Изгнанник - Лариса Петровичева

– Направо, за деревьями, – еле слышно прошептал Кереш. – Стоит. Как в тот раз.

Шани поднял голову и увидел: огромные круглые уши, рыжее тело в ошметках грязной шерсти, хобот, опущенный в траву. Он вздрогнул всем телом, одновременно прикидывая, как лучше удрать и откуда тут мог взяться мамонт с картинок в земном учебнике палеобиологии. Слонопотам не шевелился. Вот ведь рассказал на свою голову, подумал Шани и снова посмотрел на зверя.

Теперь, при более пристальном рассмотрении, чудовище не выглядело чудовищем, но его все равно не могло здесь быть. То, что Кереш принял за уши, было на самом деле тарелками полевых локаторов. Свалявшаяся шерсть оказалась мхом, подкрашенным ржавчиной. А морда с хоботом была сломанной башней управления, которая плевалась в небо выстрелами, когда «слонопотам» еще работал. Противоракетный комплекс для ведения войн на планетах с максимальным индексом разумности.

Шани вздохнул и поднялся. Распластавшийся в траве Кереш посмотрел на него как на идиота. И действительно, только идиот будет вот так вставать во весь рост, когда чудовище рядом и может достать в два счета.

– Он дохлый, – сказал Шани. – Вон видишь, слезник на ухе растет.

Кереш всмотрелся и обрадовался.

– Ой, и правда, – улыбнулся он, вставая и вытирая ладони о штаны. – Пойдем поближе поглядим?

– Не надо, – произнес Шани. – Они ядовитые.

Судя по всему, противоракетный комплекс простоял на болоте не один десяток лет, и вода с землей успели частично поглотить радиацию, наверняка пропитавшую «слонопотама», но лучше все-таки не рисковать и не трогать его руками. Откуда же он тут взялся? Это действительно ПРК ТОЗ 2095, противоракетный комплекс Тульского оружейного завода 2095 года выпуска, но Земля никогда не вела войн в этой части Вселенной, это Шани знал точно. Скорее всего, «слонопотама» сюда забросили после какого-либо договора о массовом разоружении – за свою историю земляне знали не только великие победы, но и крупные поражения. Наверняка отхватили кусок не по зубам, и ПРК ТОЗ 2095 был сброшен сюда, на маленькую отсталую планетку, в болото.

– Не рассказывай о нем никому, – велел Шани. Кереш смотрел на чудовище с восторгом: что мертвый слонопотам, что живой – разницы для него не было. – А то потащатся смотреть по болоту да еще потонут.

– Конечно, – согласился Кереш и с восторгом добавил: – Ну и уши!

«Уши» в самом деле были знатные: комплекс улавливал ракеты, стартовавшие на другой стороне планеты через четверть секунды после старта. Башня приходила в движение и выбрасывала ответную ракету, сбивая вражеских посланцев на подлете к цели. Каким оружием, интересно, владели те, кто заставил землян подписать перемирие?

Кереш вздохнул и вдруг сел в траву, словно у него ноги подкосились.

– Что ты? – спросил Шани.

Кереш поднял голову и посмотрел на него, и Шани увидел, что парень побледнел.

– Посмотри мне на спину, – попросил Кереш каким-то не своим голосом. – Я не вижу, что там.

Шани посмотрел, и его едва не вырвало. На спине Кереша сидел толстый черный червяк с локоть длиной. Жирное тело, покрытое жестким темным волосом, пульсировало и дрожало, словно червяк приплясывал от восторга. Шани ни разу не встречал болотной гадницы, но сразу понял, что это она.

– Не шевелись, – прошептал он. – Кереш, слышишь? Только не шевелись. Пожалуйста.

– Хорошо, – согласился Кереш и замер. По белому лицу скатывались крупные капли пота. Болотная тварь успела его отравить и теперь наверняка откладывала яйца.

– Ах ты ж сволочь! – заорал Шани по-русски и резким ударом ноги сбил мерзкого червя на землю. Гадница издала разочарованный свист, она явно не ожидала, что ее кто-то осмелится сбросить с добычи, а Шани вторым ударом размазал ее по земле и топтал до тех пор, пока от гадницы осталась только розовая лужица. Воняла она до небес.

– Сдохла, стерва, – сообщил Шани и, подхватив Кереша под мышки, оттащил подальше от вони, на чистое сухое место. На рану он старался не смотреть.

– Щиплет, – промолвил Кереш и, поймав руку Шани, проговорил: – Ты вот что. Ты не спеши, возвращайся по нашим следам. Их еще не затянуло. Матушке скажи, что я тут лежу. Она завтра придет с бабами… в деревню отнесут и… – Кереш сделал паузу, словно ему было страшно говорить, но он собрался с силами и закончил фразу: – И похоронят.

– Глупости не говори, – испуганно прошептал Шани. Маленький Кереш умирал у него на руках. Поход за чудесами буквально на глазах превратился в дорогу на тот свет; это было страшное, призрачное ощущение.

– Зато слонопотама повидал, – радостно произнес Кереш.

Шани шмыгнул носом, понимая, что готов разреветься. Маленький мальчик умирал от яда болотной твари – хороший маленький мальчик, который мало хорошего видел в жизни. А планшет, который лежит у Шани во внутреннем кармане, не предназначен для помощи инопланетным формам жизни.

Или можно попробовать?

Шани вынул тонкую серебристую пластинку и приложил ее к груди Кереша. Дальше прибор все делал сам: находил контакт с пациентом, определял характер заболевания и приступал к работе. Яд в крови Кереша должен быть изолирован и заключен в непроницаемую оболочку, а потом его выведет через поры вместе с потом. Но это если планшет разберется, что в крови инопланетянина является ядом.

Ему казалось, что прошло несколько долгих часов, прежде чем хриплое сбивчивое дыхание Кереша выровнялось, а на спинке планшета алый огонек сменился зеленым. Процесс лечения окончен, подумал Шани и понял, что у него не осталось сил, чтобы обрадоваться. Убрав планшет в карман, он лег на траву рядом с Керешем и стал смотреть в небо – насыщенно синее, низкое, какое бывает тогда, когда до осени не так уж и далеко. Кереш возился, пытаясь дотянуться до зарубцевавшейся раны и не понимая, как ему удалось так быстро поправиться.

– Ты как? – подал голос Шани. Двигаться не хотелось – хотелось просто лежать на спине, смотреть в небо и думать о стопроцентном совпадении генетического кода землян и обитателей Деи.

– Жив, – удивленно и испуганно произнес Кереш. Весь его опыт говорил о том, что укус болотной гадницы смертелен. Человек падает в бучило, а в его трупе потом растут и кормятся личинки. Запах говорил о том, что гадница была, а вот все остальное противоречило жизненной логике. Кереш сидел в траве, рассматривал свои руки и не мог понять, что остался в живых.

– Никому не говори, что тебя кусала гадница, – негромко произнес Шани. – Никому не говори про эту пластинку. Если об этом узнают, то нас обоих сожгут. Меня как колдуна, тебя как пособника.

Кереш кивнул, соглашаясь.

Так они и сидели на холме среди болота, пока солнце не склонилось к закату, а на востоке, в бархатной синеве неба, не загорелись первые звезды.

Глава 3

Столица

Кереш-старший, который вернулся домой и не обнаружил тех, кому можно было бы подправить физиономии (услышав стук колес повозки, въезжавшей во двор, и забористую мужнину брань, жена с дочерями успели удрать огородами), удивился и немного испугался. Сын, пережидавший отцовский гнев на болотах, всегда возвращался домой ночевать. Всегда. А тут солнце давно село, на главной улице поселка зажгли фонари, и народ уселся в садах вечерять, а Кереш-младший так и не появился. Столяр походил по соседям и узнал, что сын отправился утром на болота с «тем белобрысым парнишкой отца Гнасия». Предположив, что Кереш мог заночевать в монастыре после похода, Кереш-старший отправился в Шаавхази, и история получила еще более динамичное продолжение. Отец Гнасий, думавший, что Шани после похода остался в деревне, чтоб не идти ночными дорогами одному, перепугался не на шутку и хотел уже собирать монахов и отправляться на поиски, но Кереш-старший его отговорил. В темноте да по бучилу – утонешь и поминай как звали.

Они надеялись, что ребята просто потеряли счет времени и заночевали где-нибудь на сухом месте, решив не пускаться в обратный путь, когда стало смеркаться. Но у этой надежды были слабые крылышки.

Однако утром Шани и Кереш появились у монастырских ворот, перемазанные по уши, но невероятно довольные. Впрочем, их довольный вид весьма быстро растаял, когда Кереш-старший подсадил сыну синяк под левый глаз для пущей симметрии, а вторым ударом чуть не сломал Шани нос. Естественно, зачинщиком похода по бучилу сочли именно Шани: после полета на деревянной птице, который все-таки не остался незамеченным, его считали не по делу умным смутьяном, от которого только и жди беды.

– Пороть надо, – поделился педагогическими секретами Кереш-старший. – Розгами, крапивой, а еще лучше ремнем. Мой-то дурак лопоухий, а этот вон, хитрая рожа.

Лопоухого дурака и хитрую рожу привели в кабинет отца Гнасия, чтобы решить, что делать дальше. Отец Гнасий с трудом скрывал свою радость от того, что дети вернулись живыми и здоровыми, но старался сохранять серьезный вид.