Мы на «чертовом» катались колесе - Игорь Волознев

— Мы только что побывали там и видели малышку, — вмешалась Бетси. Ее лицо напоминало маску с растянутыми в улыбке губами. — Очаровательное дитя! Очень похожа на отца.

— Это верно, — кивнул Джонсон.

«Вот как! — забеспокоилась Марина. — Эта парочка успела сунуть нос в детский сад!»

— Вы… разговаривали с ней? — спросила она, запнувшись.

— Да, я побеседовала с ребенком через нашего переводчика. Мне показалось, что девочка обрадовалась, когда узнала, что ее папа — американец, снимается в кино и хочет пригласить ее к себе в Америку.

«Час от часу не легче! Пригласить в Америку!»

— Во-первых, вы не должны были разговаривать с ней о таких вещах без моего ведома, — бледнея от негодования, начала Марина.

— Но девочка должна знать, кто ее отец! — перебил ее Джонсон. — Она наверняка спрашивала у вас об этом.

— Насте всего пять лет, и она многого не понимает. От подруг она знает, что иногда отцы не живут с детьми. Это ей понятно. Она вполне счастлива, и я не хочу вносить смуту в ее душу. Придет время, и она обо всем узнает. Но не сейчас.

— Мы придерживаемся другого мнения на этот счет, тем более что мистер Сэндз имеет столько же прав на девочку, сколько и вы, — возразил адвокат. — И вы не должны использовать свое влияние на нее во вред законному отцу.

Марина посмотрела на него возмущенно.

— Ничего я не использую, но почему я должна рассказывать ей о человеке, который фактически нас бросил?

Миссис Сэндз пошевелилась на стуле и подалась вперед. Улыбка ее сделалась еще шире.

— Давайте оставим эту бесплодную тему и поговорим сразу о деле, — сказала она. — Мисс Рябинина, у нас есть к вам деловое предложение. Я имею в виду — у нас с Ронни. Нам кажется, мы могли бы создать для девочки более качественные условия жизни…

Марина вздрогнула.

— Что? Вы хотите отобрать у меня Настю?

— У нас с Ронни нет детей, так что девочка получит максимум внимания и заботы. Вы тоже не будете забыты. Сумма в двести тысяч долларов, я полагаю, вас должна устроить. Разумеется, вы будете регулярно приезжать в Штаты и встречаться с ребенком…

Бетси Хедман до встречи с Сэндзом успела сменить добрый десяток мужчин и сделала два аборта, которые лишили ее всякой надежды на собственного ребенка. В последние месяцы она чувствовала, что Ронни охладевает к ней, и это уязвляло ее гордость. Сама она давно не испытывала к нему тех чувств, которыми была охвачена в первые дни их знакомства, но и расставаться с ним не желала. Ронни Сэндз был мировой знаменитостью, отсвет его славы падал и на нее, а ей нравилось купаться в лучах известности, пусть даже чужой. Она надеялась, что ребенок, которого они примут в семью, поможет скрепить их с Ронни распадающийся союз. Но для этого нужен был не любой ребенок, а именно родной отпрыск самого Ронни Сэндза. О том, что такой ребенок есть в Москве, Бетси знала с самого начала.

Она была дочерью Тома Хедмана, владельца одной из голливудских кинофирм, и с детства не привыкла в чем-либо себе отказывать. Сначала это были игрушки, потом платья, мужчины и легкие наркотики. В пятнадцать лет она сделала первый аборт. Тогда же закончилась провалом ее попытка получить главную роль в одном из отцовских фильмов. Пробные съемки показали, что, несмотря на миловидное лицо и большую грудь, она не умеет ни говорить, ни держаться перед кинокамерой. Она запиналась, глотала слова, дрожала и спотыкалась на ровном месте. Даже отец, всегда потакавший ее желаниям, на сей раз оказался тверд и предложил ей сначала поучиться актерскому ремеслу. Учиться Бетси не захотела, потому что это было слишком скучно. Ее знакомство с Сэндзом произошло вскоре после того, как Хедман пригласил его в Голливуд и предложил сняться в пробах на главную роль в кинокомедии «Кофе в постель».

Выбор Ронни долгое время был под большим вопросом. Хедман колебался. Прежде всего против Сэндза играло то, что его имя было практически неизвестно широкой публике. Он был всего лишь подающим надежды актером одного из бродвейских театров, снявшимся в двух или трех фильмах, и то в ролях «второго плана». И все же даже в этих эпизодических ролях он был замечен критиками. Именно один из них, к мнению которого Хедман прислушивался, указал ему на молодого актера как на возможного исполнителя главной роли в намечающемся фильме. И Хедман после некоторых раздумий вызвал Сэндза из Москвы, где тот совершенствовался в актерском мастерстве. Пробы прошли блестяще. Приходилось выбирать между, может быть, и небольшим, но гарантированным успехом, который принесло бы фильму имя известного актера, и надеждой на триумф и рождение новой кинозвезды в лице Ронни Сэндза. Хедман решил рискнуть и поставил на Ронни.

Бетси, узнав о решении отца, сразу помчалась к Сэндзу и объявила ему, что, если он на ней женится, она уговорит старика дать главную роль ему, Ронни. Тот к этому времени совсем отчаялся. Конкурировать со звездами Голливуда казалось ему делом абсолютно безнадежным. Он был уверен, что роль ему не дадут и придется паковать чемоданы и возвращаться на Бродвей. Предложение Бетси ошеломило его. Сэндз понял, что настал его звездный час. Второго такого случая больше никогда не представится. Эта роль открывала перед ним перспективы блестящей карьеры в кинобизнесе. Разумеется, он немедленно согласился и поклялся Бетси в вечной любви. Со стороны отца препятствий не было. Он и на этот раз пошел у дочки на поводу, принял участие в ее брачной авантюре и благословил помолвку с Ронни.

Мысли о грядущем успехе совершенно вскружили Сэндзу голову. В те дни ему казалось, что он действительно любит Бетси. На радостях он даже признался, что в Москве у него есть ребенок. Бетси тотчас потребовала, чтобы он немедленно дал понять этой Марине Рябининой, что происшедшее между ними — не более чем мимолетное увлечение и в Россию он больше не приедет. А чтобы эта русская не вздумала подать на Ронни в суд, предложила откупиться от нее. Сэндз, который подписал с киностудией Хедмана контракт на полмиллиона долларов, собирался переводить на ребенка по пять тысяч ежемесячно. Скуповатой Бетси это показалось слишком много. Русской хватит и полутора тысяч. Ронни согласился без возражений.

Она стояла рядом с ним, когда он в последний раз звонил в Москву, и по спаренному телефону слушала разговор.

— Марина, я сожалею, что все у нас так получилось… — подавленно бормотал он в трубку, а она одобрительно кивала и подбадривала его взглядами и мимикой.

— Тебе надо было говорить с ней жестче и с первой же минуты поставить на место, — сказала она после того, как он положил трубку. — Пусть эта русская не питает иллюзий насчет богатого американского жениха и впредь не суется в твою жизнь. Уверена, она специально не предохранялась, чтобы этим ребенком опутать тебя, выскочить замуж и уехать в Америку. Ну разумеется! Они все там, в этой нищей России, только и мечтают уехать в Америку! Ничего, милый, Джонсон съездит к ней и уладит этот вопрос, а уж я сделаю все, чтобы ты окончательно выкинул эту дамочку из головы…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});