Сердце куклы - Алиса Эльфман

Она разжала пальцы и довольно опустилась обратно на кожаный диван. Несмотря на внешнюю браваду, внутри у Долл все сжалось, в ожидании очередной вспышки гнева каинитки. Но та лишь счастливо рассмеялась, в ответ, чем немало удивила Долл.

— Как же я рада встретить, наконец, единомышленницу! — воскликнула она, присаживаясь рядом с Долл, — Ты не представляешь, как меня достали эти кисейные барышни, которым от вида простой царапины становится дурно. Сидят себе, и глотают "донорку" напополам с шампанским. Нет, мельчают нынешние вампиры, не те мы совсем, что раньше! Кстати, я — Беатрикс, — вампиресса протянула Долл свою тонкую бледную ладошку с ногтями, покрытыми черным лаком.

— Мария, — выпалила Долл первое пришедшее в голову имя. Еще не прошедшая настороженность не позволила назвать свое собственное.

— Что-то я раньше не видела тебя, Мария. Ты из Чикаго?

— Нет. Из Мехико, — вампиресса придумывала свою легенду "на ходу", все время опасаясь, что слишком громкий стук сердца выдаст ее ложь, — Сюда я переселилась где-то полгода назад.

— Bienvenidos [6] в Город Ветров![7] — улыбнулась Беатрикс.

Долл все пыталась обнаружить фальшь в ее поведении, но все поступки вампирессы, казалось, были полны искренности.

— Gracias [8], - неуверенно поблагодарила ее Долл.

— Не за что. Я не очень сильна в испанском, так только пару фраз знаю. Знаешь, я на самом деле тоже не местная. Пару недель назад приехала из Сан-Франциско. И честно говоря, "Золотые ворота" [9] мне больше по душе, чем "Уиллис-тауэр" [10].

— Так зачем же ты оттуда уехала?

— Один друг позвал, вроде как в гости. Кстати, он тоже из Мехико. Может, вы знакомый.

— Все может быть, — согласилась Долл, и тут же вновь напряглась, — А этот твой знакомый, он… из наших?

— Да, он вампир, — легкомысленно кивнула Беатрикс, — Кстати, а сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — слегка преувеличила она.

Вампиресса с платиновым каре, как-то странно посмотрела на Долл и пояснила.

— Я имею в виду, как давно ты Изменилась?

— Ну, я же и говорю — восемнадцать, — решила не отступать от прежних слов Долл, — А ты?

Беатрикс вновь непринужденно рассмеялась.

— О, я очень стара. Я даже помню, как трясся Сан-Франциско в шестом и восемьдесят девятом [11]!

Долл в ответ на это только и могла, что удивленно моргать. Получается, Беатрикс не меньше ста четырех лет! А точнее больше, ведь она лишь сказала о том, что помнит события 1906-го, но это значит, что родилась она на порядок раньше.

"Вороново крыло" уже начали выступление, и вампирессе пришлось вплотную наклониться к уху Долл и практически кричать, чтобы быть услышанной.

— Ты все-таки извини меня за это грубое поведение вначале. Просто, стоит мне увидеть бокал с коктейлем в руках у вампира, я просто с ума схожу.

— Ты сама никогда не ешь и не пьешь ничего, кроме крови?

Вампиресса в ответ грустно покачала головой.

— А смысл? Если "еда и питье обратятся в яд и тлен на губах… и только кровью смогут они заглушить свою непроходящую жажду". Так, кажется, звучало проклятие для нашего прародителя — Каина и всех его потомков — каинитов. Хотя в Писаниях эта его часть и не фигурирует….

Долл внимательно вслушивалась в ее слова, ничего непонимая. Она сама прекрасно ощущала привычный вкус пищи, хотя он уже и не столь радовал и чувство голода не притуплял… Разве что алкоголь совершенно прекратил свое воздействие на вампирессу — выпей она хоть целое море, все равно осталась бы абсолютно трезвой. Может, это восприятие зависит от возраста, и со временем Долл тоже будет чувствовать лишь горечь в глотке воды? И только кровь по-прежнему будет радовать своим одновременно сладостным и солоноватым вкусом…

— Кстати, — вывела ее из размышлений Беатрикс, — Вон там стоит мой друг из Мехико.

Лера проследила за направлением ее руки и в паре метров увидела высокого юношу с густыми вьющимися волосами цвета полуночи. Он заметил жест Беатрикс и с какой-то коварной улыбкой отсалютовал ей полупустым стаканом. После этого своеобразного тоста, вампир одним глотком осушил его, и направился в сторону вампиресс.

— А тебя не раздражает напиток в его руках? — спросила Долл у новой знакомой, стараясь говорить не слишком громко, ведь острота вампирского слуха действительно феноменальна.

— Тамерлану никакой закон не указ. Или ты принимаешь его таким, какой он есть, или… лучше держись от него подальше, — буркнула она.

— Тамерлан? — приподняла брови Долл, — Тот самый?

В ответ на это Беатрикс отмахнулась.

— Скажешь тоже! Это всего лишь прозвище. Мы его обычно зовем просто — Тимур. Хотя, соглашусь, ник он себе нескромный выбрал…

— А я никогда и не причислял скромность к своим достоинствам, — послышался низкий приятный голос, без труда пробивающийся сквозь шум музыки, — Рад видеть тебя вновь, Беатрикс. Представишь мне свою очаровательную подругу?

— Конечно. Мария — это Тамерлан. Тим — Мария.

Тимур-Тамерлан ловко поймал руку Долл в свою и галантно прикоснулся к ней прохладными губами.

— "Так мил твой взор, так строен вид, Так выше всех ты красотой, Что не хвалить тебя — то стыд, Любить — лишь долг простой" [12], - размеренно продекламировал он.

— О, вы поклонник творчества Эдгара По? — склонила голову Долл.

— В каком-то смысле. Я был лично знаком с этим талантливым человеком, и имел возможность одним из первых ознакомляться с его произведениями.

— Я, к сожалению, такой возможности не имела. Но также уважаю труды этого мастера. Правда, мне больше по душе другое стихотворение… — сосредоточившись, Долл процитировала, — "Мы менялись лаской привета, Но в глазах затаилася мгла, Наша память неверной была. Мы забыли, что умерло лето, что октябрьская полночь пришла…"[13].

— Что вы хотите сказать, этой цитатой? — смутился Тамерлан.

— Что проявления вежливости между нами — не более чем притворство, скопированное с повадок смертных, — ответила Долл, смотря прямо ему в глаза. Беатрикс все это время переводила встревоженный взгляд с одного вампира на другого, — Но мы — не люди, хотя порой неплохо притворяемся ими.

— Да, конечно, вампиры не люди, — согласился Тамерлан, — Мы сильнее, решительней. Мы всегда добиваемся, чего хотим. И, самая главная наша черта — мы умеем мстить, — он внимательно посмотрел на "лже-Марию", ожидая ее возражений.

— А ведь вы правы! — неожиданно для всех, в том числе и самой себя, воскликнула Долл, — Простите, вынуждена вас покинуть, — она подхватила сумочку и так быстро направилась к выходу, что ни Тамерлан, ни Беатрикс, не успели ничего сказать.