Заветные желания (СИ) - Ульяна Волхова

— Да. Я решила назвать его в твою честь! — гордо заявила подруга и посмотрела на меня так, словно оказывает величайшую в мире честь, в прочем, на самом деле, было очень приятно.

— Спасибо, конечно. Но я тебя умоляю: пусть будет Клэр, а не Клэрентина с прочим и прочим…

— А я думала, что Клэрентина Оливия Августа так благородно звучит! Это имя столько сразу аристократизма добавит блюду!

— Издеваешься?! — прошипела я. Андреа знала, что имя моё больное место. Я его, мягко сказать, недолюбливала. Мне казалось, что родители назвали меня так, только для того, чтобы умаслить всех имеющихся дальних родственниц, совершенно забыв, что имя давалось маленькой девочке.

— Есть немного. — задорно засмеялась партнер. — Но, если честно, думала о «Клэр».

— Это, хоть куда ни шло… — промямлила я, собираясь доесть свой десерт.

— И, Клэр, на этой неделе мои родители приезжают посмотреть, как у меня идут дела… — как-то тихо сказала подруга. Это по этому поводу мне приятное решили сделать? Думала, что я огорчусь или буду против? Эх, какая Андреа ещё глупышка, хоть и моя ровесница!

— Конечно, пусть приезжают! Дела у нас наладились, будем рады. Да, и давно хотелось познакомиться с людьми, у которых такая талантливая дочка!

— Ты не поняла, Клэр! Они не знают, что ты мой партнёр. Я им рассказывала только о Клэр-официантке и мелкой помощнице в бухгалтерии. Для них я полновластная хозяйка! Я полностью управляю кафе!

— Как же так, Андреа? — сиплым голосом спросила я, ибо подавилась бисквитом, который уже не казался таким восхитительным.

— Прости, но я не хотела, чтобы они расстроились! Я просто не хотела их разочаровывать! Клэр, пожалуйста, это всего на пару дней… Умоляю просто, подыграй мне.

Умом я понимала, что это глупо и неправильно, но Андреа итак очень щупленькая и маленькая, а тут ещё и скукожилась. Даже её рыжее вихры поникли. От девчонки остались буквально, только просящие карие глаза. И я не смогла устоять.

— Ладно, но только на несколько дней… — вздохнула я.

— Спасибо! — метнулось ко мне обниматься это рыжее чудо.

Гость хорош со спины. Но, осознала я эту великую народную мудрость только после знакомства с отцом Андреа. Казалось, что это была неприязнь с первого взгляда…

Началось с того, что в день его приезда я опоздала на работу!

До этого, чтобы не нервировать и не мешать подруге, я собрала вещи и на несколько дней сняла номер в гостинице. Ближайшая гостиница, соответствующая принципу «Цена — качество», была далековато. Но чего не вытерпишь ради собственного комфорта!

К тому же, перед днём икс засиделась с бумагами и до кровати добралась после полуночи. И, разумеется, проспала! Ещё и дорога до кондитерской…

Эх, стоять пришлось(господин Морис решил лично проинспектировать работу. Как ни как, бывший владелец…) перед грозными карими очами Анреиного папы и выслушивать великолепную отповедь про пунктуальность персонала. Вынуждена признать: отповедь весьма и весьма достойна! Так унизить человека и указать на его место, используя лишь вежливые выражения, ещё уметь надо. В принципе, я имела полное моральное право опоздать, но, всё равно, стало жутко стыдно. И это при том, что спала я не больше четырёх часов из-за работы и жутко спешила на оную!

А дальше, пошло только круче: официантка слишком вольно себя ведёт, слишком много улыбается, везде вставляет своё никого не интересующее мнение… И, о боже, говорит на равных с нанимателем!

Эх, была права матушка Эльза, когда говорила, что, если ты был долгое время даже мелким начальником, вряд ли, полностью перестроишься: всё равно, задние мысли будут.

Поэтому и уговаривала она меня на своё дело…

Мне было тяжело, но дела ещё больше ухудшились, когда господин Морис узнал мою фамилию. Может ему когда-нибудь Адлеры дорогу перешли? Но, всё равно! Дети за отцов не должны быть в ответе!

А вечёром меня к бухгалтерии не допустили! Сказали, что это не дело обычной служанки! А Андреа стояла и молчала… Подруга называется!!!

Но и это не конец, господин Морис заявил, что лично перепроверит всю отчетность. Как заботливого отца я его прекрасного понимала. Даже пыталась не сердиться. Но можно же быть не таким грубым! Вот неоправданную и постоянную грубость, простить я не могла.

А через несколько дней(Визит затянулся!) меня вызвали в мой же собственный кабинет. Вхожу и вижу необыкновенную картину: строгий представительный господин Морис сидит за моим столом, а рядом стоит бледная как полотно Андреа и руки у неё трясутся… Что же здесь собственно происходит?

— Андреа, ты её принимала на работу — тебе и рассчитывать. — грозно заявил господин. — Мы с тобой всё обсудили!

— Да, папа. — вздохнула подруга и начала: — Клэр, ты не оправдала мои надежды. Ты уволена.

— За что? По законодательству, я имею право знать причину.

— Имеешь? Скажи «спасибо», что жандармов на тебя не вызвали! Имеет она! — взвился отец Андреа. — Ты, голубушка, скажи, почему это ты получаешь такую же сумму денег от кондитерской, как и моя дочь? А она, между прочим, хозяйка и шеф-повар, а не какая-то там официантка и горе-бухгалтер! А почему это поток клиентов так низок? В моё время он был гораздо выше! А может ты закупаешь некачественные продукты, чтоб сэкономить, а деньги кладешь себе в карман? Ведь закупками ведаешь тоже ты?

Господин Морис продолжал глумиться, а я смотрела на Андрею и ждала, когда же она расскажет правду. Ведь на самом деле, все, абсолютно все обвинения не обоснованны. А кондитерская под моим руководством только-только оживать стала после простоя. А подруга молчала. Хотя… Подруга ли?

— Благодарю вас. — сказала, сделала насмешливый реверанс, нахально улыбнулась и покинула помещения.

Плакать не было сил. Переживать не было сил. Я все эти дни маялась, недосыпала. Хватит. Пришла в номер, легла на кровать и отключилась.

Проснулась от громкого стука в дверь.

— Сейчас открою! — бросила я, а сама на секунду подошла к зеркалу. Да, пугало и то краше… И лицо, и платье помяты, волосы растрепанны, глаза красные, щеки мокрые. Я плакала во сне…

Это за короткий промежуток времени не исправишь — пришлось открывать дверь в том виде, в котором была.

На пороге стояла Андреа и жалобно на меня смотрела. Я ей ничего сказать не успела, как она затараторила:

— Подруга, прости, пожалуйста. Потерпи немного. Это всего на пару дней. Отец скоро угомонится и уедет. Он не может долго без мамы, а ей в город нельзя. Врачи покой и свежий воздух прописали.