Ад – это вечность - Альфред Бестер

– Сидра, – крикнул он, – прекрати! – Он резко толкнул ее. – Тебе не избавиться от меня таким способом... Слишком поздно!

Она прекратила молиться, паника охватила ее и заморозила мысль.

– Когда ты выбрала свой мир, – старательно объяснил он ей, как ребенку, – ты вверила ему себя. Ты не можешь раздумать и поменять его. Разве тебя не предупреждали?

– Нет, – прошептала она, – не предупреждали.

– Ну, так знай теперь.

Она была немая, оцепенелая и одеревеневшая. Но не до конца.

Молча она последовала за ним. Они вошли в сад перед домом и остановились. Эрдис объяснил, что нужно войти в дом через заднюю дверь.

– Нельзя же, – сказал он, – открыто входить для убийства. В любом путном детективе так не делается. А мы в реальной жизни и нужно проявлять осторожность.

В реальной жизни, истерично подумала она, пока они шли. В реальной! Существо в убежище...

– Похоже, вы опытны в подобных делах, – сказала она вслух.

– Пойдем через сад, – сказал он, легонько касаясь ее руки. – Нас не должны видеть.

Тропинка между деревьями была узкой, а трава и колючий кустарник по обеим ее сторонам высокими. Она последовала за Эрдисом, когда они миновали железные ворота и вошли. Он пропустил ее вперед.

– Что касается опыта, – сказал он, – да, я вполне опытен. Вы должны знать это, Сидра.

Она не знала. Она не ответила. Вокруг густо росли деревья, кусты и трава, и, хотя она сотни раз ходила по саду, они казались нелепыми и чужими. Они были неживыми... И слава богу за это. Она еще ничего не понимала, но видела, что они выглядят, точно каркасы, словно уже принимали участие в каком-то подлом убийстве или самоубийстве много лет назад.

Вонючий дым в глубине сада заставил ее закашляться, и Эрдис похлопал ее по спине. Она задрожала от его прикосновения, остановилась, кашляя, и почувствовала на плече его руку.

Она ускорила шаги. Его рука соскользнула с плеча, он взял ее под руку. Она выдернула руку и побежала по тропинке, спотыкаясь на высоких каблучках. Позади она услышала приглушенное восклицание Эрдиса и его шаги, когда он поспешил за ней. Тропинка полого спускалась к маленькому заболоченному пруду. Земля стара сырой и скользкой. Несмотря на теплую ночь, кожа Сидры покрылась пупырышками, а шаги позади приближались.

Дыхание Сидры стало прерывистым, а когда тропинка вильнула и начала подниматься, Сидра почувствовала, что легкие горят огнем. Ноги заныли, казалось, в следующее мгновение она рухнет на землю. Между деревьями она увидела железные ворота на другом конце сада и рванулась к ним из последних сил.

Но что, в замешательстве подумала она, делать дальше? Он настигнет меня на улице... Возможно, даже раньше... Я должна вернуться к машине... Нужно уехать... Я...

В воротах он схватил ее за плечо, и на долю секунды она была готова сдаться, но тут услышала голоса и увидела людей на другой стороне улицы. Она закричала: «Эй!» и побежала к ним, громко стуча каблучками по тротуару. Когда она подбежала, они обернулись.

– Извините, – пробормотала она, – мне показалось, я вас знаю. Я шла через сад...

Она резко замолчала. Перед ней стояли Финчли, Брафф и леди Саттон.

– Сидра, дорогая! Какого дьявола ты здесь делаешь? – спросила леди Саттон. Она подалась вперед, всматриваясь в лицо Сидры, затем подтолкнула локтями Браффа и Финчли. – Девушка бежит через сад. Попомни мои слова, Крис, это неспроста.

– Похоже, ее напугали, – отозвался Брафф. Он шагнул в сторону и пристально поглядел через плечо Сидры. Его белая голова светилась при свете звезд.

Сидра, наконец, отдышалась и обернулась. Эрдис стоял тут же, спокойный и вежливый, как и прежде. Бесполезно пытаться объяснить, беспомощно подумала она. Никто не поверит. Никто не поможет.

– Всего лишь небольшой моцион, – сказала она. – Такая прелестная ночь.

– Почему вы так внезапно ушли, Сидра? – спросил Финчли. – Боб был в ярости. Мы только что отвезли его домой.

– Я... – Какое безумие! Она же сама видела, как Финчли исчез за огненной завесой менее часа назад – исчез в выбранный им мир. Но вот он стоит здесь и задает вопросы.

– Но Финчли был и в вашем мире, Сидра, – пробормотал Эрдис. – И он до сих пор здесь.

– Но это невозможно! – воскликнула Сидра. – Не может быть двух Финчли!

– Двух Финчли? – повторила леди Саттон. – Понятно, где вы побывали, моя девочка. Вы пьяны! Пьяны в доску! Беготня по саду! Моцион! Два Финчли!

А леди Саттон? Она же мертва. Она тоже здесь?! Они же убили ее менее часа...

– Это другой мир, Сидра, – снова пробормотал Эрдис. – Это ваш новый мир, и леди Саттон принадлежит ему. Все принадлежат ему... кроме вашего мужа.

– Но... даже несмотря на то, что она мертва?

– Кто это мертв? – вздрогнув, спросил Финчли.

– Мне кажется, – сказал Брафф, – лучше всего отвести ее домой и уложить в постель.

– Нет, – возразила Сидра, – нет. Не надо... В самом деле, со мной абсолютно все в порядке.

– О, оставьте ее, – хмыкнула леди Саттон, перекинула пальто через свою толстую руку и двинулась дальше. – Вы же знаете наш девиз, милочка: «Никогда не вмешиваться». Увидимся с вами и Бобом в убежище через неделю, Сидра. Доброй ночи...

– Доброй ночи.

Финчли и Брафф двинулись за ней – три фигуры, слившись с тенями, исчезли в тумане. Сидра услышала голос Браффа:

– Девиз должен быть: «Ничего не стыдись...»

– Чушь, – раздался в ответ голос Финчли. – Стыд – это чувство, которого мы жаждем, как и прочие ощущения. Он заставляет...

Голоса смолкли в отдалении.

И вернулась дрожь страха. Сидра поняла, что они не видели Эрдиса... не слышали его... даже не подозревали о нем.

– Естественно, – прервал ее мысли Эрдис.

– Почему естественно?

– Поймете позже. Сейчас нам предстоит совершить убийство.

– Нет! – закричала она, вся дрожа. – Нет!

– Вот как, Сидра? И это после того, как вы столько лет думали об убийстве? Планировали его? Любовались им?

– Я... Я слишком расстроена... У меня не хватит духу...

– Успокойтесь. Идемте.

Они вместе поднялись по нескольким ступенькам узкой улочки, свернули на гравиевую дорожку и прошли через ворота, ведущие на задний двор. Взявшись за ручку двери черного хода, Эрдис повернулся к ней.

– Настал ваш час, Сидра, – сказал он. – Пришло время, когда вы разорвете узы и будете жить вместо того, чтобы мучиться. Настал день, когда вы сведете счеты. Любовь – хорошо, ненависть – еще лучше. Прощение – никчемная добродетель, страсть – всепоглощающая и конечная цель жизни.

Он открыл дверь, схватил Сидру за локоть и втащил за собой в прихожую. Здесь было темно и полно странных углов. Осторожно пробираясь в темноте, они добрались до двери, ведущей на кухню, и открыли ее. Сидра издала слабый стон и повисла на Эрдисе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});