Призрак - Ю Несбё

Глава 5

— Я только посмотрю на них, я не буду ничего трогать, — пообещал Харри.

Дежурный в приемнике задержанных с сомнением посмотрел на него.

— Да ладно, Туре, ты же меня знаешь.

Нильсен кашлянул:

— Знаю. А ты что, снова здесь работаешь, Харри?

Харри пожал плечами.

Нильсен склонил голову набок и прикрыл глаза, так что видны остались только половинки зрачков. Как будто он хотел просеять визуальные впечатления. Отсеять несущественное. Оставшееся, очевидно, было истолковано в пользу Харри.

Нильсен тяжело вздохнул, ушел и вернулся с ящиком. Как и рассчитывал Харри, вещи, найденные у Олега во время задержания, хранились там, где его приняли. Когда становилось понятным, что задержанный проведет в заключении более двух дней, его переводили в Бутсен, но его вещи не всегда пересылались в приемник корпуса Д.

Харри изучил содержимое. Монетки. Брелок с двумя ключами, черепом и эмблемой группы «Slayer». Швейцарский армейский нож с одним лезвием и множеством отверток и приспособлений. Одноразовая зажигалка. И еще одна вещь.

У Харри внутри все опустилось, хотя он уже это знал. Газеты называли случившееся «разборкой в наркосреде».

Одноразовый шприц, все еще в пластиковой упаковке.

— Это все? — спросил Харри и взял связку ключей.

Он внимательно изучил ее, держа внизу под стойкой. Нильсену, естественно, не понравилось, что ключи пропали из поля его зрения, и он наклонился вперед.

— Бумажника не было? — задал Харри вопрос. — Или банковской карты? Или удостоверения личности?

— Вроде бы нет.

— Можешь проверить список изъятого?

Нильсен достал листок, лежащий в свернутом виде на дне ящика, медленно надел очки и посмотрел на бумагу.

— Был изъят мобильный телефон, но его забрали. Наверное, чтобы проверить, звонил ли он жертве.

— Ммм, — ответил Харри. — Что еще?

— Чего тебе еще? — пробормотал Нильсен, скользя глазами по бланку. Просмотрев весь документ, он заключил: — Нет, точно.

— Спасибо, это все, что я хотел знать. Спасибо за помощь, Нильсен.

Нильсен задумчиво кивнул, не снимая очков.

— Ключи.

— Да, конечно.

Харри положил связку обратно в ящик. Увидел, что Нильсен проверил, по-прежнему ли на ней два ключа.

Харри вышел на воздух, пересек парковку и, оказавшись на улице Окебергвейен, двинулся по ней к району Тёйен и улице Уртегата. Маленький Карачи. Небольшие лавки колониальных товаров, хиджабы и старики, сидящие на пластмассовых стульях перед своими кафе. И «Маяк». Кафе Армии спасения для обездоленных обитателей этого города. Харри знал, что в такие дни, как сегодня, здесь тихо, но зимой, в холода, посетители будут сбиваться за столиками внутри кафе. Кофе с бутербродами. Смена одежды, вышедшей из моды, синие кроссовки из излишков Министерства обороны. В медицинском кабинете на втором этаже — обработка свежих ран, полученных в пьяных драках, или, если дело плохо, укол витамина В. Харри на минуту задумался, не зайти ли к Мартине. Может, она по-прежнему здесь работает. Какой-то писатель сказал, что после большой любви приходят маленькие. Она была одной из маленьких. Но Харри не поэтому хотел зайти к ней. Осло — город небольшой, и тяжелые наркоманы собираются либо здесь, либо в кафе церковной городской миссии на улице Шиппергата. Не исключено, что Мартина знала Густо Ханссена. И Олега.

Но, решив действовать по порядку, Харри пошел дальше. Он пересек реку Акерсельва и посмотрел на нее с моста. Коричневая вода, какой Харри помнил ее с детства, была теперь чистой, как горный ручеек. Говорили, что в ней можно разводить форель. На дорожках, бегущих по обоим берегам речки, стояли они — наркодилеры. Все было новым, и ничего не изменилось.

Он пошел по улице Хаусманна. Миновал церковь Святого Якоба. Глянул на номера домов. Вывеска «Театра жестокости». Изрисованная граффити дверь со смайликом. Открытый участок со следами пожара. А вот и то, что он ищет. Типичный для Осло доходный дом XIX века, блеклый, рациональный, четырехэтажный. Харри толкнул ворота, открывшиеся от его прикосновения. Незаперто. Ворота вели прямо на одну из лестниц. Пахло мочой и мусором.

Харри заметил закодированные сообщения на стенах подъезда. Сломанные перила. Двери со следами взлома, оснащенные большим количеством новых, более надежных замков. На третьем этаже он остановился: место преступления найдено. Белые и оранжевые полицейские ленты крест-накрест опечатывали дверь.

Он сунул руку в карман и достал два ключа, которые снял со связки Олега, пока Нильсен читал протокол. Харри не знал точно, какие два своих ключа повесил в спешке на ту связку, но в любом случае в Гонконге изготовить новые ключи не проблема.

Один ключ был фирмы «Абус», которая, как было известно Харри, производила навесные замки, он сам покупал такой. Другой ключ был фирмы «Винг». Его он и засунул в замок. Ключ наполовину вошел в скважину и застрял. Харри попробовал толкать, попробовал крутить.

— Черт.

Он достал мобильник. Она была записана в контактах как «Б». Поскольку в его списке числилось всего восемь номеров, одной буквы для обозначения каждого абонента было достаточно.

— Лённ.

Вот что больше всего нравилось ему в Беате Лённ, помимо того, что она была одним из талантливейших криминалистов, с какими ему доводилось работать: она всегда ограничивалась предоставлением необходимой информации, не тормозя, как и Харри, следствие лишними словами.

— Привет, Беата. Я на улице Хаусманна.

— На месте преступления? А что ты там…

— Я не могу попасть внутрь. У тебя есть ключ?

— Есть ли у меня ключ?

— Ну, ты же командуешь всем этим.

— Конечно, у меня есть ключ. Вот только я не собиралась давать его тебе.

— И не давай. Но тебе ведь надо кое-что перепроверить на месте преступления. Я помню одного гуру, который говорил, что в деле об убийстве криминалист не может быть чересчур основательным.

— Значит, это ты помнишь.

— Это было первым, что она говорила всем, кого обучала. Я мог бы войти с тобой внутрь и посмотреть, как ты работаешь.

— Харри…

— Я ни к чему не буду прикасаться.

Тишина. Харри знал, что использует ее. Она была больше чем коллега, она была другом, но что еще важнее, она сама была матерью.

Она вздохнула:

— Дай мне двадцать.

Слово «минут» было лишним для нее.

Для него лишним было слово «спасибо». Поэтому Харри просто повесил трубку.

Полицейский Трульс Бернтсен медленно шагал по коридору Оргкрима. Его опыт показывал, что чем медленнее он идет, тем быстрее пролетает время. А вот чего у него было в избытке, так это времени. В кабинете его ждал просиженный стул и маленький письменный стол, на котором лежала стопка рапортов, больше для вида. Компьютером он пользовался в основном для путешествий по Интернету, но и это занятие стало скучным, после того как в управлении ввели ограничения на доступ к определенным сайтам. А поскольку он работал с наркотиками, а не в отделе нравов, ему вскоре пришлось бы давать объяснения о своем интересе к избранным страницам в Сети. Полицейский Бернтсен перенес кофейную чашку через порог, удерживая ее в равновесии, и поставил на стол, стараясь не закапать буклет о новой «Ауди Ку-5». 211 лошадей. Внедорожник, но все равно машина для черных. Бандитское авто. От старых полицейских «Вольво В-70» улетает, как от столба. Автомобиль как свидетельство того, что ты что-то собой представляешь. Чтобы она, та, что живет в новом доме в Хёйенхалле, знала, что ты кто-то. А не никто.

Поддерживать статус-кво — вот в чем фокус. Закрепить достигнутые результаты, как Микаэль назвал это на общем собрании в понедельник. Что означает — не пустить на сцену новых действующих лиц. «Нам всегда будет хотеться, чтобы на улицах стало меньше наркотиков. Но когда достигаешь столь многого за столь короткое время, как это сделали мы, всегда есть опасность ремиссии. Вспомните про Гитлера и Москву. Надо откусывать ровно столько, сколько сможешь прожевать».

Полицейский Бернтсен представлял себе, о чем шла речь: долгие дни сидения на стуле с ногами на столе.

Случалось, он скучал по своей работе в Крипосе. Убийства не то что борьба с наркотиками, в Крипосе политика их не касалась, надо было просто найти убийцу, и точка. Но Микаэль Бельман лично настоял на том, чтобы Трульс вместе с ним переехал из Брюна в Полицейское управление, обосновав это тем, что ему потребуются союзники на вражеской территории Полицейского управления, люди, на которых он сможет положиться, которые прикроют с флангов, если он подвергнется нападению. Так же, как сам Микаэль прикрывал с флангов Трульса, — этого он вслух не произнес, но и так было понятно. В последний раз он прикрыл его в случае с задержанным мальчишкой, когда Трульс слегка распустил руки, в результате чего у парня очень некстати повредилось зрение. Микаэль, естественно, устроил Трульсу разнос, сказал, что он ненавидит насилие в полиции, что в его отделе этого никогда не будет, что, к сожалению, он, как начальник, обязан сообщить о проступке Трульса юристу Стратегического штаба, а уж она решит, надо ли направлять дело дальше, на рассмотрение в Особый отдел. Но зрение у мальчишки восстановилось почти полностью, Микаэль заключил сделку с его адвокатом — полиция сняла обвинения в хранении наркотиков, и на этом все закончилось.