Шанс-2 - Василий Кононюк

– Стой, Сулим, глянь добре, не пойму я, не нравится мне там впереди, а что не нравится, разобрать не могу. – Сулим не стал даже вглядываться. Развернувшись к обозу, он громко закричал.

– Всем стоять, возы вплотную, зброю в руки!

В Спарте любой бы сразу сказал, что Сулим это их человек. Встревоженный купец с парой своих охранников подскакал к нам, а возницы похватали щиты и копья, лежащие рядом с каждым на возе. Внимательно вглядываясь в чащобу по обе стороны дороги, ничего подозрительного не замечал, и решил воспользоваться проверенным методом. Вытягивая руку в направлении предполагаемой цели, и освобождая сознание, давал Богдану возможность указать на потенциальную опасность, как один из охранников купца буркнул,

– Даром крик подняли, нет там ничего. – Он, тронув своего коня, попытался поскакать вперед, но Сулим, молча выдернул лук, и пустил несколько стрел в направлении, которое мне уже указал Богдан, и где я по прежнему ничего интересного не видел.

– Щиты! Назад! – Так же многословно продолжил командовать Сулим, прикрывшись щитом и заставляя коня пятится назад. После его выстрелов лес наполнился криками и движением. Несколько стрел ударили о наши щиты, несколько пролетели рядом. Потом все затихло.

– Убежали, – удовлетворенно промолвил Сулим, тронул своего коня и поскакал вперед, а я с опаской прикрываясь щитом, двинулся за ним, но никаких эманаций угрозы Богдан не излучал. Разбойниками командовал кто-то неглупый, видя, что внезапная атака сорвалась, благоразумно отступил, а не стал лезть под стрелы и копья готовых к отпору противников.

– Чего встали? Ждете, когда обратно вернутся? Давай вперед помалу, – Сулим, не на шутку разговорился после происшествия.

– Иван, как проедем, найдете деревья подпиленные, и повалите.

После этого приключения, если это можно так назвать, монотонная дорога покатилась дальше, и можно было додумывать недодуманные мысли. Итак, если подытожить, то вырисовывается следующая проблема. Из-за того, что мое сознание вторично в этом теле, внешние ощущения доходят до меня частично искаженными. Искаженные, не совсем удачный термин, лучше назвать их неадекватными, есть такое умное слово. И эти неадекватные ощущения, делают неадекватным мое поведение.

Подсознательно, меня постоянно тянет в активные действия, по максимуму загрузить внимание текущими проблемами, чтоб не думать о том, что со мной произошло, а ощущение нереальности происходящего значительно притупляет инстинкт самосохранения, и очередное приключение тут как тут, причем степень риска практически не оценивается. И бороться со всем этим я могу только контролем сознания и проверкой эмоций на соответствие обстановке.

Настроившись на решительную борьбу со своим неадекватным поведением, решил провести жесткий контроль очередного плана связанного с насилием и членовредительством.

Итак, по пунктам. С силовой частью столкновения с гонцами, проблем быть не должно, встретимся мы недалеко от города, все должно быть для противника совершенно неожиданно. Добычу светить в Чернигове и в Киеве категорически нельзя, значит, придется поехать дальше. До Гродно путь не близкий, ну так нам не возами ехать, судя по тому что я знаю, именно там обосновался Витовт, после того как открыто выступил против Ягайло. Если узнаем что-то важное, сам Бог велел князю показаться. Лет через пять, после того как Тимур загонит Тохтомыша с остатками верных ему войск в Литовское княжество, и всем станет ясно, что земли Золотой Орды остались без присмотра, Витовта потянет наложить лапу на это добро. И не только его. Осталось в летописях упоминание что Скиргайло, которого посадили княжить в Киеве, в 1395 году пошел походом на Черкассы. Чем это все закончилось, и на кого он ходил, какими силами, история не зафиксировала. Факт, что Витовт его через год отравил, как, никак, основной конкурент, у которого он престол Великого князя Литовского отобрал. Так что засветится в качестве верных друзей, задача крайне важная. Тут только одна проблема есть, после того как князю услугу оказал, живым остаться и товарищей под топор не подвести. У князей бывает весьма специфическое понятие о благодарности, особенно малознакомым особам. А с другой стороны, он ведь меня об этом не просил, сам на благодарность нарываюсь, так что нечего сетовать. Задача живым остаться после общения с Витовтом, тоже ненулевой сложности, врать много придется, но это у меня, как у человека светлого будущего особых сложностей и моральных угрызений не вызовет. Вариантов есть несколько, по дороге еще будет время выбрать оптимальный. Жизнь она любит поставить тебя лицом к лицу с твоими выдумками, и всегда приходится за свои слова отвечать. Так что выдумывать можно, но только то, что сможешь вовремя подтвердить.

Мысли ушли куда-то далеко в сторону, но если все подытожить, то у разработанного плана была масса плюсов при одном маленьком минусе, придется пять человек убить. Но это диалектика, во всем хорошем есть что-то плохое, и во всем плохом что-то хорошее. Если на все обращать внимание, то нужно, как поступают некоторые, завязывать рот марлей, чтоб случайно комара не вдохнуть и веничком перед собой дорогу заметать. Что является примером величайшего лицемерия. Поскольку для того чтобы вырастить пищу этим лицедеям, которые веником машут, а кушают они с удовольствием, не живут Божьим духом, крестьянин при обработке почвы столько живых существ убивает, что эта боязнь наступить на муравья, ничего кроме раздражения вызвать не может.

Есть масса так называемых безгрешных людей, которые с удовольствием пользуются грехами других, лицемерно наставляя их на путь истинный. Особенно раздражают те из них, кто не берет в руки оружия, великодушно предоставляя другим право защищать их жизни от бандитов и убийц, при этом, не делая особой разницы между теми, кто их защищает, и теми, кто желает их жизни лишить.

Ну а поляки, для нас легитимная цель. Чем нападение на поляков отличается от нападения на татар или турок? Для меня, ничем. Их планы, касающиеся данной территории, и ее народа, не прошли проверку временем, и поэтому, если удастся их подправить, и оборвать процесс образования Речи Посполитой, то я окажу услугу польскому народу, и возможно, изменю его дальнейшую судьбу к лучшему.

Кстати это я заметил еще с курса истории. Когда нужно оправдать убийство людей, находится так много причин и светлых целей, что иногда даже удивительно, почему так мало народу покрошили. Как в нашем случае. Чтоб изменить к лучшему судьбы двух народов, тут не пять и двадцать пять нужно класть. Тут сотнями тысяч гробить нужно. Правда, такой случай как наш, это редкость, как правило, трупов в избытке, да и никто не обещает, что этой пятеркой дело ограничится.

Пока я раздумывал над судьбами народов и ходом исторического процесса, Богдан в конец натрудил связки на руках, а наша процессия приблизилась к очередному селу, в котором было несколько постоялых дворов, где мы и разместились на ночь. Здесь же мы достаточно выгодно продали все вино и пиво, которое нам досталось вместе с панским возом, и составляло более половины груза, притом, что мы туда не менее полутора десятка лишних седел с наших лошадей догрузили. Цену нам дали выше киевской, что понятно, доставлять сюда пиво и вино самому хозяину накладно, в любой конец два дня пути, покупать у купцов, так никто по киевским ценам не продаст, так что не даром мы с возом возились, часть уже с прибытком продали. Третий день прошел так же как второй, бесконечная дорога, но без происшествий. Занимались мы с Богданом боевой подготовкой умеренно, с оглядкой на завтрашний день. Заночевали километрах в тридцати от Чернигова. Дальше дорога была оживленной и безопасной. На этом и строился наш план.

Еще в первый день пути, после того как все детали были согласованы, Иван договорился с купцом, что в субботу с утра мы оставляем свой воз с остатками товара в обозе. А сами, погрузив на лошадей все самое ценное из нашей добычи, все доспехи, оружие и седла, на рысях движемся в Чернигов на базар, аргументируя это тем, что у нас нет времени долго в Чернигове рассиживаться, и нужно побыстрее распродаться. За это мы брали половину платы, а купец давал своего возницу на наш воз, и гарантировал сохранность нашего груза. Купец был доволен тем, что экономил пять монет, ведь последний кусок дороги был совершенно безопасен, тем более что несколько профессионалов на конях сопровождали обоз окромя нас, да и каждый возница был вооружен щитом и копьем.

Оставив обоз, мы выдвинулись вперед следующим порядком. Передний дозорный, за ним, отстав метров на сто пятьдесят, но в пределах прямой видимости, второй дозорный, следом трое табунщиков, передний из них в пределах прямой видимости второго дозорного, отстав от него метров на сто пятьдесят, двести. Двое задних табунщиков вместе с табуном видят только переднего табунщика, оба дозорных скрыты от них поворотами дороги. Первый час мы двигались ходко, не останавливаясь, затем резко замедлили свое движение, передвигаясь рывками, от поворота до поворота. С одной стороны, спешить было некуда, нужно было встретить гонцов за городом, с другой, переднему дозорному важно было заметить их первыми, успеть развернуться и ускакать к месту засады.