелись, уже и хворать стали. И так их трясет лихорадка, что и на ногах не держатся. Заметив, что Домовой на них не наседает больше, решили они забраться к людям под одежду: на живом теле все-таки теплее. Так и обсели они мужа и жену с головы до пят.
А хозяева тоже мерзли. Не могут они за дровами до леса дойти, когда каток на пути!
Как станет их мороз донимать, привинчивают коньки к стоптанным сапогам и — на пруд. Бегают там, пока не согреются. А тогда и Бедам-Напастям теплее становится. Начинают они копошиться и выпадать сквозь прорехи. Господская-то одежда не такая прочная, как крестьянская, а потому и износилась быстро. А еще и потому, что в нетопленном доме людям приходилось спать в своих городских шубах на лисьем меху.
Так мало-помалу высыпались все Беды-Напасти на пруду и по дороге. И вернулась их к Домовому только небольшая горстка. Тот глянул на них и говорит:
— Идите вы к Чертовой Матери! Пусть она вас хоть немного подкормит, того и гляди перемрете тут все. А я из-за вас неприятностей не оберусь. И передайте там Весовому Батьке, что и я, наверное, скоро приду. Нет больше мочи терпеть!..
Одним словом, обнищали хозяева так, что даже Беды-Напасти их покинули. Одна только и осталась целая вещь на все хозяйство — блестящие коньки. Да еще — кусочек мыла, ведь в холодном доме боялись они и умыться.
А когда пришлось им совсем туго, уселись они друг против друга за непокрытым столом, поглядели в немытые лица и давай советоваться.
— Дальше-то что будет? — спрашивает жена.
— А я почем знаю? — отвечает муж. Да и что тут скажешь!..
— Так что же нам делать?
— Займемся чем-нибудь, да только не тяжелым! — говорит муж.
— Да, лучше бы не тяжелым! — отвечает жена.
А Домовой выглянул из-за печки, незаметно подкрался к хозяину и зашептал на ухо:
— Одно вам только и осталось. Возьмите-ка кусок мыла, растворите в воде, выдерните из стрехи две соломинки и пускайте мыльные пузыри. Легче работы не бывает.
А одуревшему от беды хозяину было невдомек, что это Домовой так зло над ним посмеялся. Взял он мыло, воду, соломинку, другую — жене дал, и начали они мыльные пузыри пускать. Один пузырь лопнул, другой лопнул. Захохотал тогда Домовой и изо всех сил так хлопнул дверью, что последние стекла из окон вылетели. И пошел прочь.
Отправился Домовой к Весовому Батьке просить, чтобы тот послал его к людям работящим, где не придется звать на подмогу Беды-Напасти…
МАВКА ВЕРБИНКА
В лесу поднялся переполох…
Первым принес худую весть видавший виды черноухий Заяц. От страха он был ни жив ни мертв, даже мордочка побелела. И никак Заяц не мог отдышаться, ведь обежал он весь лес. Повстречав кого-нибудь на дороге, он садился на задние лапки, передними — вытирал усы и, откашлявшись, шепотом говорил:
- 100 сказок народов мира - Коллектив авторов - Сказка
- Морской краб, который играл с морем - Редьярд Киплинг - Сказка
- Сказки народов Восточной Европы и Кавказа - Народные сказки - Сказка
- Весенние истории - Игорь Фарбаржевич - Сказка
- Страшные немецкие сказки - Александр Волков - Сказка
- Ловушка для Кощея - Дмитрий Емец - Сказка
- Волшебные сказки Франции - О. Степкина - Сказка
- Про Ленивую и Радивую - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Сказка / Прочее
- Черт-те что, или Праздник первого зуба - Гру Дале - Сказка
- Детские картинки - Елена Воронова - Сказка