Тени Танцуют в Полдень (СИ) - Моконова Мила

Голос показался мне смутно знакомым, и я чуть не застонала.

Я подняла голову: на барную стойку со скучающим видом опирался Кристофф Уильямс.

Глава 5

Persona 5 — Beneath the Mask

Все было так же, как всегда.

Темно-красные кирпичные стены бара, массивная деревянная мебель, уютные кожаные кресла, желтый свет от старинных хрустальных плафонов, приглушенные старые мелодии из музыкального аппарата, мастерски отреставрированного умельцами, блеск бутылок с дорогим алкоголем и бокалов за барной стойкой. Посетители — сплошь респектабельные мужчины, которые зашли скоротать вечер с деловым партнером за изысканным коктейлем. От них всегда можно рассчитывать получить щедрые чаевые за ласковую улыбку и игривый комплимент сединам.

И всю эту привычную размеренную рутину в один момент разбило появление человека, которого я никак не ждала тут увидеть.

Кристофф Уильямс выглядел, как всегда — ужасно чопорно. Англичанин, потомственный аристократ и отменный сноб. От одной снисходительной улыбки мне захотелось разбить шейкер о его голову.

Невероятным усилием я собрала всю волю в кулак, чтобы удержаться. Давай, Ивета, представь, что перед тобой стоит просто очередной денежный мешок, и твоя задача — обслужить его так, чтобы твой счет пополнился, как минимум, на трехзначную сумму. Он просто выпьет свой заказ и уйдет, а тебе тут еще работать: вряд ли работодатели Верхнего ждут тебя за дверью бара с распростертыми объятиями. Уволят — вернешься в третьесортную столовку на раздачу, и тогда никаких дорогих подарков и симпатичной квартирки с видом на закат. И Ириске придется переходить с элитного кошачьего корма на дешевую гадость. Нет, этого ты себе позволить не можешь.

Самовнушение, которое спасало меня все прошлые разы, сработало и на сейчас. Я улыбнулась обезоруживающей и располагающей улыбкой профессионального бармена, и облокотилась о барную стойку, подавшись вперед и бесстыдно выставив декольте. Мы не в Академии, господин преподаватель, и сегодня играем по моим правилам.

— Что будете заказывать? — игриво спросила я, прищурив глаза.

Источник моих терзаний отшатнулся от меня, как от огня, и ухмылка превосходства сменилась недовольством.

— Не самая достойная работа для молодой девушки… — выдавил он из себя с хрипотой в голосе.

— О, мир жесток. Выживаешь, как можешь, — пропела я, заправляя прядь за ухо изящным жестом. — Итак, что вы предпочитаете? В «Серебряной подкове» прекрасный выбор всевозможных напитков. Но наш главный хит, разумеется, — старый английский виски: бурбон, скотч… — я сыпанула на ошалевшего оппонента ворохом названий. — И, конечно же, виски собственного производства, «Старик Джонс», названный в честь владельца.

Кристофф поерзал на месте, постучал пальцами по столу и буквально выдавил из себя:

— Вижу, в алкоголе вы разбираетесь лучше, чем в формулах магического анализа… Стоит подумать о смене профессии.

— Только что вы считали эту работу неподобающей для юной леди, — ехидно парировала я.

Уильямс вздохнул, но ничего не возразил. Один ноль в мою пользу.

— Давайте сто грамм «Старика», — наконец протянул он и демонстративно уставился в сторону.

— Прекрасный выбор, — одобрила я, и отправилась выполнять заказ.

Дальше вечер тянулся своим чередом. Противный преподаватель притих и больше не пытался меня доставать, тихо потягивая свой виски, периодически заказывая добавку одним жестом и словом «повторить».

Если честно, у меня и не было больше времени с ним спорить. К вечеру в бар стали стекаться посетители, чей рабочий день закончился. Они торопились залить стресс бокалом жидкости разной степени крепости, так что я сбивалась с ног, мешая коктейли и наливая пиво.

В один момент поток заказов немного иссяк, и я решила прибраться за стойкой, где уже громоздилась куча немытых бокалов. Заметив, что оставила среди лимонной кожуры амулет, я цапнула блестяшку и, не удержавшись, поднесла к глазам, чтобы рассмотреть. А что, симпатичная вещица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Откуда это у вас, Ивета? — раздался резкий мужской голос.

Я дернулась, отшатнувшись от стойки, через которую опасно перегнулся Кристофф. Его лицо оказалось очень близко и ничего хорошего выражение пылающих гневом изумрудных глаз не предвещало.

— Что? Это? Да просто… Нашла на улице, — пролепетала я, ошарашенная неожиданным напором.

— Дайте сюда, — Уильямс схватил меня за руку и в два счета отобрал добычу.

— Эй, — возмутилась я, — немедленно отдайте!

Кристофф сунул медальон куда-то за пазуху и принялся сверлить меня взглядом:

— Мой долг как представителя закона — немедленно арестовать вас и поместить под стражу до выяснения обстоятельств. Как преподавателя — постараться защитить вас от неприятностей и объяснить, чем может закончиться беспечное обладание такими вещами… мисс Инганнаморте.

Он произнес мою фамилию с таким неприятием, что это резануло по ушам. Надо же, а я считала ее невероятно мелодичной.

— Но… Что я такого сделала? — растерянно протянула я, сбитая с толку поведением Уильямса.

— Вы действительно не знаете, что… нашли?

— Нет. Честно, нет.

— И он просто так лежал на какой-то дороге, пока вы на него не наткнулись?

— Ну… — я не собиралась выдавать все тайны своей жизни. — Примерно так и было. Потеряла наушник, пока искала — нашла эту штуку… Может, отдадите ее?

— Отличительный знак повстанца Тайного Сопротивления?

— Ч… Что? Какого Сопротивления? — вопрос я задала громче, чем хотела, и Кристофф шикнул. Но никто из посетителей даже не заметил этого в общем шуме.

— Просто забудьте о том, что он у вас когда-либо был, и постарайтесь не втянуть себя в какую-нибудь авантюру… — сказал он и замолчал, сердито уставившись в полупустой стакан.

Я не решилась продолжать расспросы и занялась делом, тем более, что как раз пришел большой заказ со сложными коктейлями.

Наконец-то моя смена подошла к концу. Кристофф ушел многим раньше, почти сразу после того происшествия, расплатившись и, как я и предполагала, не оставив ни цента чаевых. Вот же жмотяра. Не удивительно, что никто никогда не слышал о наличии у него спутницы жизни: никакая уважающая себя женщина не согласится с таким быть. Хотя девочки в Академии пищат. Не знают, бедняги, какой он зануда и скряга. Как же я счастлива, что массовая истерия обошла меня стороной. И любят же девы мерзавцев…

Я наскоро переоделась и выскочила наружу через черный ход, с удовольствием вдыхая свежий вечерний воздух Верхнего. На несколько секунд меня ослепил огромный голографический билборд, демонстрирующий какую-то новостную передачу. Несколько политиков обсуждали беспорядки в Внутреннем. Мой взгляд зацепился за Ирэн Вьютон — пожилую женщину в современном инвалидном кресле на воздушной подушке. Она не принимала активного участия в разговоре, лишь изредка вставляя реплики. Она выглядела беззащитной среди представительных мужчин, но я помнила, что она богата и обладает не меньшей властью чем любой из них. Но новости меня не интересовали и я поспешила мимо.

В это время суток самая элитная часть Второго Рима становилась еще красивее. Темнота скрашивала недостатки, а умело выставленное освещение прекрасно подчеркивало достоинства. Правда, я каждый раз задавалась вопросом, сколько же нужно энергии, чтобы поддерживать такое количество уличного освещения, ведь каждый уважающий себя квартал Верхнего стремился увлечь жителей в свои яркие сети. И я, как бабочка, с удовольствием летела на этот огонь, прежде чем вернуться в серость и скромность Среднего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Разноцветная мешанина огней и сейчас пленила меня, заставляя идти не самым привычным маршрутом. Вечер был тяжелым, так что я решила прогуляться перед сном, пройдя через стеклянные сады. Конечно, днем здесь было не хуже, ведь солнечный свет, проходя сквозь цветные стекла, создавал невероятные паттерны на дорожках и деревьях. Но и вечером идти сквозь ажурные арки было довольствием.