Меня зовут Мартин - Август Северн

и я смогу заснуть этим вечером спокойно, то готова пойти тебе навстречу. После завтрака едем кататься

Вечером я позвонил, заказал на 10:00 автомобиль. К полудню следующего дня мы доехали до «виллы». Дядя Паша провёл для меня и Олеси обзорную экскурсию по территории. На Олесю вилла произвела странное впечатление, особенно бассейн, увидев его, Олеся побледнела. Так как в большом доме не было еды, на обед мы попали в дом дяди Паши. Его дочь Аня угощая своими кулинарными изысками, радовалась нашему аппетиту.

— Мои почти ничего не едят. Всё в работе. В кафе местное бегают что ли?

Потом Олеся с Аней куда-то удалились, а я остался с дядей Пашей рассматривать фотографии покорённых вершин. Не на всех версиях в вершинах дядя Паша был сам. Оказалось, что его воспитанники альпинисты, приезжая к нему домой, делились своими успехами, оставляя в подтверждение фотографии. В ближайшие выходные собиралась большая компания перед поездкой куда-то на Памир. Они заранее предупредили дядю Пашу и он уже приготовил новый альбом. За увлекательной беседой об альпинизме, горах, людях, покоривших горы, также выяснилось, что основная профессия дядя Паши — геолог. Для меня был найден альбом со старыми фотографиями его из экспедиций. Когда альбом подходил к концу в комнате появилась Аня и Олеся.

— Ну, чего сидим. — Олеся подсела ко мне и заговорщицки подмигнула. — Егор сказал, вода в бассейне чистая, можно купаться. Пойдём?

— Хорошо. — Я отложил в сторону альбом, встал с кресла. — Сейчас только в свою комнату загляну, натяну костюм Ихтиандра и покажу тебе, как красиво тонуть.

До самого вечера мы с Олесей плескались в бассейне. На столике рядом с водой заботливая Аня поставила для нас кувшин с морсом и стаканы. Накупавшись, мы лежали в шезлонгах и смотрели на опускающееся к кронам деревьев солнце.

— Знаешь, я не люблю травмы. — Начала Олеся рассказывать Солнцу или мне. — После каждой травмы тебе нужно, как маленькому ребёнку, чему-то учиться заново. Например, мой первый перелом я получила, когда, не рассчитав свои силы, подкинула взрослые булавы, одновременно балансируя на шаре. Можно назвать это судьбой, а можно «стечением обстоятельств». Я упала так неудобно, что не смогла увернуться от подавшей булавы. Было больно, но терпимо. Странным было то, что через какое-то время после заживления, моя левая рука перестала делать то, что умела раньше. Папа Толя, смеясь над моими корявыми движениями, успокаивал меня тем, что все, кто хоть что-то понял в этом мире (через боль), заново учиться ходить в нём. Наверное, поэтому я не люблю отдыхать.

После ужина, накрытого Аней, Олеся попросила отвезти её в санаторий, так как ей неудобно было спать в таких больших пространствах. Егор молча встал из-за стола, взял ключи от автомобиля, кивнул «ну, поехали».

— Буду я иметь честь, лицезреть Вас, сударыня, завтра? — Склоняясь, над протянутой Олесей рукой для прощания, спросил я.

— Ко мне завтра должны приехать. — Смутившись, опустила глаза Олеся. — Так что визитов в эти владения у меня завтра не запланировано. Чао.

После захода Солнца я вынес телескоп дядя Лариона из гаража и разглядывал звёзды, пока мои глаза не начали слипаться. Утром я обнаружил на столике возле моей комнаты завтрак, оставленный Аней. Весь день я провёл возле бассейна купаясь, выполняя Като, делая растяжку. Вечером Егор отвёз меня назад в санаторий.

Среди недели вдруг заявился Мешок, хотя я ждал в гости Скользкого. Мешок флиртовал со всеми молодыми медсёстрами, доставая невесть откуда маленькие швейцарские шоколадки, как презент. Строил глазки Олесе. Без умолку трещал, какой он славный, храбрый и Великий. И что я чуть-чуть не дотягиваю до его уровня. С этого дня меня начали постоянно посещать, то Рашид Нургалиевич приедет, посмотрит мои занятия, даст ценные советы. Его сменял Латышев, щупал мой пульс, смотрел состояние моих глаз, показывал, как правильно распределять энергию, разгонять забившиеся мышцы дыханием.

Лишь ещё один раз мне удалось вывести Олесю на виллу. В этот раз барышня соизволила провести ночь в не территории санатория. После захода Солнца: я снова вытащил телескоп и показывал Олесе известные мне созвездия и звёзды.

— Они такие маленькие и такие большие, что трудно себе представить. — Отвалившись от окуляра телескопа, Олеся легла на траву рядом с ним. — Мечты сбываются. Ты в это веришь?

— Смотря у кого, и какие. У меня вот — пролёт с соревнованиями.

— Знаешь, когда я была маленькая, у меня была мечта. Она сбылась. Детская, но исполнившаяся. Когда я только попала в цирк, я мечтала и желала лишь одного — оставаться маленького роста.

— Маленького роста?

— Да. Понимаешь в цирке как в гимнастике, чем больше у тебя рост, больше вес тела, тем тебе труднее выполнять элементарные вещи. Я видела, как подающие надежды дети цирковых артистов вырастали, и дальнейшая их судьба была или уйти из цирка, или выполнять простейшие задания: стоять красиво, покачивая бёдрами; помогать наездникам; быть на подхвате у жонглирующей группы. Ты видишь, какая я маленькая и хрупкая? Мечты сбываются.

Мне сложно было ответить что-то на такое откровение. Я молчал, смотрел на звёзды, думал, о чём мечтаю сейчас я.

— А сейчас у тебя мечта — работать свой номер в цирке?

— Да, быть в труппе, вместе с мамой и папой, пока они работают. Зарабатывать свой кусок хлеба честно, потом и кровью.

Глядя на Звёздное небо, я спросил: — Если бы ты была звездой, то какой?

— Падающий.

— Почему? — Удивлённо поднялся я на локтях.

— Потому что они в движении. Яркие и быстрые, хоть и недолго летят. Остальные скучные. Ну, или луной. — Поставила точку в своих рассуждениях уверенная Олеся.

— Все звёзды, в том числе наше Солнце и Земля, несутся с бешеной скоростью в космическом пространстве. Падающие звёзды — метеоры, метеориты — это лишь кусочки космического мусора, камней. А кометы, которые тоже иногда прекрасны — это всего лишь, глыбы льда.

— Тогда точно луной. Она хоть танцует по одной и той же орбите, но постоянно меняет свой облик. Мне это нравится.

Мы ещё долго о чём-то болтали, пока я не понял, что разговариваю один. Посмотрев на Олесю, я увидел, что она спит. С осторожностью взяв её на руки, отнёс в приготовленную ей комнату, уложил на кровать, накрыл покрывалом. Утром следующего дня виллу накрыл шум и гам. Это приехали старые друзья дяди Паши. Мы, искупавшись в бассейне, незамедлительно присоединились к шумной толпе геологов, альпинистов и просто друзей. За весёлыми беседами, песнями у костра и вкусной едой мы чуть не опоздали в санаторий. Хорошо Егор, пунктуальный человек,