Воронья душа. Том 1 - Анна Морион

любят цвет крови! Даже дворец свой назвали Блутоке! Кровавый туман!» — презренно подумал король, внимательно рассматривая высокий, словно пытающийся разорвать своими высокими острыми шпилями дворец демонов.

Это здание представляло собой величественное, вычурно выстроенное из красного камня и железа строение, силуэты которого освещались золотом, украшающим его. Золото было везде, и эта чрезмерная роскошь еще больше оттолкнула от расы демонов короля людей, привыкшего к спокойствию и ледяным огням его собственного дворца в столице Калдвинда. Дворец демонов Блутоке словно кричал и кичился своей вульгарной роскошью, напоминая Дереку один из больших борделей Стурьфьеля — его столицы, стены и полы которого тоже были обтянуты кричаще-алым бархатом — цветом порока и искушения. От купцов Калдвинда Дерек знал о том, какие оргии и разврат творится во дворце великого Ламара, но справедливо считал себя, лишившего невинности десятки девственниц своего королевства, не вправе насмехаться над этим фактом. Ведь, как признался себе король, в этом отношении он был ничем не лучше демонов.

Блутоке имел какую-то непонятную глазу человека асимметрию и был так огромен, что его башни и флигеля соединялись между собой узкими красными мостами. Центральная часть, в которой обитала семья Росси, отличалась от других флигелей украшающими весь ее фасад золотыми рунами, оберегающими Росси от врагов. Но для Дерека и его армии эти руны не представляли никакой опасности и были бесполезны своему владыке: их магия, как и магия демонов, была потеряна.

«Нужно было сказать рогатой королеве Варме, что сегодня ночью она будет согревать мою постель, — злорадно ухмыльнулся Дерек. — Но, говорят, ей уже много лет, и она лишь искусно скрывает свою старость магией… Хотя, теперь-то магия ей не подчиняется, и, думаю, сегодня же вечером я увижу вместо нее старуху, а вместо золотоволосого Ламара — седого деда. Интересно, сколько лет их дочери? Она выглядит юной по-настоящему. Красива, ничего не скажешь, но, дьявол, ее острые уши и красные глаза портят все впечатление: такую и в постель брать мерзко. Хорошо хоть, ей не достались в наследство закрученные рога, как у ее матери… Но мне требуется отдых: махать мечом направо и налево весело, но даже мне нужен хотя бы час тишины и покоя».

И, с намерением найти себе небольшую уютную комнату и выпить кубок вина, Дерек Мёрксверд тоже направился во дворец. Но тут рядом с ним оказался Герд — воин, хозяин нескольких соколов, отвечающий за корреспонденцию между королем и магичкой Андрадой.

— Ваше Величество, мой верный Кита принес вам письмо, — поклонившись королю, сказал Герд и протянул ему небольшой туго свернутый лист желтого пергамента, скрепленного синей печатью с изображением лисы — фамильяром Андрады.

— Благодарю, — коротко бросил король и, тут же сломав печать, пробежал быстрым взглядом по красивой рукописи своей магички.

Ни он, ни Андрада не имели страха перед тем, что их письма попадут в руки к врагам и будут использованы против них самих же, ведь оба писали секретной, знакомой лишь им двоим письменностью. При чтении короткого послания магички, глаза Дерека медленно сузились.

— Герд! Найди мне Бергила! — тихо приказал он хозяину соколов, и тот, молча принеся поклон, торопливо направился внутрь дворца.

«Божья благодать, что эти демоны теперь не могут прочесть мои мысли! Иначе, они бы восторжествовали… Нужно что-то предпринять, сегодня же. Я не буду мешкать и надеяться на чудо» — подумал про себя Дерек и, разорвав послание на мелкие кусочки, проглотил его, запив глотком воды из фляги, привязанной к его поясу.

Быстро войдя во дворец, Дерек встретил идущего обратно на площадь Бергила и закрылся с ним в одном из самых далеких флигелей.

— Говори потише, — предупредил король своего друга, едва тот закрыл за собой изящную, но тонкую золотую дверь.

— Понял. — Бергил подошел к Дереку и вперил в его лицо ожидающий взгляд.

— Худые вести, к которым я не был готов, — тихо сказал ему тот.

— Что за вести?

— Андрада написала, что мы должны уничтожить Фламмехав и не соглашаться на мир, если таков будет предложен. Но я уже дал Ламару свое слово и не могу от него отступиться. — Дерек устало приложил ладонь к глазам. — Дьявол! И зачем только я так поспешил?

— Эй, эй, Ваше Величество! Принести тебе вина для поднятия духа? — участливо спросил его Бергил.

— Вино здесь не поможет, друг мой! — тихо рассмеялся король и отнял ладонь от глаз. Он не торопился снимать свои забрызганные кровью доспехи. — Но то, что я пообещал дать демонам мир, еще не самое худшее.

— Не тяни, Ваше Величество! — недовольно буркнул Бергил.

— Мы не сможем уйти из Фламмехава так, чтобы эти ублюдки потом не отомстили нам и не вторглись в Калдвинд с новой войной, — объяснил ему Дерек. — Андрада написала, что ошиблась в своих расчетах, а это значит, что с ее смертью умрет и магия Белого Талисмана

— Вот как! — Бергил задумчиво почесал свою бороду. — Плохо!

— Представь, что останется от нашего королевства и ее жителей, если демоны нападут на нас и при этом смогут использовать свою дьявольскую магию?

— И думать об этом не хочу. Что же делать, Дерек? Если ты решишь перерезать глотки всех демонов, до последнего ребенка, я буду в первых рядах, — ухмыльнулся Бергил. — Но перед этим дай нам позволение поразвлечься: и мне, и всем остальным. К чему защищать этих красноглазых шлюх? Хоть какая-то польза от них будет.

— Друг мой, ты кровожаден, как голодный волк. Но этого не случится: совесть не дает мне идти против моего же слова. Думаешь, мне не плевать на этих демонов? Увы, я поспешил и сам втоптал себя в грязь! — Дерек выругался, как последний разбойник с большой дороги, и отошел к большому окну. Он стоял там, не двигаясь, несколько минут, судорожно рассуждая. Наконец, когда Бергил хотел уже сам одернуть его, Дерек обернулся к другу и сказал: — Приведи сюда Росси.

— Кто именно тебе нужен? Король? Эта шлюшка королева? Или их милая дочурка, над которой они трясутся как над хрустальной вазой? — уточнил Бергил.

— Все, — коротко ответил Дерек и вновь отвернулся к окну.

— Как скажешь. — Бергил едва заметно поклонился спине друга и оставил его наедине с собой и своими мыслями.

«Это единственный способ сохранить мой