Тест на прочность - Андрей Воронин

Без лишних церемоний он ухватил хозяйку "Мазды" за руку и потащил за собой. Пытаясь сопротивляться, Катя взвизгнула и несколько раз стукнула незнакомца кулаком - без видимых для того последствий.

- Пусти ее, - сказал Терпухин, заступая путь.

- Тебя вообще не касается, - огрызнулся мужчина.

Он явно выезжал в большой спешке: из-под пиджака торчали незастегнутые манжеты белой сорочки.

- Вы его знаете? - спросил у блондинки Атаман.

- Да кто ты такой? - крикнул незнакомец, прежде чем Катя успела ответить.

В следующий момент он оказался в пыли.

Мотнул головой, переваривая удар, с решительным видом поднялся на ноги.

- Вадим, не лезь! Башку снесет, - обхватила его сзади блондинка.

Незнакомец сделал вид, что успокоился, но неожиданно выхватил складной охотничий ножик.

Блондинка в страхе отпрянула к Терпухину, однако удар оказался направленным в другую сторону. В мгновение ока Вадим проткнул оба задних колеса - одно, потом другое. Колеса спустили, "Мазда" осела.

- Ну и дурак! Я бы тебе отдала ключи.

Отшвырнув в сторону "оружие", мужчина направился к своей машине. Штурман сделал было шаг следом, блондинка остановила его:

- Не надо. Это мой муж.

Глава 9

ОТСТУПНЫЕ

Байкеры слегка опешили, но Терпухина трудно было чем-то удивить. Слегка расслабившись, он проводил внедорожник взглядом, потом присел на корточки рассмотреть задние колеса.

- Запаска есть?

- Спасибо огромное. Если б не вы...

- Запаска есть? - повторил вопрос Атаман.

- Конечно. Но это ж дела не меняет.

- Почему? Еще одну сторгуете на дороге. За двойную цену вам любой свою уступит, да еще и поставит обе.

Направляясь к стоящим на обочине "Уралам", Терпухин махнул байкерам:

- Погнали, ребята. И так уже опаздываем.

- Бросаете меня на произвол судьбы? - в голосе блондинки звучала не укоризна, а насмешливая констатация факта.

- Если б я знал, что тут семейная ссора, ни за что бы не влез. Муж и жена - одна сатана.

Кольца на вас нет, вот я и не сообразил.

- Спокойно бы смотрели, как применяют силу по отношению к женщине?

- Стукнул мужика ни за что ни про что. Еще бы ему не нервничать, если благоверная в бега пустилась.

- Ладно, не будем углубляться. По крайней мере, мне от моего муженька ничего не нужно.

Даже этой "Мазды", - размахнувшись, Катя далеко зашвырнула ключи.

- Давно не наблюдал таких шикарных жестов, - покачал головой Майк.

- Может, подбросите, все-таки женщина просит.

- Куда вам? - осведомился Штурман, заново заводя "Волка". - Мы вроде в разные стороны стремились.

- У меня теперь другие планы. Это была судьба - саранча, встреча с вами, проколотые колеса.

- Обратно к мужу завезти?

- Он, кстати, у меня очень покладистый, даже чересчур. Раз в год только находит, когда терпение лопается... К мужу не надо. Километров через семь-восемь железнодорожный переезд - за переездом и высадите.

Катя уселась пассажиркой к Майку, уверенно обхватила его руками. Девчонок Майк, конечно, возил бессчетное число раз, но тут был особый случай - он рванул как на крыльях. Штурман остался на второй позиции, и они с Терпухиным всю недолгую дорогу до переезда наблюдали длинные волосы, роскошно развевающиеся из-под мотошлема.

За переездом Катя легко соскочила с "Вояжа", чмокнула Майка в щеку. Остальным послала воздушный поцелуй:

- Чао, мальчики.

Через секунду исчезла за каким-то длинным, мрачного вида строением, легко ступая по перепачканной в мазуте траве. Можно было с уверенностью предположить: ни босоножки, ни белая короткая юбочка не запачкаются, среди какой бы грязи ей ни пришлось пройти.

***

- Переодеться надо срочно, а то едешь как чмо, - пробормотал Майк, адресуясь к себе во втором лице.

Штурман развернул пакет: внутри были три майки группы "Ария". На одной смерть в образе скелета с седыми волосами вдохновенно наяривала на скрипке. Все зубы у нее остались целыми, что делало оскал еще более зловещим. В левой глазнице мерцал желтоватый глаз, со смычка капала кровь.

На другой майке химера с горбатым клювом и красным загнутым языком вглядывалась из-за камней в мрачную ночь с затянутой облаками луной. Внизу видна была крепостная башня с зубцами и узким зарешеченным окном.

- Что за чернуха? - пробормотал Атаман.

- Напрасно ты так. "Ария" - классная группа, - байкеры быстро и деловито переоделись. - На, возьми эту, если ты по идейным соображениям слишком уж против нечистой силы. Видишь какая? От сердца отрываем.

- Горел асфальт от сбитых с неба звезд, - пропел Майк, имитируя обеими руками игру на электрогитаре.

- Горел асфальт под шум колес, - подхватил Штурман.

На майке, отданной Терпухину, красовалась огромная змеиная голова с клыкастой пастью.

Ниже руки в перчатках, держащие руль мотоцикла, отражение в зеркальце бородатого лица в очках. Впереди дорога - хвойный лес по обеим сторонам, закатное солнце и фигурки мотоциклистов.

- Борода... Больно на Гоблина смахивает, - покачал головой Атаман.

Вывернул майку наизнанку и поехал просто в черной.

- Ну ты даешь. Ну, сознательный. А какая картинка тебе подошла бы: с рабочим у станка?

Но мы тебя не виним: тяжелое было детство, - продолжали прикалываться байкеры.

- Цьщ, шнурки. Много себе позволять стали.

Атаман не злился. Он чувствовал свою принадлежность к другому поколению и принимал это как само собой разумеющееся. Нечто странное отвлекло его внимание - мгновенная, острая, как укол иглы, вспышка света у линии горизонта в дальнем, на краю видимости, конце шоссе. Так отсвечивает солнце в бинокле или оптическом прицеле.

- Видишь вон тачку? Попробуем тормознуть.

Поглядим, остановит или нет.

Сблизившись с "Нивой", Штурман махнул рукой. Водитель сбросил скорость до минимума и выглянул в окно. Присмотревшись, Атаман различил пассажира кавказца с трехдневной щетиной.

- Как там дальше дорога?

- Худшее вы уже проехали, - ответил водитель.

- В ту сторону ушла саранча, - предупредил Штурман. - Сильно не гоните.

Байкер понятия не имел, почему из десятков встречных машин Терпухин выбрал именно эту. Но решил потянуть время, поддержать разговор.

"Что за люди? - задавался вопросом Юрий, Стараясь не разглядывать водителя и пассажира слишком настырно. - Террористы не остановились бы ради нас, преступники тоже. Может, я вообще напутал - потерял квалификацию?"

Их рассматривали не менее заинтересованными взглядами.

- А вы байкеры, значит? - вопрос водителя прозвучал почти риторически.

Штурман кивнул, не считая нужным уточнять особый статус Атамана.

- Слет у вас здесь, что ли?

- С чего ты взял?

- Посылка есть для одного из ваших, просили передать. Сказали, где-то здесь он сейчас сшивается.

- Для Гоблина? - осенило Юрия.

- Точно.

- А ты его знаешь? - впервые открыл рот человек с орлиным носом и красными белками.

- Встречались однажды.

Кавказец вылез из машины, поздоровался со всеми за руку.

- Дорогая вещь, большой начальник просил отдать. Замучились уже искать этого чертова Гоблина. Может, посоветуешь, как побыстрей на него выйти?

- Что за подарок дорогой? - прищурился Терпухин. - Гранату в зубы? Я бы тоже такой не прочь подарить.

Человек с трехдневной щетиной разочарованно сплюнул на асфальт.

- По следу, значит?

- След по большому счету еще не просматривается.

Собеседник помолчал минуту, беззастенчиво разглядывая Атамана с ног до головы. Сделал для себя выводы.

- Слушай, сколько тебе надо, чтобы оставил Гоблина в покое?

Такого оборота Юрий не ожидал.

- А сколько не жалко?

- Я с ним должен разобраться, - заявил кавказец не терпящим возражения тоном. - Пять процентов твои. Я тебя сразу оценил, по глазам.

Пять процентов от моих денег, клянусь Аллахом.

Только отдыхай, сиди дома.

- Извини, друг. У меня к нему свои претензии.

- Гоблина я должен взять. Не послушаешь - пожалеешь, - вернувшись в машину, кавказец захлопнул за собой дверь.

***

Оскверненную церковь опять побелили внутри, навели порядок. Батюшка освятил ее заново. К этому мероприятию подгадал свой приезд атаман из краевого центра. Явился с десятком сопровождающих - все в папахах, кителях, сшитых по дореволюционному образцу, штанах с лампасами и офицерских сапогах. У многих за поясом нагайки с красиво отделанными рукоятками.

- Станичники! - воззвал городской атаман хорошо поставленным голосом. Братья и сестры! Сколько можно терпеть кощунства, учиняемые над народом нашим и верой!..

Местные казаки слушали приезжего, скептически щурясь. Цену городским краснобаям они хорошо знали. Явились не запылились. Нацепили, как цапки, царские ордена. Не те, настоящие, которые предки кровью и подвигами добывали на первой мировой, а новенькие, заново отштампованные по старому образцу. Кто из них в седле удержится, если лошадь будет настоящей, скаковой? Да ни один: им привычнее жопу греть в мягком кресле.