Сломай меня, если захочешь (СИ) - Ромазова Анель

Еще вечером поговорила с Аллой, хозяйкой клуба. Она согласилась дать в долг часть денег. Уже плюс. Где взять еще столько. Много, но можно попробовать кредит. Маловероятно, но попытаться стоит.

Схватила со стола яблоко и ушла, удачно миновав встречи с «любимым родителем». Колено слегка побаливало, придется отменить тренировку с Лешей. Надо еще по банкам прогуляться насчет кредита. Часть опробовала в мобильном приложении, пока ехала в универ. Отрицательно. Ладно, надежда умирает последней.

Пересекая парковку возле университета, заметила въезжающий автомобиль. Матовый, темно-серый BMW. В животе вспорхнула стая бабочек. Прикрыла глаза, сделала вдох, прогоняя пестрокрылых и натянула капюшон поглубже.

Шаг. Второй. Третий.

— Бемби пс, бемби прием.

Ну зачем. Свежий, как глоток воздуха. Со своей этой порочной улыбочкой. В белой футболке, которая ничего не скрывает. А я же не слепая. Наглец, перегородил дорогу, мешая идти дальше. Пока я рассматривала его, он успел рассмотреть меня.

— Соня, что с губой — вопрос дня. Взял за подбородок, поворачивая лицо из стороны в сторону.

— Ничего, это от мяча. Я просто зазевалась и пропустила — вранье слетело без запинки, маме лгать сложнее.

— Это Марго?

— Нет, нет, я же говорю, мяч — смотрит так, не верит, продолжая держать ладонь на щеке. Я замираю, наслаждаясь неожиданной лаской. Тянет капюшон в сторону.

— Сонь, на улице жара. Ты чего в свитере с воротом? — Макар ты же не хочешь это знать, думаю про себя. Тебе это не нужно. Я тебе сейчас так благодарна, за беспокойство в глазах. За то, что прикасаешься как к родной, к близкой. А у меня сердце вырваться хочет на встречу. Упасть к тебе в руки и лежать. И не скажу ни чего, хочу оставить так, не видеть жалости, это унизительно. Я даже отцу противна. Как это объяснить, когда сама не понимаю.

— Меня знобит. Заболеваю наверно, так что отойди, заразишься еще.

— Бэмби, я спортсмен, у меня иммунитет — убирает руку, уже собираясь уходить. Как вдруг, резко тянет воротник свитера вниз. Сжимаюсь от ужаса. Я ЗНАЮ, что он там видит. Багровые синяки от рук отца. Пытаюсь рукой помешать. Но не справляюсь, силы не равны. Ну, вот, позор обнародован. У него глаза кровью наливаются. Такая ярость светится, мне становится страшно. Не за себя. Я понимаю, по тому как ледяные искры вспыхивают в глубине серых глаз, что он может и будет очень жесток. Не со мной, а с тем, кто это сделал. Но тогда все узнают. И мама и Родя, а я не могу с ними так. Не теперь. Никогда.

— Кто это, соня? — тихо, даже спокойно, но от этого мурашки ползут по коже.

Мотаю головой, отказываясь отвечать на вопрос.

— Говори, Соня, не бойся — снова мотаю головой — Ладно, не хочешь здесь.

Хватает за руку и тащит в машину.

— Макар, пожалуйста, отпусти. Мне на пары надо.

— Пока я не узнаю кто это, не выпущу. Поняла.

— Это вообще не твое дело. Оставь меня в покое. Заняться больше нечем — но этот бугай, уже затолкал меня в машину и заблокировал дверь

— Говори — схватил за плечи, задевая синяки на предплечье. Стараюсь не реагировать, но больно. Морщусь. Замечает. Убирает руки. Сверлит глазами, ожидая ответа.

— Макар, отвали, не твое дело — бросаю грубо, надеюсь что обидится и оставит в покое.

— Теперь мое. Думаешь после того что увидел, спокойно уйду, зная, что какой то ублюдок душил тебя вчера. Ты правда не понимаешь? — завел мотор и повернул руль, выворачивая с парковки.

— Макар, куда ты собрался? Отпусти меня.

Даже бровью не повел, набирая кого-то по телефону.

— Кэд, ты в курсе кто над Гордеевой больше всех издевается?

— Потом расскажу. Ага, понятно — положил трубку

— Макар, что ты собираешься делать? Это тебя правда не касается.

— Что делать? Ну для начала разберусь с Наилем. Дальше по списку, пока не узнаю кто ЭТО сделал.

— это вообще не кто-то из универа, с этим не связано — я уже орала в голос — ну зачем тебе это, просто открой чертову дверь и все.

— Бемби, кто это? — голос хриплый от злости, отвернулась не желая отвечать.

Припарковался у подъезда. Вышел. Обошел машину. Открыл дверь и вытащил меня из машины. Закинул на плечо, заставив от неожиданности схватиться за ремень на джинсах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты что творишь, с ума сошел?

— Ага, давно уже, не знала — даже не остановился, нажал домофон и внес меня как куль в подъезд.

— На пол поставь, а то заблюю тебе штаны.

Послушался и поставил пред лифтом, нажимая вызов.

— Где мы?

— У меня здесь квартира.

— И зачем мы сюда приехали?

Молчал, пока в квартиру не зашли. Я вообще не знала, что от него ожидать. Непредсказуемый. Прет на пролом. Как остановить его как. Он же не сможет избить всех, кто по его мнению, мог это сделать. Или может. Как теперь выпутаться. Я не знаю, нет, не так Я НЕ ЗНАЮ. Я просто в шаге от истерики грозящей похоронить здравый смысл лавиною горячих слез.

Кинул ключи на стойку. Подошел ко мне.

— Подними руки.

— з..зачем — от напряжения меня начало трясти. Как марионетка послушно подняла руки, позволяя снять толстовку. Отбросил в сторону и схватился за край свитера, приподнял, но заметил мой голый живот, то как я судорожно сжала края.

— Сонь, я тебя не обижу. Не бойся меня, пожалуйста — кивнула соглашаясь. Я его не боялась, как можно. Мне просто стыдно, что видел, что увидит другие синяки на руках на спине. Боюсь увидеть отвращение, вместо той нежности что светится сейчас. Я же этого не переживу. Зажмурилась, позволяя избавить себя от свитера.

Я не видела, только слышала, как втянул воздух сквозь сжатые зубы. Пальцами провел по каждой отметине, едва касаясь.

— Соня как давно он это с тобой делает.

Молчу, но глаза открыла.

— Как дома не замечают. Соня, ответь, не молчи. Почему родителям не сказала. Отцу… — на последнем слове я вздрогнула и напряглась, хоть бы не заметил, не почувствовал.

— Это отец — не вопрос утверждение — б**ть Соня — сжал кулаки, зверея на глазах.

— Это не он — идет за ключами, даже не слушает — это не специально, я сама виновата. Макар, пожалуйста — хватаю за руку, пытаясь удержать. Иначе …. Срываюсь на истерику, захлебываясь слезами, только одно шепчу.

«я сама виновата»

Остановился, смотрит на меня, потом обнимает, гладит по голове.

— Бемби, не реви. Ты не виновата. Как вообще… у меня в голове не укладывается. Он же ублюдок конченый, я ему руки оторву, слышишь. Больше не посмеет. Я позабочусь о тебе

— Макар, не надо, он больше не будет. Там мама, она не переживет. Я тебя умоляю. Сейчас нельзя, через два месяца, я сама… сама заявление напишу — молюсь, что бы сработало. Отпускает из рук. Отходит.

— Сонь, я понял все. Мне остыть надо, пройдусь и вернусь. двери запри, меня дождись, обсудим.

— Макар ты не…

— Не сейчас, потом Соня, потом — вышел, а я молюсь что бы понял, послушал.

Сползла по двери, в ужасе представляя, что теперь с нами будет.

Глава 10

Гнал во всю дурь. Насрать, на красный, на то что подрезаю. По*уй. Я разорву уе*ка голыми руками. Как можно свою дочь, она же принцесса, на нее молиться надо, оберегать. А он кусок дерьма.

В голове взлетали, накаляя и без того шипящее сознание, вытесняя любую более менее здравую мысль синяки На руках, На бедре. Он ее душил. Мозг взревел, отказываясь принимать такую реальность. Это Б***ть как, как, такое может быть. Это не укуренный отморозок, спаливший все человеческое в химии, это ее отец. Он на руках ее держал маленькую. Да нет, не одной причины, способной заставить так с любой поступить. А Соня. У нее же глаза как у бемби, большие карие. На нее не то руку поднять, голос повысить нельзя. Защитить хочется от всех, от себя.

Я уже знал, что м**к работает на заводе охранником, что сегодня в ночную смену. Значит сейчас дома, отсыпается. Знакомый айтишник, помог достать всю инфу, позвонил пока ехал. Соня умоляла, что бы мать не узнала. Она сейчас на работе, значит надо сделать так, что бы он и пальцем не тронул ее. При этом сохранить секрет, я обещал. Хотя какого черта не понимал. Но обещание сдержу. Это дерьмо, ее папаша, вряд ли брыкаться будет, такие как правило на равных не сильно смелые. Их заводит, издеваться над теми кто слабее, постоять за себя не может. Представив себе миниатюрную фигурку, съежившуюся от побоев, руки на хрупкой шее. Взревел, давя на газ и рискуя впечататься в бетонную колонну. Но на это тоже плевать. Лютый на свободе, а значит, на адекватное поведение рассчитывать не приходиться. Кровь звенела, проносясь по венам, сметая ориентиры.